Это же Костик, твердила она себе. Милый и простодушный Костик, которого она знает сто лет. От него не может быть никакой беды. И все же… все же она с каждой минутой все сильней леденела от ощущения чего-то непоправимого и ужасного, что надвигалось на нее. – Я же работал в пиццерии, которая принадлежала твоему дядюшке. Верней, это была целая сеть пекарен при ресторанах быстрого питания, которые так и назывались «У дяди». И сам он частенько приезжал к нам, чтобы перекусить. Он не любил дорогих пафосных мест, ему нравилась простая еда, которой мы торговали. С ним приезжали еще два-три человека, его друзья, как я понял. И однажды, обслуживая их столик, я услышал твое имя и увидел, как эти трое передают из рук в руки твою фотографию. Тебя на ней с трудом можно было узнать, в жизни ты выглядела иначе, но они произнесли твое имя, а значит, и на фотке тоже была ты. Конечно, я завис неподалеку, слушая, о чем они говорят. Подслушивая, иной раз можно узнать очень много интересных вещей. Костика теперь было за уши не оттянуть от столика, за которым хозяин вел диалог со своими тремя друзьями. Ему повезло, что эти четверо не обращали на него никакого внимания. Он был просто частью этого заведения, и они относились к нему примерно так, как с столу, чашке или ложке, как к чему-то неодушевленному и не имеющему собственного мнения. – Так я и узнал, что хозяин нашего ресторанчика – это твой дядя. И что он собирается оставить наследство тебе и твоему брату. Фотография Макса тоже лежала на столе. И Костик хорошенько рассмотрел брата своей любимой девушки, чаще обычного подходя для этого к столику, что-то принося, что-то убирая. – И когда же это было? – Разговор у них состоялся за неделю до смерти твоего дядюшки. И мне кажется, он что-то предчувствовал. Или даже точно знал, что умрет. Поговаривали, что он покончил с собой, потому что ему стало невыносимо скучно жить. Правда, я не понимаю, как с такими деньгами, какие у него были, можно соскучиться настолько, чтобы захотеть умереть. Костик был в своем репертуаре. Трезвый подход ко всякому вопросу, вот чего так не хватало Нате. Костика не мучили какие-то отвлеченные мысли, он всегда четко знал, что, когда и как он должен сделать. – И что же ты предпринял после того, как умер мой дядя? – Конечно, я узнал эту новость одновременно с другими. Это не было ни для кого тайной. И я понял, что теперь ты – Ната – станешь очень богатой. И твой брат тоже. А мне это казалось неправильным. – Почему? – Я ведь уже познакомился с ним. Сразу после того, как я узнал, что вас – наследников, двое, я решил выяснить, что собой представляет твой брат. Приехал к нему под видом доставщика пиццы, сказал, что якобы перепутали адрес, что заказ оплачен, и раз уж так получилось, то оставлю пиццу ему. – И Макс поверил? – Он был под кайфом. Я оставался у него совсем непродолжительное время и понял, что он толкает этот кайф другим. Увидел у него игрушки, в которых Таньке ее Мага привозил эту дурь. И мне стало неприятно, что такой человек станет пользоваться наследством на равных с тобой правах. Он же все пустил бы по ветру! У моей мамы был брат наркоман, это было ужасно! Он едва не продал собственную мать на органы, остановило лишь то, что у нее в тот момент нашли диабет, и ее органы покупатель забраковал, отказавшись от этой сделки. – Чудовищно. Но Максим таким не был! – Он уже становился таким. Он продал все, что было ценного у него в квартире. Ему постоянно не хватало денег. Он был готов на любую низость, лишь бы разжиться деньжатами. Ты знаешь, что он торговал даже тобой? – Не может такого быть! – Может! Поверь! Он и мне тебя предлагал. Говорил, что у него есть сестра – охочая до мужчин штучка. И если я подкину ему немного деньжат, то он может поговорить с ней, то есть с тобой, чтобы ты меня приголубила. Дескать, он уже так поступал несколько раз с его друзьями, и всегда все срабатывало. – Не верю! Макс не мог так поступить со мной. И все же Ната понимала, что брат мог так сделать. Он отчаянно нуждался в деньгах. Знал, что она свободна и ищет мужа. Он мог подсылать к ней своих приятелей, и подсылал! А потом Герман отваживал их от Наты! Она жила на каком-то конвейере! Один подсылал к ней женихов, другой их выпроваживал! А Костик? Какова была его роль во всем этом? Ната взглянула на своего старого друга, пытаясь отыскать в его глазах ответ на свой вопрос. Костик продолжил: – Говорю тебе, этот человек был уже не совсем тот Макс, которого ты знала прежде. И я решил, что он недостоин денег своего дяди. Все должна была получить ты одна! – Чтобы потом ты мог на мне жениться и владеть всем! – Я старался для тебя, потому что полюбил тебя. Ната размышляла. Доставщик пиццы, который приехал той злополучной ночью к ее брату, был Максу хорошо знаком. И Костик подтвердил факт их давнего знакомства с Максом. Машины доставки никто не видел, но ведь Костик до недавнего времени передвигался по городу на скутере. Зато Счетовод видел самого доставщика с огромной коробкой в руках. Невысокого роста, но коренастый и кряжистый. Да это же про Костика! Просто один в один его описание! – Значит, ночью к Максу приходил ты! – Да. Я не знал, что ты спишь в соседней комнате. Он сам меня предупредил, что там сестра, поэтому шуметь не надо. – И под каким предлогом ты явился? – Ничего нового. Я принес