— Приду домой — сожгу и юбку, и чулки, — прошипела Елизавета своему отражению. — Все смотрят, как на проститутку. И трусы сожгу, а то впились в попу, как топор! Майоры Гришаев и Городов пришли к Ткачёву вместе. Перед этим они получили поручения на оперативную разработку и, надо признать, были в некотором недоумении. Каждый по-своему, ибо секретность — есть секретность, и опер в данном случае не мог рассказать о своей разработке другому оперу. В конце концов, поручение получено и надо работать. Одновременный вызов к генералу обеих майоров удивил. — Присаживайтесь, — указал им на стулья Ткачёв и, подождав, когда подчиненные откроют блокноты, продолжил. — Нашему отделу поручено проверить уголовное дело, возбужденное по факту кражи у вдовы писателя Толстого. Вот материалы дела. Генерал указал на папку. — Я ознакомился, и нашёл несоответствия. И эти несоответствия необходимо уточнить. Валерий Иванович, вы опросите Людмилу Ильиничну вторично. Обратите внимание на список похищенного у Толстой. Кстати, список составлен с её слов. Городов взял список, прочитал бегло и удивленно присвистнул. — Простите, Андрей Викторович, — растерялся Городов. — Но тут написано — семь картин в подлинниках. Коллекция бриллиантовых украшений… Это правда?! — Вот это вам и стоит выяснить, Валерий Иванович, — улыбнулся генерал. — И думаю, прежде чем идти с опросом к Толстой, стоит поговорить с коллекционерами картин и бриллиантов. А также выяснить окружение вдовы, её друзей и приятелей. Окружением займетесь вы, Евгений Арсеньевич. Можете использовать для этой работы и других сотрудников отдела. Дело хоть и не секретное, но весьма щекотливое. Чтобы не было пересудов, скажу сразу — об этом наш отдел попросил председатель. Гришаев и Городов переглянулись и осанисто поправили пиджаки. — Даю вам два дня. Вопросы? — закончил Ткачёв. — Оперов из милиции можно трясти? — сделал пометку в блокноте Городов. — Нужно, — ответил генерал. — Но не сразу. За два дня надо набрать больше подтвержденных фактов, а потом, сопоставив с делом, трясти оперов из милиции. Обратите внимание на консьержа — он не опознал задержанных. А фотороботов и рисунков в деле нет. Хотя консьерж утверждает, что воры лиц не прятали. Ещё вопросы? Опера помолчали. — Вопросов нет, Андрей Викторович, — сказал за обоих Гришаев. — Разрешите выполнять? — Не задерживаю. Сотрудники ушли, а Ткачёв, посмотрев на часы, собрался к Трефилову. У заместителя председателя Андрей Викторович пробыл недолго. Трефилов согласился с его планом и сказал, что Юрий Владимирович будет лично следить за расследованием. И, если понадобится, то предоставит Ткачёву все необходимые ресурсы. Позже, когда Андрей Викторович ехал к ресторану «Пекин», то подумал, что сам Андропов знает об этом деле больше. И как бы не обошлось все это без подозрений на участие в краже неких лиц, приближенных к высшему эшелону власти. Впрочем, такая громкая кража, если верить списку Толстой, не могла пройти мимо воровского «общества». И Автондил Акакиевич, по мнению Ткачёва, должен быть в курсе этого «громкого» дела. Ткачёв застал авторитета в полнейшем унынии. Автондил курил сигарету и нервно стряхивал пепел на ковёр кабинета. — Что случилось, Макакыч?! — добродушно спросил генерал. — Ох, Андрей, мне сейчас плохо. Право, ты не вовремя. — А когда я был вовремя?! Смотри на всё философски, ты же учился этому. Из любой поганой ситуации, можно вытащить преференции, — шутил Ткачёв. — Не до шуток, честно. Ты чего пришёл? — Уйди старуха, я в печали! — голосом Ивана Грозного выдал Ткачёв фразу из фильма. Автондил, наконец, раздвинул губы в улыбке. — Ладно, говори, что надо… — Ты слышал о краже из дома Людмилы Толстой? Автондил улыбнулся шире и откинулся