Ситуация была дурацкая. Если бы не этот замах прутом над беспомощным парнем, он успел бы переместиться влево, встать так, чтобы и жертва, и его палачи или мучители не оказались на одной линии. Но сейчас все было именно так. И эти двое, судя по всему, не испугались. Более того, они оценили ситуацию и сдвинулись на шаг в сторону, чтобы связанный человек оказался точно за ними. А еще Лев заметил, что вход в это помещение был только один – тот, через который он сам попал сюда. Вторые двери вместе с воротами были завалены каким-то хламом. И – ни одного окна. Эта мысль была стара, как мир. Не загоняй хищника в угол. Сейчас Гуров загнал в угол сразу двух хищников. Он едва успел подумать об этом, как ему пришлось убедиться в правильности этого высказывания. Почти без замаха один из них метнул в него стальной прут, который держал в руке. Это было проделано с такой непостижимой скоростью, что Лев неминуемо получил бы страшную травму или вообще мог погибнуть, если бы не его интуиция и природная реакция. Нажав на курок, он отклонился в сторону всем корпусом, почувствовав на лице дуновение ветерка от пролетевшего в каких-то сантиметрах мимо него прута, и чуть не потерял равновесие, но все же устоял на ногах. К сожалению, эти драгоценные секунды, которые он потерял, уворачиваясь от удара железного орудия пытки, изменили ситуацию в худшую сторону. Один из мужчин остался на месте и поднимал стул, к которому был привязан парень, а второй оказался уже в паре метров от Гурова, снова держа в руке какую-то железку. Теперь это был обрезок стального уголка. – Брось оружие! – крикнул первый, прижимая к шее пленника лезвие ножа. Лев зарычал от ярости, понимая, насколько он сейчас беспомощен. Эти двое не будут оставлять свидетелей. И уж парня они убьют точно. Выстрелить в этого, а потом в другого, который с ножом? Не успеет ни в того, ни в другого. Время, увы, упущено! – Я – полковник Гуров из уголовного розыска, – крикнул он как можно увереннее. – Я приказываю вам отпустить парня и поднять руки. В голове созрело неожиданное решение. Опасное, но это был единственный шанс выпутаться из ситуации и как-то попытаться обезвредить бандитов и спасти парня. Тот, с ножом, не причинит пленнику вреда, если не будет видеть опасности, Значит, надо дать этому, второму, подойти к себе и завязать с ним схватку. Тогда будет возможность выстрелить в этого. А пока второй не успел понять, что произошло, то и в него. Вопрос в другом: удастся ли справиться с молодым, крепким и, кажется, хорошо подготовленным мужчиной? Ну, выхода все равно нет, главное, спасти парня. Лев чуть попятился назад. Мужчина двинулся к нему, отведя в сторону руку с зажатым ржавым железом. Он смотрел холодно, сосредоточенно, но без злобы. А ведь это не бандиты, подумал Лев. Одеты хорошо и однотипно и действуют слишком хладнокровно. – Э-эх! – раздалось справа. Мужчина, стоявший перед ним, сразу повернул голову. Да и Лев от неожиданности тоже глянул в сторону, откуда раздался голос. Непонятно, откуда спрыгнул Крячко и как он попал сюда. Но сейчас его коренастая фигура с шумом спрыгнула сзади бандита с ножом. На бетонный пол полетели обломки шифера, каких-то досок. И одна доска, которую Стас держал в руках, обрушилась на затылок и спину мужчины. Пленник вместе со стулом снова повалился на пол, его мучитель рухнул рядом, нож отлетел в сторону. – А ну-ка, без резких движений! – крикнул Стас, выхватывая пистолет одной рукой, а другой, морщась от боли, потирая колено. – Вам же сказали, полиция! Железный ржавый уголок со стуком упал на пол. Держа на прицеле «своего» противника, Крячко рывком поднял с пола пленника вместе со стулом. Паренек держался хорошо. Одежда грязная, но крови на нем и следов каких-то увечий заметно не было. Да и от боли он, кажется, не страдал. Может, только тело затекло от веревок и ушибся, падая. Кажется, он серьезно испугался. Да и неудивительно. Глава 7 Парень сидел на стуле посреди кабинета и разглядывал