Нестор внимательно глянул на качка, перевёл взгляд на Валентину. Он никогда не интересовался личной жизнью девушки, приходившей на работу неизменно в хорошем настроении, улыбчивой и готовой помочь советом, да и она прежде не рассказывала о себе, и её нынешнее состояние настолько резко отличалось от поведения на работе, что заставило искать причину этой метаморфозы. Качок захлопнул крышку багажника, брелком запер машину, взял в руки большую зелёную сумку. – Пошли. – Вадик, дети… – Ничего с ними не случится, посидят. – Качок пошёл прочь. Валентина виновато оглянулась на Нестора. – Извини… – Муж? – понизил голос молодой человек. Она кивнула. – Дети твои? – Конечно. – Не знал, что ты замужем, да ещё и двух детей родила. Валентина улыбнулась сквозь слёзы. – Хотела взять их с собой на трассу, а Вадик против. – Это неправильно. – Что поделаешь, я хотела… – Валентина замолчала. Качок оглянулся, сдвинул соломенные брови. – Чего стоишь как статуя? Быстро за мной! Губы Валентины задрожали, она поникла и побрела вслед за мужем. Нестор проводил их задумчивым взглядом, вспоминая историю с клиентами, которым он готовил документы для развода. История эта получила общественный резонанс, после чего и зашевелились соответствующие государственные органы. Девушка по имени Ирина жила в Минске, училась в Белорусском университете, подрабатывала моделью, поскольку внешность позволяла: роскошная блондинка с водопадом волос, тонкой талией и красивым точеным лицом. Приехала в Москву на модный показ, где и встретилась с парнем по имени Антон, статным красавцем, следившим за собой и умевшим ухаживать за женщинами. Ухаживал он и вправду красиво, оказался мелким предпринимателем, денег хватало. Познакомились, сыграли свадьбу. Через год Ирина родила дочь Машу, но продолжила учиться, перевелась в институт в Москве. А потом мужа словно подменили. Начались ссоры, крик: «Нужны деньги? Иди и зарабатывай сама! На панель иди, если возьмут!» Дальше – больше; Антон начал заставлять жену просить прощения, стоя на коленях, испытывая при этом удовлетворение от факта унижения. Заставлял её накачивать спущенные колёса автомобиля, приговаривая: «Качай давай, растолстела как жаба!» Ирина забеременела второй раз, родился сын Стёпа. Но Антон не изменил отношение к жене, не давая развода. Однажды трёхлетняя дочка не доела кусочек мяса, который Ирина выбросила вместе с остатками пищи. Антон взбеленился, принялся копаться в помойном ведре, достал мясо, обжарил и заставил девочку съесть. В последнее время он вообще начал экономить во всём настолько (после пандемии короновируса просел бизнес), что запретил дома смывать унитаз! Кричал: «Нечего воду транжирить, смывать будете один раз – перед сном!» Дети при его появлении забивались в угол, однако и это приносило ему удовлетворение, без мата он с ними не разговаривал. Жене же каждый день приходилось выслушивать попреки, что она ничего в своей жизни не заработала. Что в квартире всё его. А если вякнет – Антон выгонит ее из дома и детей отнимет! Последней каплей, переполнившей чашу терпения Ирины, стало приобретение мужем карабина «вепрь». Она жутко испугалась, что карабин когда-нибудь выстрелит, трагедии не избежать, и обратилась к юристам, решившись на побег. В конце концов ей помогли сотрудники вневедомственной охраны частной конторы, где она работала уборщицей, и устроили Ирину с детьми (она взяла из дома только документы и детские вещи) в центре для женщин, переживших семейное насилие, где она и начала готовить бумаги к разводу. Естественно, Антон не смог забыть такого оскорбления и «предательства», явился в центр с карабином и открыл стрельбу, ранив охранника, Ирину и сына Стёпу. После чего был скручен прибывшим нарядом полиции, хотя и орал, что они не знают, с кем связались, обещая всем кары небесные. Эту историю Нестор услышал от юриста, который и привёл к ним в контору Ирину после лечения, чтобы оформить документы. Так как по сути история закончилась более или менее благополучно (никто не умер, Антона посадили на три года), нужды вмешиваться у Нестора не было, однако он хорошо запомнил и саму молодую женщину, и угрозы мужа «вернуться и отомстить», а главное – доводы адвокатов-правозащитников, отстаивающих право Антона «свободно решать семейные проблемы любым способом». На то, что этот домашний тиран и манипулятор, применявший к жене и детям побои, угрозы, издевательства, насилие, не хочет