— Доминик! — кричит Себастьян. В глазах его ужас, рот раскрывается, а мокрые волосы липнут ко лбу. Порыв ветра ударяет Себастьяна прямо в грудь, и Доминик отступает, борясь с ветром. В этот момент пальцы Себастьяна наконец-то теряют опору, он опрокидывается назад, и скрывается в ночной тьме, оставляя после себя только безумный крик. Доминик бросается к амбразуре, смотрит вниз, где Себастьян лежит в воде темной массой. — Ты снова думаешь о нем? — врывается в его сознание спасительный голос Мирабеллы. Он вздрогнул, возвращаясь в настоящее. Когда-то она попросила поклясться его на алтаре, что он не убивал своего брата. Доминик положил руку на Библию и поклялся. Он не пошел против Бога, но пошел против собственной совести. У Бога хорошее чувство юмора. Мирабелла встала и подошла к нему, запустила пальцы в его волосы. — Перестань. Наши сыновья ничем не похожи на вас с братом, — сказала она, проводя рукой по его щеке, — история не повторяется. На тебе нет греха. Поэтому все у нас будет хорошо. Он обернулся к ней. — А если бы был? — спросил он, и голос его прозвучал неожиданно хрипло, — ты бы бросила меня? Глаза их встретились. — Нет, — проговорила Мирабелла, и почувствовала, как расслабляется его рука, вцепившаяся в ее руку, — нет, Доминик. Что бы у них не произошло в ту ночь на башне, она никогда не оставит его. Пусть совесть мучает его за неправедную клятву. Но она не позволит прошлому встать между ними. — Наши дети — совсем другая история, — сказала Мирабелла, сжимая его руку, — каждый человек несет только свой собственный крест. Сеттер вскочил, раскидав двух наследников герцога де Сен-Савиньон по траве, и понесся по поляне, ожидая, когда мальчики бросятся за ним. Мирабелла рассмеялась. — Кстати, Доминик, я пришла, чтобы сообщить тебе, что между вами с братом и твоими сыновьями нет ничего общего совсем по другой причине, но ты сбил меня своими разговорами. Он выжидательно посмотрел на нее. — У них будет еще один брат. Думаю, что настало время дать ребенку имя Себастьян. Доминик прижался к ней, не желая показывать ей своих слез, вдруг брызнувших из глаз. Мирабелла его спасение. И его чудо. Он обнял ее за талию, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции. Имя должно обрести совсем другие черты, став именем маленького мальчика, его сына. — Себастьян, — прошептал он, пробуя на вкус имя, которое не произносил вслух много лет. Мирабелла улыбнулась. — Что скажешь? — спросила она. Он долго молчал. Прошлое, каким бы оно ни было, должно остаться в прошлом. Он обернулся, смотря на детей. Потом перевел взгляд на Мирабеллу. Заулыбался. — Я скажу, что люблю тебя, Мирабелла.