Юрий Владимирович швырнул листы с отчетом от себя, будто отмахивался от ядовитой змеи. Бумаги зло зашуршали и осыпались на пол, забрызгав безупречный паркет белыми, хаотично-неправильными геометрическими фигурами. Андропов снял трубку с телефона и, набрав номер, тихо проговорил: — Анатолий Романович, срочно приезжайте ко мне. В начале декабря на своей квартире была найдена мертвой актриса Зоя Федорова. Из квартиры исчезли все ценные вещи. В газете «Труд» об этом происшествии была напечатана лаконичная заметка. На телевидении только выразили соболезнования, не указав причины смерти. Боря Буряце проснулся с жутким похмельем. Он практически не помнил, что было вчера. В сознании промелькнули какие-то рваные эпизоды — чья-то квартира, ругающаяся старуха, пистолет в руке… Боря со стоном сел на кровати, обхватив голову ладонями. Потом стал рыскать на столе среди пустых бутылок, обрывков шоколада и раздавленных фруктов. Нашел бутылку «Ессентуков» и полез в карман пиджака, висевшего на спинке стула. Он знал, что в кармане лежала початая пачка Аспирина. Пола пиджака была подозрительно тяжелой, но Буряце поначалу не придал этому значения. Наконец он нащупал таблетки, но уколол палец обо что-то острое. Выругавшись, Боря вынул из кармана таблетки и… небольшой, но изящный перстень с бриллиантами. — Хм, — он попытался вспомнить, откуда взялось в кармане столь интересное украшение, но как ни силился, не смог. В голове гудело, как после удара чугунного колокола. Прозвеневшая трель звонка над входной дверью заставила Буряце застонать и упасть на кровать. — Черт! Ну, кто там?! Трель повторилась. Буряце зарычал и, накинув халат, прошёл в коридор. — Кто там? — спросил он, сжимая пальцами виски. Никто не ответил. Боря длинно выругался и поплелся обратно в комнату. Войдя, встал истуканом. Около кровати в его любимом кресле сидел немолодой мужик в расстегнутом пальто. Короткая стрижка, волосы с проседью и насмешливый взгляд. — Голова болит? — участливо спросил мужик и покачал головой. — Жаль. Не вовремя… Буряце не был уж совсем трусом, и хотел было послать наглеца в неизвестные дали, но манера держаться незнакомца и его насмешливый, но в то же время, жесткий взгляд, не дали Боре нецензурно указать путь. К тому же сзади Буряце, около инкрустированного серванта, стоял ещё один мужик, от которого за версту несло возможными неприятностями. — Кто вы? — только и спросил Боря, опускаясь на стул. — И что вам надо от меня? Вы знаете, на кого прёте?! — Знаю, — спокойно кивнул мужик в пальто. — Вы Борис Буряце. Бывший певец театра «Ромэн». Мошенник, спекулянт, а со вчерашнего дня — бандит и убийца… — Что?! — подскочил со стула Боря. — Да я только позвоню!.. — Кому? Галине Брежневой? Телефон поднести? Боря слегка сник. Уверенность мужика как-то не увязывалась с тем, что он привык видеть — при упоминании о Галине все, кто с ним разговаривал, принимали раболепную позу и начинали лебезить. — Ладно, Буряце, — сказал мужик, вставая. — Не будем толочь воду в ступе. Сейчас мы пригласим следователя, понятых и проведём обыск. Протокол составим… — На каком основании?! — подскочил Боря. — Вы тут незаконно! — А вот на таком основании, — мужик достал из кармана пальто фотографии и бросил на стол. Боря взглянул на них. Себя он узнал моментально. Но то, что он делал на этих изображениях, повергло его в шок. — Это постановка, — Буряце бросил фото на пол. — Пошли вон отсюда! — Зато убийство Зои Фёдоровой совсем не постановка. Пистолет-то у вас в кармане… И колечко вот это… Двух ваших подельников мы уже взяли — вот их показания. Кстати, Галина Леонидовна была здесь ночью, но у вас с ней … ничего не вышло. Зато очень вышло вот с этой блондинкой. Мужик достал ещё снимки. На них Боря был запечатлён в самых различных позах и весьма нескромного характера. А последнее фото с блондинкой тянуло на постер в порножурнале. Боря болезненно сморщился. Галина, конечно, знала, что он не ангел, но такого откровенного … она могла и не простить. — Что вы хотите? — с трудом выдавил Буряце. Нужно было срочно отвязаться от этих мужиков, а затем и позвонить Брежневой. Уж она-то разберётся. — Для начала мы приведём ваш ум в состояние трезвого и не болеющего похмельем. Затем позовём следователя и понятых… Буряце устал. От разговора и головной боли. — Да делайте, что хотите. Всё равно извиняться придёте. — Это вряд ли, — сказал мужик за спиной Бори. Старший