ему пиццу. У меня в руках их была целая упаковка. Конечно, внутри она была пустой, пицца была одна, она лежала сверху, но для Макса я должен был быть всего лишь заваленным под завязку работой курьером. И пока он ее ел, я зашел в ванну. Там у него уже все было приготовлено. Лежала птичка из папье-маше, в которой была «ангельская пыль». Точно такая или почти такая птичка лежала у меня в кармане. Только в ней была начинка покрепче. – Героин! В ней был героин. И откуда у тебя взялся этот наркотик? Ах да! У твоей мамы был брат, который им увлекался. – Это то, что он оставил нам в наследство, – ухмыльнулся Костик. – Когда тот умер, то мы нашли у него в кармане пакетик с порошком. Видимо, он купил сразу несколько порций, но не успел их использовать. – А ты человек хозяйственный, ты героин не отдал полиции, ты его припрятал. Ты же ничего не выкидываешь, у тебя все идет в дело. И когда пришло время, ты пустил героин в ход! Но как ты узнал, что за игрушку собирается распотрошить Максим? – Я и не знал. Само так получилось. – Не верю! – Клянусь, я не вру. – Таких совпадений не бывает! – Такое совпадение было, но оно не могло быть случайностью. Это было так, словно кто-то указывал мне путь, каким нужно пойти. – И ты подменил одну птичку на другую! – Я просто не мог этого не сделать. Я так долго ломал голову над тем, как бы мне подсунуть ему эту птичку. Чтобы она досталась именно твоему брату, а не какому-нибудь случайному человеку. Я уже хотел просто предложить Максу угоститься, дескать, случайно разжился несколькими порциями «ангельской пыли», и тут вдруг все решилось само собой. Ужасно! Ужасно! Костик был в квартире, когда умирал Максим. Спокойно сидел и ждал, когда тот умрет! Это было даже не ужасно, а… Ната не могла подобрать слов, чтобы выразить то, что она сейчас чувствовала к Костику. Все ее теплые дружеские чувства к нему растаяли, словно дым. И она еще подумывала о свадьбе с этим человеком! Да он просто чудовище! И даже хуже! Но Костик этого не понимал. Он деловито отчитывался перед Натой о каждом своем сделанном шаге. – Потом я увидел коробку с игрушками из папье-маше. Я понимал, что это не просто игрушки, что внутри них лежит наркотик, и я решил их забрать. – Зачем? – Это же деньги! А их бы все равно забрали либо полиция, либо наркодилеры. А каждая такая поделка стоила недешево. Зачем было добру пропадать? Да, это было очень похоже на Костика. Он просто физически не мог пройти мимо вещи, валяющейся без надзора и присмотра. – Я взял коробку от пицц, переложил в нее игрушки, а коробку от игрушек спустил в мусоропровод. И ушел. Дело было сделано. Ты оставалась единственной наследницей своего дяди. И очень скоро благодаря мне ты должна была стать очень богатой и счастливой. А теперь ответь, достоин ли я того, чтобы стать твоим мужем? Он что, с ума сошел? Ната со страхом взглянула на Костика, ожидая увидеть безумную гримасу и блуждающий взгляд. Но Костик смотрел на нее очень серьезно и, кажется, совсем не считал себя в чем-то виноватым. Совсем даже напротив, в его глазах читалось: «Соглашайся! Ведь я сделал так много, чтобы расчистить тебе путь к счастью!» – Костик, понимаешь, мы с тобой немного по-разному смотрим на вещи. Мне не очень понравилось, что ты убил моего брата. – Я его не убивал. Он сам себя убил. Если бы не в тот день, то на следующий или через неделю он обязательно бы сам принял такую дозу, которая бы его прикончила. Наркоманы всегда заканчивают жизнь именно так. – Нет! Мы могли его вылечить! – Это не лечится. Это всегда билет в один конец. Кто подсел на эту дрянь, тот с нее уже не слезет. – Сейчас есть много новых методик, есть врачи и специальные реабилитационные центры, где успешно лечат таких людей. – Их лечат, а они возвращаются к старому. Единственный выход для наркомана – забиться в такую глушь, где нет ни денег, ни людей, ни искушений. Вот там можно рассчитывать на спасение. Но и там настоящий наркоман чего-нибудь себе найдет. Мухоморы начнет жрать, например. Или корешки какие-нибудь откопает. Поверь, Ната, так лучше. Я поступил так, чтобы защитить тебя от многих неприятностей, которые еще принес бы тебе брат. Костик говорил серьезно. И была в его словах своя правда. Все так бы и было, Максим доставил бы Нате кучу проблем. Но… Но у Наты в голове не укладывалось, как можно было просто хладнокровно расправиться с ним. – Если бы речь шла обо мне, то я бы терпел и ждал, – сказал Костик. – Но ты… Я не мог допустить, чтобы твой брат мучил бы тебя, и как раз в то время, когда ты дождалась своего счастья. – Деньги – это не есть счастье! – вырвалось у Наты. – Их у меня много, а счастья нет! – Это потому, что меня нет с тобой рядом. И Костик снова взял Нату за руку. – Поверь, в целом мире нет никого, кто любил бы тебя сильней и крепче. Я все готов для тебя сделать. Все что угодно! – А если я попрошу тебя выпрыгнуть из окна, выпрыгнешь? – Да. – Тогда прыгай! Ната сказала это просто так, желая дать понять Костику, чтобы не болтал попусту. Но она забыла, с кем имеет дело, и что Костик все воспринимает всерьез. Во всяком случае, все сказанное Натой было для него равносильно приказу, который нужно было выполнить. Иначе он не умел. Не колеблясь ни одной секунды, он подошел к окну и прежде, чем Ната успела сообразить, что вообще происходит, шагнул вниз. – А-а-ах!