Андрей Викторович взглянул в окно на заснеженную площадь Дзержинского, снующие вокруг памятника автобусы и машины. Вообще-то, после командировки в Зареченск, он хотел немного отдохнуть. Хотя бы пару дней. Думал, что приедет Надя, и они вместе смогут навести порядок на даче, выделенной ему из жилого фонда КГБ. Но она сказала, что пока Ткачёв не разведётся с женой, переезжать к нему в Москву не собирается. Он поскучал, но втянувшись в работу, решил отложить и развод, и приезд Надежды. Не до этого. Запищал вызовом интерком. Ткачёв слегка вздрогнул от неожиданности, потом нажал светящуюся зелёным кнопку. — Андрей Викторович, — послышался чёткий голос Елизаветы Сергеевны. — По первому каналу генерал-лейтенант Трефилов… — А что мне надо сделать? — он судорожно рассматривал телефонный пульт. — Нажмите кнопку с цифрой один и снимите трубку. — Спасибо… Ткачёв нажал кнопку и поднёс трубку к уху. — Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант. — Не надо так официально, Андрей Викторович, — усмехнулся Трефилов. — Но я по делу. Сейчас к тебе придёт курьер. Прими от него пакет и распишись в получении. После того, как прочитаешь документы, убери их в сейф. Свои соображения выскажешь к пяти вечера. — Слушаюсь, Анатолий Романович. И только он положил в трубку, как в кабинет вошла секретарь. — Курьер из секретного отдела… — Да, пусть войдёт. Зашел сотрудник в форме капитана, протянул Ткачёву пакет и листок получения. Андрей Викторович расписался, и, отпустив курьера, кивнул Елизавете: — Пожалуйста, не пускайте ко мне никого. Она понимающе склонила голову, и Ткачёв с удовольствием отметил строгость и элегантность её причёски. Заперев дверь изнутри, как требовала инструкция и, зашторив окна, Андрей Викторович включил настольную лампу и открыл пакет. Записка с грифом «особо секретно» выскользнула на зелёное сукно стола. В ней было указано, что город Южноморск активно посещают иностранцы. Цель их визитов обозначается как туристическая, но мест для туризма в городе нет. При выяснении принадлежности иностранцев к спецслужбам, таких связей не выявлено, но в городе выросла криминогенная обстановка. Отделу Ткачёва предписывалось провести оперативную разведку города с целью выяснения возможных связей иностранных туристов с криминалитетом Южноморска. — Вот только командировки на море мне сейчас и не хватает, — прошептал Ткачёв, доставая блокнот. Он ещё раз внимательней изучил текст записки и выписал в блокнот основные пункты. Взглянул на часы, висевшие на стене кабинета над портретами Дзержинского и Андропова. До пяти вечера оставалось времени три часа. А Ткачёв ещё не обедал. И с сорочками ничего не решил. Андрей Викторович убрал пакет в сейф, раздвинул шторы и подошёл к столу. Нажал кнопку вызова секретаря. — Слушаю, — отозвалась Елизавета. — Пожалуйста, пригласите сотрудников отдела на срочное совещание в два тридцать… Ткачёв подумал, что за полчаса не успеет сходить в столовую и пообедать. — И ещё… У нас есть возможность попить чай? А то я не успеваю… — Через пять минут будет, — бодро отрапортовала секретарь. Генерал вздохнул и пошёл открывать дверь. Через полчаса все сотрудники отдела, развернув блокноты, собрались внимать указаниям руководителя. Но Ткачёв не спешил. Он ходил по кабинету, рассматривая пол под ногами, и думал с чего ему начать. По сути не было никакой информации, но было необходимо составить план мероприятий и доложить Трефилову. Сотрудники уже недоуменно поглядывали на генерала, пытаясь догадаться о том, чем вызвано экстренное совещание. — Да, товарищи, — наконец Ткачёв остановился у стола. — Пожалуй, я поспешил. Надо было дать вам время подготовиться к совещанию. — А что на повестке? — майор Гришаев отложил блокнот и откинулся на спинку стула. Андрей Викторович вздохнул. — На повестке у нас Южноморск. Кто-нибудь слышал о таком городе? Сотрудники переглянулись, и капитан Танаев неуверенно ответил: — Южноморск мелькал в сводках по «икорному делу», но подробности лично мне не известны… — Точно! — перебил его Гришаев. — Южноморск фигурирует в деле «Железной Беллы» — по не установленным данным, сожительницы первого секретаря крайкома. Помню, в деле была одна странность. Когда арестовали Беллу, то пропал первый секретарь Южноморска. Кстати, его до сих пор не нашли. — А что местная милиция? — насторожился Ткачёв. — Они проводили розыски? — Мы не участвовали в этом следствии, — пожал плечами майор. Андрей Викторович задумался. Пропажа первого секретаря горкома была хорошей «зацепкой» для проведения оперативных работ. — Хорошо, — кивнул генерал. — Валерий