– Насколько я понимаю, этот коттедж раньше принадлежал бабушке Саффрон. Это правда? – Без комментариев, – отвечает Лорна. – А теперь прошу прощения, но… – Стоп! – кричит оператор. Он стоит посреди дороги, и разъяренный водитель сигналит ему, чтобы он отошел. Смещается к тротуару, но не извиняется и даже не смотрит на водителя. Репортерша бросает на него укоризненный взгляд, но потом снова обращается к Лорне: – Было бы хорошо, если б мы могли взять у вас интервью для нашего выпуска новостей. Хелина Филлипс, рада познакомиться с вами. – Она протягивает руку, но Лорна не принимает ее. – Здесь не о чем рассказывать, – парирует она. – Мы ничего не знаем о трупах. Это случилось за много лет до того, как моя дочь поселилась здесь. Хелина убирает прядь гладких волос за ухо. – Напротив, – говорит она мягким тоном, который, как подозревает Лорна, нужен лишь для того, чтобы задобрить ее, – я думаю, это очень интересная история. Не каждый день обнаруживают два мертвых тела, не так ли? Вы уверены, что в саду нет других таких же «реликтов»? – Абсолютно уверена, – отвечает Лорна, мягким потягиванием за поводок заставляет Снежка встать и направляется прочь. Она замечает, что несколько пожилых дам, живущих через дорогу, столпились на тротуаре и наблюдают за происходящим с неодобрительным выражением лица, сложив руки на груди. Лорна понимает, что эта Хелина и другие репортеры просто делают свою работу – в конце концов, она привыкла к этому, живя с Юэном, – но ей хочется, чтобы они пропали пропадом. Особенно ради Саффи: Лорна замечает, как ее дочь при их появлении прячется и не смеет выйти из собственного дома. Лорна спускается с холма в своих неудобных босоножках, не обращая внимания на оклик Хелины. Ее сердце учащенно бьется, но она не сбавляет темпа, пока не доходит до «Оленя и фазана» у подножия холма. Здесь останавливается, чтобы перевести дыхание, а затем продолжить путь через деревенскую площадь. Эта площадь открывается перед ней, словно объемная иллюстрация в детской книге. Когда Лорна проходит мимо «рыночного креста» и маленькой аккуратной церкви, то же самое обрывочное воспоминание снова возникает из глубин ее памяти. Оно маячит на границе видимости и не дается в руки. «Рыночный крест» кажется Лорне невероятно знакомым; она направляется к нему и садится на холодную ступеньку, оглядывая остальную часть площади. И тут на нее обрушивается воспоминание, которое она старается удержать в памяти. Она помнит, как шла по этой площади вместе с двумя женщинами – те шли по сторонам от нее и держали ее за руки. Ее мать… и кто-то еще. Кто-то безликий. Возможно, женщина с фотографии? Это скорее ощущение, чем воспоминание, и оно мгновенно вызывает у Лорны чувство меланхолии, немного похожее на скорбь. «Что не так с этим местом?» – спрашивает она себя, поднимаясь на ноги. Когда она здесь, ее охватывает грусть, которую Лорна не может объяснить, – как будто холодный туман окутывает ее, подобно гробовому покрывалу. «Так не пойдет», – решительно думает она. Ей нужно отделаться от дурацких мыслей и ощущений. Вспомнить, зачем она здесь. Лорна мысленно перечисляет все, что хочет купить: ингредиенты для приготовления традиционной испанской паэльи для Саффи и Тома сегодня вечером. Направляется через маленький мостик к магазинчику в конце торгового ряда и там привязывает Снежка к столбику. Она уже привыкла к нему – даже, можно сказать, в некотором роде полюбила славного песика. В угловом магазинчике всех необходимых ингредиентов не обнаруживается, поэтому ей приходится импровизировать. Идя по узким проходам между торговыми палатками, она замечает пристальные взгляды некоторых других покупателей, но не обращает на это внимания. Лорна привыкла, что на нее смотрят. Она покупает кое-какие специи, расплачивается, а затем вместе со Снежком идет в маленькое кафе «Чаша нищего». В кафе разрешен вход с собаками, поэтому Лорна заводит Снежка внутрь. Помещение кафе крошечное, места хватает только для двух круглых столиков у задней стены. Стоящий перед Лорной пожилой мужчина с копной седых волос разговаривает с молодым парнем, хлопочущим за стойкой, и Лорна улавливает самый конец их