на спинку кресла. — Если я тебе дам наводку на воров, то ты сможешь узнать, кто обчистил мой сейф? — неожиданно спросил авторитет. — А что у тебя там было ценного? — вместо ответа спросил генерал. — Только скажи правду, Автондил. Авторитет покрутил пальцами в воздухе. — Ну, некоторые документы… — Не из той ли папки? Автондил нервно дернулся. Его глаза расширились в удивлении. — А ты как думал, Макакыч? — усмехнулся Ткачёв. — Или ты думал, что поменяв фамилии, будешь «на коне»? В говне будешь, Автондил Акакиевич! Говори за кражу у Толстой! Авторитет угрюмо покачал головой. — Расстроил ты меня, Андрюша. А я ведь думал, что мы друзья… — А ты ничего не попутал, Автондил?! — вспылил генерал, но потом оглянулся и зашептал. — Стоит мне слово сказать и тебя в порошок сотрут. Ну, если не в порошок, то нервы тебе потрепят капитально. От тебя после этого всё «общество» отвернётся. — Ну, ну, — авторитет сделал вид, что не испугался. — Не гони волну, Андрей! Генералы КГБ тоже не вечны. Так это ты обчистил сейф?! — Я похож на вора?! — Извини. Ну, не ты, а твои люди. — Автондил, ты чего-то не понимаешь, — успокоился Ткачёв. — Ты дал мне слово? — Дал, — процедил сквозь зубы авторитет. — Так какого хрена ты решил меня подставить? — Андрюш, ей Богу, и в мыслях не было! Кстати, если бы не я, то не было бы у тебя этих документов, — пытался успокоить Ткачёва авторитет. — Да грош цена этим бумажкам! Там фамилии зашифрованы. — Допустим, — Автондил спокойно показал пальцем вверх. — Что я смогу тебе их расшифровать. — И что? Мне нужны документы с подлинными именами. Вот будут такие, тогда и поговорим. — Ладно, — неожиданно согласился авторитет. — Ты вернёшь деньги, что взял из сейфа? — А сколько там было? Автондил вскинул брови. — Мелочь… Впрочем, какие между нами счёты? А что касается вдовы Толстого… Ищи след в цыганском театре. Там сейчас много мутных людишек. — Ты знаешь, что взяли у неё? — Конечно. Несколько холстов и коллекцию брюлликов. Цена за украшения космическая, вряд ли здесь их кто-то купит. К вывозу их готовят, факт. Хотя… дам адресок одного ювелира. — А холсты кто может купить? — Этот вопрос не ко мне, Андрей. Я не знаток живописи… 1981 Глава 7 К ювелиру, адрес которого дал Автондил, Ткачёв направил Хмеля. Агент сетовал на то, что засиделся без дела, да и людям надо немного размяться. Шмель и Пантера под видом супружеской пары мелких чиновников из министерства торговли зайдут к ювелиру под предлогом купить что-нибудь «этакое». Легенду им подготовят. Опера из отдела Ткачёва рьяно взялись за дело. За день были опрошены с десяток людей, в том числе сама Толстая, её домработница и консьерж дома. Вдова писателя, довольная частым к себе вниманием, целых три часа рассказывала Городову о своей жизни. Майор объелся её пирогов, и его тошнило от чая. Удалось выяснить, что Людмила Ильинична обладала большой коллекцией бриллиантовых украшений. Но самой дорогой потерей оказалась уникальная французская брошь из коллекции Людовика XV, исполненная в виде королевской лилии — с огромным рубином в центре и тридцатью плоскими бриллиантами. Вдова писателя утверждала, что это бурбонская лилия, принадлежавшая королеве Франции Марии Антуанетте. На вопрос о том, кому вдова показывала украшения, Людмила Ильинична ответила — никому. Но домработница сказала, что накануне ограбления старушка ходила на приём в румынское посольство, и решила щегольнуть украшениями. И что примечательно, брошь она одела первый раз в своей жизни, и до этого никому и никогда не показывала. Городов положил на стол Ткачёва список лиц, бывших в тот вечер на приёме в посольстве. — А в этом списке есть люди, имеющие отношения к театру «Ромэн»? — спросил генерал, вспомнив слова Автондила.