разводиться по причине получения удовольствия от ломки психики жертв, адвокатам было наплевать. Нестор даже подумывал, не проучить ли эту команду, прописавшуюся на территории общества правозащитников «Мемориал», но время ушло, и он расслабился. Воспоминания об этом случае промелькнули в голове нотариуса, когда он провожал Валентину и её мужа взглядом. Захотелось догнать пару и сделать качку наставление: оставлять малых детей одних запертыми в кабине автомашины опасно! Однако тут вернулся Стас, и мысли Нестора свернули в другое русло. – Чего застрял? – осведомился капитан экраноплана. – Мы тебя потеряли. Или ты не хочешь болеть со всеми? Нестор кинул взгляд на «Туарег», внутри которого смирно сидели дети Валентины, с трудом подавил желание разобраться с этим делом, и друзья направились за палатку штаба, к месту старта, пробираясь сквозь толпу и прислушиваясь к рёву автомобильных моторов. В соревнованиях участвовало около сорока машин и почти столько же мотоциклов примерно равных классов – от эндуро до кросса. У этих внедорожных байков были колёса больших размеров, увеличенные ходы подвески и не слишком большая масса, что позволяло им передвигаться по самому лютому бездорожью, где застревали даже серьёзные джипы. Костя с Ксюшей выбрали неплохой изгиб рельефа – на небольшой терраске, спускавшейся к речке, и отсюда был хорошо виден участок трассы длиной километра три, петля срединной хорды по болоту и редколесье за болотцем, где стояли две вышки наблюдателей-судей. Дали старт. С рёвом устремились вперёд «Нивы», «Патриоты», «Тигры» и «Лады». Зрелище получилось впечатляющим, и Нестор невольно увлёкся действом, хотя каким-то серьёзным фанатом автоспорта не являлся. Он предпочитал спокойное вождение, и мощные брутальные машины его не волновали. Выбрав самый заметный автомобиль – светло-зелёный «Патриот» с огромной радиаторной решёткой, он начал следить за ним, получая истинное удовлетворение. Владелец «Патриота» был хорошим водителем, проявлял смелость и дозировал риск, и круг за кругом всё больше вырывался вперёд, хотя уже на второй минуте цвет его аппарата изменился: чемпионат не зря назывался «Южская топь», бездорожья и колдобин на трассе хватало, отчего машины одна за другой покрывались серо-чёрным слоем грязи. Через час Стас сбегал к своей машине и принёс сумку с бутербродами, и Нестор перестал следить за своим фаворитом. Интерес к соревнованиям пропал. Вспомнился виновато-испуганный взгляд Валентины, её странная зависимость от мужа. Чёрт побери, подумал он, уж не вариант ли это Ирины и Антона? Двое детей, муж тиран, издевательства над женой… – Стас, давай отойдём на пару минут, – предложил он другу. – Куда? – удивился капитан. – Зачем? – Я встретил Валю, сотрудницу конторы, где мы вместе служим… – Ну и что? – Мне показалось, что муж у неё самодур. – Самодур? – фыркнул Стас. – Судя по поведению – гроза семьи. – Да и чёрт с ним, тебя это каким боком задевает? – Жалко девчонку, – простодушно ответил Нестор. – Она никому не рассказывала о своём семейном положении, а оказалось, что она замужем и воспитывает двоих детей. Стас нервно оглянулся. – Давай потом поговорим? Уже финал скоро, а я поставил на одного из фаворитов. – Ладно, иди, я сам справлюсь. Стас побежал было к палаткам, но вернулся. – Что значит – сам справлюсь? Нестор прямо глянул в глаза друга. – Хочу подправить ему кое-что. – Что? – Мозги. Чтобы вёл себя потише. – Оно тебе надо? – Если бы я знал, – честно признался Нестор, направляясь к стоянке машин. Стас догнал его. – Уговорил, я с тобой. А что ты собираешься делать? – Пока не знаю. Они отыскали «Туарег» Валентины, остановились неподалёку, за одним из внедорожников с ивановскими номерами. По-видимому, чемпионат интересовал не только местных автолюбителей, но и чиновников из райцентра, которые приехали в Клестово ради получения кайфа. Людей на стоянке видно не было, все ушли к трассе. Дети Валентины по-прежнему сидели в кабине, словно приговорённые к казни. Температура воздуха перевалила за двадцать пять, и Нестор вдруг подумал о духоте, которая сейчас царила в кабине джипа. Отец действительно оставил детей на муку, абсолютно не думая о последствиях. – «Туарег» видишь? – Серый? – Внутри двое малышей, это дети Валентины. Муж оставил их и спокойно ушёл смотреть на гонки, а они здесь, между прочим, уже почти два часа. Представляешь, каково им в духоте? – Он что, идиот? – вскинул брови Стас.