следователь по особо важным делам при Прокуратуре СССР Калиниченко с садисткой щепетильностью проводил допрос Буряце и обыск на его квартире. Боря даже не понимал, что происходит. Какие-то люди расхаживали по его жилищу, залезали в разные места и доставали оттуда такое, что Буряце и никогда в жизни не подумал бы. Гора украшений с бриллиантами и драгоценными камнями росла на столе столь быстро, что женщина из понятых упала в обморок. А несколько шуб из дорогого меха, оставленных Буряце для перепродажи заполнили полкровати. Вынутый из кармана пиджака пистолет завершил картину. — Я ничего подписывать не буду, — пролепетал Боря, соображая, что попал по самые уши. — Как знаете, — злорадно заметил Калиниченко. — Понятые, распишитесь и напишите, что подозреваемый отказался подписывать протокол. Когда понятые заполнили документы, следователь посмотрел на мужчину в пальто. — Я закончил… Мужчина поднял ладонь. — Пять минут дайте мне. В квартире остался Боря и два неизвестных мужика, так ему и не представившихся. — Вот что, Буряце, — вздохнул тот — в пальто. — Перспективу рассказывать не буду, но тебе светит вышка. Пистолет у тебя нашли. Пулю из этого пистолета вынули из убитой Федоровой. Колечки тоже из её коллекции, но… Боря вскинул подбородок и взглянул на того, кто многозначительно произнёс — «но». — Я могу тормознуть дело и, больше того, оставить его без рассмотрения. А ты будешь мне обязан. И если не будешь выполнять обязательства и, не дай бог, скажешь о них Брежневой, то суд будет быстрым. Выбирай. Буряце немного размыслил. В принципе, ничего не менялось. — Что я должен делать? — спросил он. Перед ним на стол легла бумага. — Напиши, что сегодня ты был завербован в агенты КГБ генералом Трефиловым. Подпись и дата. — И всё?! — Пока да. Буряце ухмыльнулся и размашисто написал требуемый текст. Пока он писал, мужик в пальто ненадолго выходил из квартиры. — Написал, — Боря протянул лист. — А вот протокол твоего допроса, — мужик показал исписанные следователем документы. — Пока они побудут у меня. А теперь, Боря, пиши всё, что знаешь про похождения своей любовницы и её подруги Светы Щелоковой. Не забудь упомянуть про расписки, выданные директору Московской ювелирной фабрики, про магазины «Берёзка» и ювелирный магазин «Алмаз». Если напишешь немного больше, чем я прошу, то и пистолет с колечком будет у меня, а не в Прокуратуре. Я доходчиво объяснил? — Вполне, — пробурчал Буряце, нервно играя шариковой ручкой. Он был неглуп и понял, что с этого момента его жизнь пошла по наклонной. Да и не могло всё это продолжаться вечно — так не бывает. Но лучше пожить ещё годок другой, чем валяться с дыркой в затылке через неделю. Только вот всё ли надо писать?! — Боря, пиши всё без утайки, — будто услышал его мысли мужик в пальто. — Про твоих иностранных друзей мы тоже в курсе. Буряце скрипнул зубами. — Дайте хоть кофе сварить… Рано утром семнадцатого декабря Ткачёва разбудил стук в дверь его дачи. Стучали сильно и часто. Генерал вскочил, надел брюки и вышел на веранду. Открыл дверь. На пороге стоял Андропов. — Собирайся, Андрей Викторович. У тебя час. Вылетай в город Сарапул. Это в Удмуртии. Там два террориста захватили заложниками детей в школе. И направляй туда свою силовую группу. На месте командует капитан Орехов из Сарапульского отделения. Выполняй! Вылет из Домодедово специальным рейсом. — Есть! — прокричал Ткачёв, бросаясь в комнату. Собираясь, Андрей Викторович успел позвонить по известному номеру и сообщить, что завтрак срочно назначен через час в аэропорту Домодедово. И на завтраке надо быть всем в полной экипировке. В аэропорт Ткачёв ехал в сопровождении двух милицейских машин. Сигнальные маяки резко освещали снежную дорогу красно-синими отблесками, почти непрерывно гудели сигналы, предупреждая встречающиеся на пути машины. Андрей Викторович, укутавшись в шинель, болтался на заднем сидении «Волги» при маневрах обгона и думал: «Вот и добрался до нас терроризм. А мы всё думали, что такая хрень в нашей стране невозможна. А оказалось — ещё как возможна. Ведь в заложники детей взяли. Детей! Это кем надо быть, чтобы решиться на такое?! Неужели это наше будущее?!» Раздумья прервал звонок по телефону. — Это Суслов, генерал, — послышался твердый голос. — Как бы не прошла операция, но со всех очевидцев и свидетелей взять расписки о неразглашении. Минимум на пятнадцать лет. Вы меня поняли, Ткачёв?! 1981 Глава 14