след от укола на руке. Медики ушли, ничего опасного для жизни не обнаружено. Даже психическое состояние похищенного, видимо, пришло в норму. Вот только на стуле он еще ерзал: возможно, беспокоили его воспоминания, как он совсем недавно сидел привязанный и прощался с жизнью. – Ну что, Эдуард Липатов? – Гуров снисходительно смотрел на парня, сидя за своим рабочим столом. – Интересна жизнь, когда в ней есть такие любовные приключения? – Я думал, что мне капец! – искренне признался Эдик и для убедительности прижал руки к груди. – Спасибо вам! Лев со вздохом еще раз посмотрел на обнаженные руки задержанного и красовавшиеся на них рисунки чуть пониже локтя. Оскаленные морды хищников в пламени. То ли тигры, то ли пантеры, то ли мифические твари. Хорошие рисунки, подумал в который уже раз он, рука художника видна. И образы тоже впечатляют. Только это не татуировка, это рисунок, нанесенный гелевой ручкой. А следов татушки даже медики на его руках не нашли. Так ее не сведешь, след все равно останется, а у Липатова кожа чистая, под нее никакой краситель не вводился. – Ладно, с благодарностями не спеши, – хмыкнул он. – Не будешь отвечать на мои вопросы, я тебя снова этим вурдалакам отдам. – Вы что?! – опешил Липатов. – Вы не можете… Это незаконно! Вы же полиция, вы, наоборот, должны… – Угомонись, страдалец! Половой гигант! Давай-ка, вспоминай лучше! – И Лев вытянул из папки лист бумаги с распечатанной на нем фотографией Ирины Захаровой. – Помнишь эту женщину? Эдик посмотрел и опустил голову. Позитивный настрой, который в нем преобладал после чудесного спасения, вдруг как-то сразу улетучился, оставив место унынию. Гуров хорошо понимал, что в памяти паренька вспыли украденные из кошелька Захаровой деньги, только он от неожиданности никак не может решить, признаваться или нет, докажут в полиции, что он украл, или не докажут. – И не пытайся юлить, – посоветовал Лев, – она ведь тебя все равно опознает. Только это будут уже следственные действия, а я хочу знать, причастен ты к другим преступлениям или нет. Если непричастен и искренне хочешь нам помочь, то и к тебе отношение будет соответствующим. Упрешься – ну и черт с тобой! Пойдешь под следствие и получишь свое по максимуму. – Какой максимум! – испугался Липатов. – Вы чего на меня вешаете? Да верну я ей деньги, верну. У меня ситуация была безвыходная. – А ты не думал, что у этой женщины тоже ситуация могла быть безвыходной, а ты у нее последние деньги украл? – Да, последние, – ухмыльнулся Эдик. – Были у нее деньжата. – Знаешь, никому не дано решать, сколько конкретно другому человеку нужно денег, на что и как он их потратит. А ты сейчас берешь на себя право решать, много у нее денег на жизнь и можно ли их поубавить. Далеко тебя такая философия и такая жизненная позиция могут завести. На Колыму, например. Быстро рассказывай, какая у тебя была татуха на руке в период отношений с Ириной Захаровой? – Я не помню, – попытался увильнуть Липатов, но Гуров прикрикнул на него: – Не врать! Все ты помнишь, тебе это важно было, и ты татуху от своей великовозрастной любовницы старательно прятал. Почему? Приметная была? Или потому, что этот рисунок помог бы ей в опознании тебя? Заранее готовился к тому, чтобы ее обокрасть? Ладно, не в этом сейчас дело. Что у тебя было в те дни нарисовано на руке? – Да так, – уныло пожал плечами Эдик. – Фигня всякая. – Точнее! – Ну, этот… Скрипичный ключ. – Что?! Что было нарисовано? – Скрипичный ключ. Ну, это символ такой музыкальный. Он у них там что-то обозна… – Стоп, стоп, стоп! – поднял руку Лев. – Остановись. Скрипичный ключ, и все? – Не совсем. Скрипичный ключ в пламени. – Что-то у тебя все в пламени. Сейчас морды звериные в пламени, тогда скрипичный ключ. Откуда такая страсть к огню? Ты не в файер-шоу участвуешь? Кто тебе рисовал эти морды? – Знакомая одна, Лера Матусова, – неожиданно признался Эдик. – Она в художественном училище учится и многим рисует. Она сама сюжеты придумывает, а