Иванович, соберите по этой пропаже всю информацию, которую только возможно. Муслим Ахмедович с Екатериной Павловной займутся сбором информации по посещению иностранными туристами Южноморска за последние два месяца. А вы, Евгений Арсеньевич, попробуйте связать перемещения туристов с датой пропажи первого секретаря горкома. Если «вылезут» неизвестные фигуранты, то хорошо бы иметь на них данные. Впрочем, не мне вас учить, майор. Если найдёте хоть что-то необычное, или противоречивое, то это будет только плюсом. Можете аккуратно поинтересоваться у коллег из других отделов. Но… очень аккуратно. Аналитическую записку жду сегодня к пяти. Вопросы? Гришаев поморщился. — Я не очень представляю то, что мне надо сделать, товарищ генерал. Ткачёв почесал лоб. — Поначалу исходите от даты пропажи первого секретаря, — он положил на стол лист бумаги и стал чертить кружочки и стрелки. — И от места пропажи. Потом попробуйте наложить на это данные наружного наблюдения за иностранцами. Поднимите протоколы допросов Беллы… — Мы будем искать секретаря горкома Южноморска? — перебил его майор Городов. — Мы будем искать его возможные связи с иностранцами, — объяснил Ткачёв. — Но если при этом мы обнаружим другие связи, то тоже неплохо. КГБ работало в этом направлении? Он не сказал «мы», «наша контора», «наши коллеги», поскольку ещё не привык так говорить. Сотрудники поняли. — Я поинтересуюсь в каком направлении работали смежные отделы, — спас положение Гришаев. — Зайду в следствие — у меня есть там хорошие знакомые. — Вот и отлично, — с благодарностью взглянул на майора Ткачёв. — Я на час уеду, а вы, Евгений Арсеньевич, постарайтесь. У меня в пять встреча с руководством. Андрей Викторович не стал изобретать велосипед, а отправился в ресторан «Пекин». Ему ещё по возвращению из Зареченска хотелось встретиться с Автондилом, но новоиспечённый генерал настолько замотался, что времени не было. А тут и повод был. Ткачёв не стал звонить и предупреждать Автондила о своём приходе. Он посчитал, что теперь это ни к чему. Времена нынче изменились. Если раньше, когда Андрей Викторович работал опером в МВД, авторитеты собирались на скромных «малинах», то теперь «авторитетные вопросы» решались в пафосных ресторанах. В заведении был отдельный кабинет, где уважаемый «вор в законе» принимал «посетителей». Автондил Акакиевич был не простым законником, контролирующим отдельный участок территории, а «вором над ворами» — одним из трех представителей воровской «элиты» СССР. И разрешение на встречу можно было получить только после контрольного звонка в ресторан. Ткачёв проигнорировал последнее правило, хотя до сих пор неукоснительно его придерживался. Швейцар на входе показал генералу табличку «закрыто на спецобслуживание» в ответ на требовательный стук по стеклу двери. Андрей Викторович тихо, но грязно выругался и достал удостоверение. Высокий старик-швейцар отпрянул от стекла, будто увидел ядовитую змею, но через секунду трясущимися руками дверь отпер. — А вот теперь, ежели кого впустишь, — прорычал, входя Ткачёв, — сгною на Колыме. Откроешь ресторан, когда я уйду… Автондил здесь? — Да, Андрей Викторович, — пролепетал швейцар, с трудом веря в происходящее. Буквально две недели назад он видел Ткачёва ещё полковником МВД. Злой генерал зашёл в кабинет Автондила, когда тот читал «Правду», прихлебывая кофе из маленькой чашки. — Андрюша?! — авторитет чуть не выронил чашку из пальцев. — Не ожидал, Макакыч? — с явным сарказмом спросил Ткачёв, присаживаясь напротив. Автондил быстро пришёл в себя. Выдавил дружелюбную улыбку. — Не ожидал, право. Мог бы и позвонить… — Нет, Автондил, — проговорил генерал сквозь зубы. — Ответь мне… Ведь это ты посоветовал меня Трефилову, когда испугался за своё посредничество в Зареченске? Авторитет сдвинул брови вверх, взглянув на потолок. — Допустим. И что? — А почему ты мне об этом не сказал? Ведь, рассказав эту историю до моего отъезда, ты мог существенно облегчить мне расследование. Мало того, ты сразу засветил меня Марии… — Стоп, Андрюш, повремени… Первое — Трефилов запретил мне кому-либо что-то рассказывать. Второе — я тебе помог, согласись. Ведь знаешь, как у нас расценивают помощь ментам. Да, признаю, что я влез в эти дела, не особо подумав, но все же остались довольны. — Автондил, ты выкрутился из этого дерьма, благодаря мне и ментам. Двое из них погибли… — Насколько мне известно, Топтыга будет помогать их семьям… Ткачёв усмехнулся. — Так деньги на эту помощь Топтыге я разрешил взять. Не из общака эта помощь. Кстати, на общак там тоже обломилось. Верно? Авторитет щелкнул языком.