разговора. – …такое тихое место, но теперь здесь повсюду журналисты и полицейские – один вчера вечером приходил ко мне с вопросами. Как раз во время ужина. Кто же является в дом, когда приличные люди садятся ужинать, я вас спрашиваю? Вот что происходит, когда наезжает молодежь и начинает переделывать дома… Он умолкает, когда замечает Лорну. Смотрит на нее, подняв белые кустистые брови, но не продолжает свою тираду. Лорна испытывает искушение сказать ему, чтобы он не стеснялся ее присутствия, но решает не усугублять ситуацию – ради Саффи. В конце концов, именно ей и Тому придется жить рядом с этой деревенщиной. Мужчина принимает свой заказ у парня за стойкой, сурово кивает Лорне и выходит из кафе. – Что будете заказывать? – спрашивает парень. Если он и знает, кто она, то не подает виду, и она благодарна ему. Заказывает латте и, пока парень его готовит, ведет беседу о пустяках. Узнаёт, что его зовут Сет, что он вырос в деревне, его тетя раньше владела этим кафе, а в октябре он уезжает в Ноттингем, чтобы получить инженерное образование. Лорна улыбается про себя, уходя со своим драгоценным латте. Сет – первый дружелюбный человек в деревне, с которым она столкнулась с тех пор, как приехала сюда. Когда Лорна замедляет шаг, чтобы отхлебнуть кофе, то слышит у себя за плечом многозначительное покашливание. Повернувшись, она видит мужчину лет пятидесяти пяти – шестидесяти, одетого в клетчатую рубашку и джинсы. Короткие седеющие волосы и прищуренные глаза, которые, кажется, рассматривают ее дольше, чем это можно назвать вежливым. Лорна останавливается, и Снежок садится у ее ног. – Здравствуйте, – говорит мужчина, приятно улыбаясь. – Вы живете в доме номер девять в Скелтон-Плейс, верно? – У него северный акцент, и что-то в его осанке и тоне говорит о том, что он бывший военный. – Нет. Я просто гощу там, – отвечает она. – Я тоже не местный, – к ее удивлению, сообщает он. – Понятно. – И тут до нее доходит. – Вы журналист? Его эти слова, похоже, застают врасплох. – Что? Нет-нет, я тоже приехал сюда погостить. Меня зовут Глен. – Он протягивает руку, и Лорна понимает, что отказаться от рукопожатия было бы невежливо. – Меня зовут Лорна. Ладонь у него твердая и сильная. – Я слышал о трупах, найденных в Скелтон-Плейс. Вся деревня говорит об этом. – Да, могу себе представить. Глен усмехается, все еще не выпуская ее ладонь. Лорна задается вопросом, не пытается ли он с ней флиртовать. Судя по всему, он старше ее лет на пятнадцать, если не больше. Она находит его достаточно привлекательным для такого пожилого человека, хотя в чертах его лица читается некая жесткость. Лорна убирает руку. – Как бы то ни было, – говорит она, – мне пора возвращаться. Приятно было познакомиться, Глен. – Взаимно, – отзывается он, но остается стоять на месте. Лорна идет прочь, и тут ей кажется, что он произносит ей вслед: «Передавайте привет Роуз». Но когда она поворачивается, Глен уже направляется в сторону леса. Лорна смотрит ему в спину и размышляет, не догнать ли его и спросить, знает ли он ее мать. Но потом она решает, что, должно быть, ослышалась. * * * Добравшись до коттеджа, Лорна с облегчением видит, что Хелина и ее съемочная бригада уехали. Лорна звонит в дверь, и Саффи с рассеянным видом впускает ее. – Привет, милая, – говорит Лорна, отстегивая поводок от ошейника Снежка. Саффи присаживается на корточки, чтобы поцеловать песика в макушку, а затем возвращается в кабинет. На экране – макет обложки книги: наверху огромными красными буквами напечатано имя «Леон Бронски», а внизу изображена зловещего вида фарфоровая кукла, охваченная огнем. Лорна читала некоторые из книг этого автора: все они оказались исключительно мрачными. – Это твое творение? Саффи кивает. – Его издатель нанял нас, чтобы мы сделали обложку и материалы для маркетинга. Плакаты, заголовки для рекламы в журналах, все такое… Ребрендинг. Он перешел в жанр ужасов. Сделка на крупную сумму, нам перепадут хорошие гонорары. Лорна морщится, представляя, насколько беспросветными будут книги этого автора в новом жанре. – Тебе пришлось ее прочитать? Саффи смеется. – Да. Из-за нее мне снились кошмары. – Она убирает локон с лица, не