– Хорошо, если бы наш дурацкий план просто провалился, но все получилось гораздо хуже. Я пожелала Вере удачи в отношениях с Филиппом и, как поверженный воин, поплелась к себе домой. Всю дорогу обратно я старалась не плакать и уговорить себя оставить Филиппа в покое, отказаться от мести, просто отпустить. И мне кажется, у меня даже стало получаться, но на короткое время. На следующий день, ближе к обеду, мне позвонила Вера и в истерике сообщила шокирующую новость о том, что Филипп упал с высоты при полете на параплане. – Боже мой! – Вера кричала в трубку, что это мы с ней убили его. С утра он поднялся в небо и не справился с управлением, потому что препарат, который мы ему давали, обладает затормаживающим эффектом. Уже позже в инструкции мы прочитали, что при приеме этого препарата даже не рекомендуется водить машину, не говоря уже о полетах на параплане! Препарат может вызывать нарушения координации движений, спутанность сознания и даже галлюцинации! – Как же вы давали ему препарат, даже не изучив инструкцию к нему?! – завопила Анечка. – Это безответственно! Это опасно! Это может стоить Филиппу жизни! – Аня, перестань! Не для того я тебе рассказывала всю эту историю, чтобы слушать эти обвинения! – возмутилась Маргарита. – Ты думаешь, мы не раскаялись за свой поступок?! Да мы едва не сошли с ума от переживаний! Мы места себе не находим все то время, пока Филипп в коме. А если он умрет – мы с Верой станем убийцами! Я знаю, что мы – отвратительные женщины, нам нет прощения, этот грех останется с нами до конца жизни! Что еще добавить? – А кто-то знает о том, что вы сделали? – Теперь об этом знаешь ты, – тихо сказала Маргарита. – Но я не понимаю, зачем ты мне все это рассказала? Ведь теперь, в случае плохого исхода, я могу дать показания против вас с Верой… – Во-первых, мне просто необходимо было кому-то об этом рассказать, я не могла больше держать всю боль в себе, иначе бы я не вынесла этих мучений. Во-вторых, я же понимаю, что ты не станешь давать никаких показаний, да и ничего уже невозможно доказать – нет улик, нет свидетелей, кроме меня и Веры. И в-третьих, если Филипп придет в себя, Вера останется рядом с ним и я хочу, чтобы ты присматривала за Филиппом, ведь теперь ты знаешь, на что способна его жена… – Невероятно! – воскликнула Анечка, грубо смахнув слезы. Она резко остановилась посередине улицы. Вокруг была темнота, и лишь теплый желтый свет фонаря падал ей на лицо. Аня безотрывно смотрела на Маргариту глазами, полными ужаса и злости. – Так ты попросила встретиться с тобой и рассказала мне всю эту историю только ради того, чтобы отомстить Вере с Филиппом?! Маргарита молчала. – Тебе хотелось, чтобы кто-то из окружения Веры и Филиппа знал о том, что она натворила, ошибившись в чувствах Филиппа. Ты рассказывала всё это, чтобы добавить отраву в их и без того сложные отношения! Ты сделала это, потому что тебя грызет чувство несправедливости, ведь Филипп предпочел тебе Веру. Это гадко… Какая же ты отвратительная! – Хватит! Ты сама хотела услышать историю до конца. Ты постоянно просила меня продолжить рассказ… – Но я и подумать не могла, что с помощью меня ты совершаешь свое гнусное возмездие… – Извини, Аня. Но мне нужно было как-то завершить эту историю для себя. Филипп выбрал Веру, а у меня осталась кровоточащая рана на сердце, которая никак не заживает… – Больше не ищи со мной встречи, Маргарита. И, прошу, оставь семью Филиппа в покое, – с этими словами Анечка резко развернулась и зашагала прочь по темной улице. Маргарита осталась стоять одна, провожая Аню взглядом. Она сделала глубокий вдох и почувствовала, как у нее на душе вдруг стало легче. Глава 12 – Знаете, Вера, никогда раньше мне не доводилось останавливать дам, но сейчас, пожалуй, стоит это сделать. Мне кажется, вам следует остановиться с виски, все же мы находимся на территории больницы, а вы едва стоите на ногах. Или позвольте, я отвезу вас домой, чтобы вы выспались… – Не надо! Мне лучше находиться в таком состоянии, так хоть немного отлегает от души. Все эти давящие мысли так мне надоели, что сил нет… – Вы имеете в виду мысли о Филиппе? – Я имею в виду мысли о моем поступке. Вот вы видите во мне хорошую женщину, даже, как вы сказали, идеальную, но ведь это ужасное заблуждение, на мне столько грязи, что меня уже не отмыть от нее, – рассуждала Вера заплетающимся языком. – Верочка, давайте вызовем такси? Если хотите, я помогу вам подняться в вашу квартиру, – настаивал Адам Романович. – Не-е-е-е-т, не хочу никуда ехать. Налейте мне еще! Хочу напиться и забыться! Плохие