потом всем, кто хочет, на руки и на другие места рисует. Разные способы есть: и маркером перманентным, и гелевой ручкой, и еще какая-то фигня – то ли хной, то ли еще чем-то. И скрипичный ключ она мне рисовала. – Давай адрес художницы, как найти ее! – Только она ни в чем не виновата, она нормальная девчонка! – проговорил Липатов. – Никто ее не обвиняет, давай адрес. Я просто должен удостовериться, что ты не врешь, Казанова! А ты посидишь пока у нас. Денька два-три. Кому можно позвонить, чтобы тебе принесли переодеться, а то ты выглядишь как бомж? Крячко вошел в кабинет, когда высокий сержант из дежурной части выводил Липатова. Стас посторонился, с интересом осмотрев задержанного с ног до головы. Гуров ждал, что скажет напарник, допрашивавший двух мужчин, которые похитили Липатова. Настроение у Стаса было приподнятое, хотя хромал он довольно заметно. Прыжок с трехметровой высоты не прошел даром. Бросив на стол папку с бумагами, он кивнул на дверь: – Как паренек, в штаны не наложил? Спокойно перенес стресс? – В некотором смятении, но держится неплохо. Его угнетает, что он из огня да в полымя. Там убить грозились, здесь дело шьют за кражу денег у Захаровой. – Не собирались его убивать, – возразил Крячко. – Попугать только хотели. Точнее, припугнуть так, чтобы охоту отбить по замужним бабам бегать. – Ты серьезно? – удивленно протянул Лев. Стас вытащил из папки заполненные бланки объяснений, протянул напарнику и, откинувшись на спинку кресла, начал рассказывать: – Верить ребятам можно. Я их по два раза потряс. В мелочах они, конечно, сбиваются, но в целом говорят одно и то же. Да и смысла им теперь нет упираться. Похищение человека, пытки и нанесение побоев, оказание вооруженного сопротивления сотрудникам полиции. Но действовали они не по собственной инициативе. Они вообще этого Эдика знать не знали, если бы не шеф, который приказал найти паренька. – Что, опять женщина? – Увы, – развел руками Стас. – Эти ребята – сотрудники службы безопасности одного бизнесмена. Зовут его Арутюн Вартанян. Его фирма называется «Голиаф-Трейд». Многопрофильное предприятие, так или иначе связанное с автомобилями. Есть подразделение, которое занимается чисто автоперевозками, есть сеть автомагазинов запчастей для грузового автотранспорта, есть подразделение, которое занимается целевыми поставками запчастей для сельскохозяйственной техники. – А есть и жена, – поддакнул с усмешкой Гуров. – Неужели армянка? – Нет, русская. Зовут Анастасия. Очаровательная пышная женщина сорока пяти лет и очень скучающая, потому что муж не разрешает ей работать. Ну, вот наш «Казанова» и приглядел ее для своих целей. Насчет денег он явно не успел ничем разжиться, а вот о любовных похождениях молодого оболтуса и неверной жены Арутюнов как-то узнал и велел своим молодцам припугнуть незадачливого любовника так, чтобы тот долго-долго лечился от энуреза и диареи. Убивать его они не собирались. – Блефовали перед нами или не поверили, что мы полиция? – Да, не поверили. Тем более все произошло неожиданно. Думали, что это кто-то из знакомых Эдика кинулся его спасать и что в руках у тебя «травмат». Я их задержал пока, а потом уж решай, то ли следователь арестовывать будет, то ли выпустим. В нашем деле эти головорезы никакой роли не играют, но посидеть им надо, пока мы все не проверим. Черт их знает, что там может еще всплыть. Они и так нам все планы спутали своей слежкой за парнем. В художественное училище Гуров приехал около одиннадцати часов. Заместитель директора, Нина Николаевна, сначала испугалась, когда гость предъявил удостоверение полковника полиции. Видимо, репутация учебного заведения очень много значила для нее, и она ревностно охраняла от всяких бед своих учащихся. И тогда Гуров объяснил, что девочка ему нужна для консультации, как свидетель. Занятия почти во всех группах к этому времени уже закончились, и летом учебные помещения пустовали. Оставались лишь энтузиасты да участники различных