отрывая взгляда от экрана и жуткой обложки. – Я рада, что репортеры наконец-то ушли. – Я тоже. Одна из них подкараулила меня на дорожке. Но не волнуйся, я ничего не сказала. – Лорна указывает на свою сумку. – Я тут купила продукты на вечер. Не все, что хотела, смогла найти, но, думаю, мне удастся приготовить что-то похожее на паэлью. В ответ Саффи что-то бурчит и хмурит брови, сосредоточив все свое внимание на экране. Лорна решает, что лучше оставить ее наедине с работой, и уносит покупки на кухню. После этого заходит в гостиную. Они слишком устали вчера вечером, чтобы закончить просмотр коробок, а Тому пришлось вставать на работу с рассветом. Лорна устраивается поудобнее на деревянном полу, чтобы продолжить начатое вчера. Увидев слой пыли на плинтусе, она подавляет желание пойти и найти тряпку. Вместо этого снимает босоножки и подбирает ноги под себя, пытаясь понять, есть ли что-то важное в очередной стопке бумаг, или это просто квитанции. И тут звонит ее мобильный телефон. Это Альберто. Желудок Лорны сводит судорога. Она пыталась дозвониться до Альберто несколько дней. После ее прилета в Англию он прислал ей несколько коротких сообщений, но каждый раз, когда она звонила на его мобильный, сразу же попадала на автоответчик. – Mi tesoro[13], я скучаю по тебе, – сообщает Альберто, как только она снимает трубку. – Когда ты вернешься домой? – Я тоже по тебе скучаю. – Она сама не уверена, правда ли это. – Мне придется задержаться как минимум до выходных. – В квартире без тебя пусто. – Лорна сомневается в его искренности. Обычно Альберто торчит в своем баре допоздна. Но все же, похоже, он действительно скучает по ней. Может быть, ее подозрения на его счет все же ошибочны… «Но он не спрашивает ни о Саффи, ни о моей матери», – думает она с досадой. – Я нужна сейчас здесь. Саффи беременна… – Перечисляет все, что произошло с тех пор, как она оказалась в Беггарс-Нук, но подозревает, что ему все это совершенно неинтересно, потому что в его ответе сквозит скука: – Только б ты поскорее вернулась, mi amor. Me muero por verte[14]. – Я тоже очень жду встречи с тобой, – лжет Лорна и с тяжелым сердцем заканчивает разговор. Следующий час она перебирает бумаги матери, надеясь найти еще что-нибудь интересное. Может быть, фотографии. Возможно, снимки отца. В детстве и юности Лорна редко думала о своем отце, но бывали случаи, когда ей не хватало его – или того, кто мог бы его заменить. Она вспомнила, как однажды в школе, когда ей было около десяти лет, им нужно было провести викторину на общую эрудицию. В течение целой недели они должны были выяснить, кто сможет вспомнить больше фактов, но библиотека находилась в городе, а поскольку у их семьи не было машины, чтобы добраться туда, Лорна могла пользоваться только старомодной энциклопедией, завалявшейся в доме у матери. Ее лучшая подруга Энн победила, потому что отец возил ее в библиотеку каждый вечер в течение недели, чтобы помочь найти то, что нужно. Тогда Лорна завидовала Энн – ведь у нее был заботливый отец с машиной «Остин Метро». Сама Лорна заняла в викторине последнее место. Под руку ей попадается газетная статья о Шейле Уоттс, которую они нашли вчера. Лорна снова просматривает ее, задаваясь вопросом: почему мать решила сохранить эту вырезку? Была ли Шейла маминой подругой? Надеялась ли Роуз разобраться в том, что произошло? С точки зрения Лорны, это обычный несчастный случай на воде. Но тут ей в глаза бросается одна строка, и Лорна удивляется, что они не заметили этого вчера. Алан Хартолл, 38-летний сосед мисс Уоттс, сообщил: «Шейла была несколько замкнутой. Держалась особняком, хотя я знал ее довольно хорошо». Алан Хартолл… Разве это не та же фамилия, что и у квартирантки ее матери, Дафны? Поэтому мама сохранила статью? Лорна встает и бежит в кабинет к Саффи, врываясь в дверь без стука. Дочь поднимает глаза. – Что теперь, мама? Я и так уже отстаю… спасибо репортерам, которые стучались в двери почти все утро. Лорна кладет статью на стол перед ней. – Извини, дорогая, но взгляни сюда, – говорит она, указывая на строчку. – Алан Хартолл. Та же фамилия, что и у Дафны. Саффи поворачивается к матери, ее глаза загораются.