люди только так и могут бороться с чувством вины… – Вера, перестаньте, какое еще чувство вины? Это вашему мужу должно быть стыдно! – Э, нет, стыдно должно быть мне! – театрально закричала Вера. – Вы же еще не слышали концовку, мы, две дуры, натворили отвратительных дел… – Не думаю, что уж настолько отвратительных… ну устроили вы какие-то казни вашему Филиппу и что? Через пару лет все забудете… – Поверьте мне, такое забыть не получится! Это ж мы убили Филиппа! – Что?! Вера, вы пьяны! – Нет, нет, я серьезно! Филипп упал из-за нас! Это мы с Маргаритой скормили ему гору снотворного, чтобы он уснул, а мы в это время хотели поговорить по телефону с его новой любовницей, но все пошло не так. У снотворного препарата оказалась масса побочных эффектов, о которых мы не удосужились прочитать в инструкции к препарату. Мы так были заняты мыслями о мести Филиппу, что угробили его! – Вы сами не понимаете, что говорите! – начал переживать Адам Романович. – Не надо было предлагать вам виски… – Я все прекрасно понимаю! Я убила своего мужа! – Вера… – Говорю вам, позже мы прочитали, что препарат может вызывать нарушения координации движений, спутанность сознания и галлюцинации! Об этом было написано в инструкции! Филипп не справился с управлением из-за того, что я своими руками накормила его снотворным! На глазах у Веры выступили слезы, и лицо искривилось от вот-вот разрозящегося плача. Адам Романович передернулся. – Верочка, хватит! Все эти переживания о вашем муже сведут вас с ума. Я вызываю такси и везу вас домой, а не то эта ночь плохо закончится. Он набрал на телефоне какой-то номер и стал объяснять диспетчеру, куда подать машину. Вера тихо плакала, уставившись взглядом в одну точку. Она не знала, поверил ли ей Адам Романович или нет, да и сейчас это было неважно, главное, она кому-то выговорилась. Как ни странно, от этого не стало легче, на сердце продолжал давить груз от совершенного. – Я чудовищная жена! Мне нет прощения! Если Филипп не придет в себя, клянусь, я наглотаюсь этого снотворного сама, буду принимать его до тех пор, пока не усну навсегда…, – тихо бормотала Вера, не сводя взгляда с одной точки. – Вера, что вы там говорите? – Я не прощу себе этого никогда… он меня любил, а я его убила… – Ну все, хватит, хватит, – затараторил Адам Романович. Он притянул Веру к себе, и по-отцовски прижал ее голову к своей груди. – Вон уже такси подъехало. Пойдемте… Адам Романович помог Вере вылезти из машины, и держа ее крепкой рукой за плечи, повел в такси. – Если хотите, я поеду с вами, – предложил он, как только усадил ее в салон. – Не надо, Адам, вам не стоит находиться рядом с такой отвратительной женщиной, как я. – Вера, не знаю, встретимся ли мы еще, но я хочу сказать, что вы лучшая женщина из тех, что встречались мне в жизни. Я вижу в вас чистое сердце и бесконечную доброту. Надеюсь, у вас дальше все сложится хорошо, – сказав это, он поцеловал руку Веры и аккуратно захлопнул дверь такси. Водитель повез Веру домой, а она, едва сомкнув глаза, тут же уснула от сильной усталости. *** Откуда-то раздавался пронзительный, неприятный звук, который никак не смолкал. Это звонил телефон. Вера открыла глаза и стала озираться по сторонам. – Где он? – промямлила она спросонья, ища глазами телефон. Неприятная мелодия звонка смолкла, а потом телефон зазвонил снова. Вера медленно села и опустила ноги. С усилием оторвавшись от кровати, она пошла на звук. Телефон был в сумке, небрежно брошенной на полу в прихожей. – Алло, – заспанным голосом ответила она. – Я так и знала, что тебе нельзя доверять! Вот прямо чувствовала, что ты всех подведешь! – раздалось злобное шипение свекрови. – Что случилось? – Дай трубку мне, – услышала она отдаленный голос Анатолия Степановича. – Нет, Толя, дай я сама, – отвечала ему свекровь, – а то я не знаю, что она всю ночь с другим мужчиной провела. Чтоб ты знала, Вера, вас видел вместе даже персонал больницы! Шатались они туда сюда, то на улицу, то в коридор, ворковали, голубки… – Мы не ворковали… – Рая, хватит! Дай мне телефон! – злился Анатолий Степанович где-то рядом с Раисой Ивановной. – Алло! Алло! Вера! – Алло! Да, я слушаю, – моментально встрепенулась Вера, чувствуя, что Анатолий Степанович хочет сообщить ей какие-то известия. – Вера! Приезжай срочно в больницу! Филипп пришел в себя! – А! – воскликнула Вера, зажав рукой свой рот. – Алло! Алло! Вера, ты меня слышишь? – спрашивал Анатолий Степанович. – Я сейчас же выезжаю! Она радостно швырнула телефон в сторону и слезы заструились из ее глаз. – Живой! Боже, спасибо! Он живой!