конкурсов, которым нужно было готовить свои работы и требовалась помощь педагогов. Гурова проводили в кабинет «натюрмортов». Два десятка стульев и образцы интерьера – у каждой стены свой. Белый тюль, тяжелый бархат, ажурные столики. На столиках и в остекленных шкафах вазы, столовая посуда, искусственные цветы, бутафорские фрукты: яблоки, груши, гроздья винограда. В шкафу несколько образцов эскизов в карандаше. Лев остановился и невольно залюбовался. Собственно, он никогда не уставал любоваться умению художников, да и не только в живописи. Казалось бы, вот просто яблоко на блюде, а ведь живое, хотя и рисовалось с муляжа. А игра света? Это все лишь карандашный рисунок, а как много передано. Нечто подобное Лев испытывал во время походов с женой на выставки фоторабот. Можно сфотографировать женщину, сидящую на стуле, и это будет просто ее изображением. Даже хуже, это будет только часть ее, а остальное на снимке не увидишь – ни ее характера, ни внутреннего мира, ни ее места в этом мире. А настоящие фотохудожники умеют играть со светом, умеют придавать телу своего объекта те позы, тот наклон головы, зафиксировать тот жест, которые будут истинным портретом женщины. И сторонний наблюдатель увидит внутреннюю пластику души человека, его настроение в данный момент, его взгляд на этот мир. Найти все это в любом человеке, даже в яблоке, – вот в чем талант художника. – Здравствуйте, – послышался за спиной уверенный девичий голос. Гуров обернулся и увидел хрупкую девушку с небрежно забранными в хвост светлыми волосами и внимательным взглядом. Джинсы, маечка, открытые сандалии на ногах. Обычная современная 20-летняя девчонка, но Льва поразили ее глаза. Девушка не просто смотрела на него, в ее взгляде уже существовала оценка, она уже составляла образ, искала лучшее освещение. Да, это взгляд художника, подумал он. Эта девушка иначе смотрит на мир, с другой точки зрения. Глядя на любой предмет или на пейзаж за окном или из окна электрички, она уже делает наброски, пытаясь схватить, передать на бумаге свои ощущения. – Это вы меня ждете? – спросила девушка. – Вы Лера Матусова? Тогда я жду вас. Видите ли, Лера, мне нужно с вами посоветоваться. Вы признанный мастер временных рисованных татуировок в вашем кругу. Вот об этих рисунках и хочу с вами поговорить. Я – полковник Гуров из МВД, можете называть меня Лев Иванович. – А что рисунки? – удивилась девушка, проходя к столу, куда он жестом пригласил ее сесть. – Рисунки как рисунки. – Ну, не скажите, – улыбнулся Лев. Чтобы не пугать девушку, он стал рассказывать, что видел ее работы на руках ребят и о том, как они отзывались о таланте своей подруги Леры. А еще сказал, что хотел проконсультироваться с девушкой вообще по теме рисунков на руках, и попросил показать рисунки из своего архива. Лера засмеялась, но было понятно, что ей приятно такое отношение к ее работам, хоть татушки – это всего лишь баловство, но вот экзотические рисунки и образы в миниатюрах – это уже серьезное увлечение, которое могло найти применение в работе, например, дизайнера. Буквально через минуту Лера вернулась, ворвалась в кабинет с планшетом в руках. Она уселась рядом с гостем и стала показывать и взахлеб рассказывать о роли символики в жизни людей. Когда-то в древности люди никуда без символов не ходили и никакими делами не занимались. Символы были чисто религиозными, олицетворявшими духов окружающего мира, которым древние люди поклонялись, были символы-обереги или символы удачи. И дело, как полагала Лера, вовсе не в силе магического рисунка, сколько в самом человеке, безгранично верившем этим символам. Когда идешь на охоту с верой, что добудешь дичь, то так и будет, когда идешь в бой против воинов другого племени и веришь, что твои символы, нанесенные на твое копье, помогут тебе быть быстрее и точнее, то ты и в битве победишь. – А сейчас? – с интересом спросил Лев. – Сейчас символы помогают в жизни или утратили свою силу в сознании человека?