Вера быстро бросилась одеваться. Натягивая штаны, она схватила с пола телефон и набрала такси. – Срочно нужна машина! – энергичным голосом распорядилась она, диктуя адрес. *** Переполненная счастьем, Вера забежала в больницу и стала выяснять, где сейчас ее муж. Медсестра услужливо проводила ее в палату интенсивной терапии, где рядом с пришедшим в сознание Филиппом уже сидели его родители и дети. – А вот и мама! – первым выкрикнул Андрюша, обернувшись на вошедшую в палату Веру. Все присутствующие в палате начали поворачивать головы на Веру, а она едва заметно улыбалась, глядя только на Филиппа. С безграничной любовью она смотрела прямо ему в глаза, про себя благодаря всех святых за то, что он живой. Филипп полусидел, положив голову на несколько высоких подушек и шевеля только глазами. Его лицо было ужасно бледным, исполосованным ранами и ссадинами, подбородок, шею и часть щек закрывали бинты и пластыри, взгляд был хмурым. К телу подсоединялись многочисленные датчики, уходя проводами в медицинскую аппаратуру, расставленную рядом с кушеткой. – Ты живой, – тихо сказала Вера, нерешительно подходя ближе к нему. – Я не мог умереть, ведь у меня есть семья… Вера, я не успел сказать тебе…, – медленно протянул Филипп. Ему было очень сложно разговаривать, из-за травмы челюсти речь стала медленной и нечеткой. – Я хотел возвратиться с полета на параплане и сделать тебе сюрприз, но… – Филипп, милый, давай отложим этот разговор до тех пор, пока ты не поправишься, – вмешалась Раиса Ивановна, сверкнув злобным взглядом в сторону Веры. – Я же вижу, как сложно тебе дается разговор… – Я сам решу, когда и что мне говорить своей жене! – тут же разозлился Филипп, изо всех сил стараясь не показывать, какую боль ему доставляет каждое движение челюсти. Анатолий Степанович толкнул Раису Ивановну локтем. – Просто пока ты был в коме, многое произошло, ты можешь пожалеть о своих словах, – не унималась Раиса Ивановна. – А что произошло? – с усилием спросил Филипп, громко сглотнув слюну. Раиса Ивановна замялась, понимая, что зря затронула эту тему, ведь сын только недавно пришел в себя. – Выйдите все. Оставьте нас с Верой вдвоем, – медленно, но строго сказал Филипп. Анатолий Степанович подхватил Раису Ивановну под руку и первой начал выводить из палаты. Дети вышли сами. Вера осталась с мужем вдвоем, она подошла к его кушетке и присела рядом. Филипп молча протянул ей руку и она взяла ее в свою. Слезы непроизвольно закапали из ее глаз. – Не плачь, – с усилием сказал Филипп и закрыл глаза от боли. Но Вера не могла не плакать. Она молчала, а слезы стекали по щекам и падали вниз. – Вера, прости меня, – тихо заговорил Филипп, растягивая каждое слово. – Я виноват перед тобой, я был тебе плохим мужем, но я хочу измениться… Вера чувствовала, как ее подбородок предательски задрожал, выдавая всю нервозность внутреннего состояния. – Хочу быть с тобой, хочу укрепить нашу семью, – продолжал Филипп, с усилием выдавливая из себя каждый звук. Вера заметила, как на его лбу выступила испарина – этот разговор стоил Филиппу неимоверных усилий над собой, травмированная челюсть отдавала адской болью. – Разреши мне снова любить тебя и быть рядом, – не желал останавливаться Филипп, проглатывая боль от каждого минимального движения рта. – Я решил навсегда распрощаться с парапланом, это был мой последний полет. Хочу, чтобы ты знала – я принял это решение до того, как упал… Вера больше не могла сдерживаться, чувства одержали над ней верх, и она отчаянно разрыдалась, содрогаясь всем своим телом. – Я больше не смогу быть с тобой, – говорила Вера сквозь слезы. Произнося эти слова, она чувствовала, как ее сердце падает в глубокую пропасть. – Твоя мать права, произошло слишком много того, что уже никогда не исправить и до конца жизни не забыть! – Ты не можешь простить меня? – медленно спросил Филипп, глядя на Веру растерянным взглядом. – Я не могу простить себя, – рыдала Вера. – Прости, что убила тебя, моя любовь. Вера зажала рот руками и вынеслась прочь из палаты, быстро пробежав по коридору мимо ничего не понимающих родственников. Она отчаянно плакала, стремительно направляясь к выходу и не видя никого вокруг. – Вера, – окликнул ее знакомый голос. Что-то внутри нее вмиг сжалось, она остановилась и подняла вверх глаза, полные слез. В коридоре стоял Адам Романович и смотрел на нее пустым взглядом. Даже несмотря на свою трагедию, Вера почувствовала его боль. – Ваш муж пришел в сознание? – спросил Адам Романович отстраненным голосом. Вера кивнула. – Вам повезло, – тихо прошептал Адам Романович. – А вот моя дочь не пережила передозировку, с утра мне сообщили, что ее сердце остановилось. – Мне так жаль, – зарыдала Вера еще сильнее. Адам Романович обреченно опустил голову вниз и замотал ей из стороны в сторону, словно не желая верить во все произошедшее. Вера хотела что-то добавить, но не смогла открыть рот, она стояла рядом с ним в коридоре и содрогалась в плаче. Адам Романович молча подошел к ней и крепко обнял. От его объятий на ее сердце не стало легче, но Вера вдруг почувствовала, что она теперь не одна.