Я тоже вытягиваю ноги. — А, я понимаю. Тебе нравится то, что ты делаешь? В глазах Мэйбл вспыхивает огонек. — Иногда дни бывают очень долгими и изнурительными, но да, мне нравится то, что я делаю. Я знаю свои ракурсы и чувствую себя наиболее уверенно перед камерой. Для меня работа моделью — это очень вдохновляющий опыт. Это совершенно очевидно. Ее страсть сквозит в каждой фотографии, которую она публикует. Жаль, что я не могу сказать ей лично — а не в смс — как я горжусь ею. — Это потрясающе, Мэй, - говорю я вместо этого, мой голос хриплый и искренний. — Спасибо, что выручил меня, — её карие глаза встречаются с моими, и её улыбка превращается в оскал. — Тебе также не обязательно было тусоваться со мной, пока я замораживаю эту штуку. Я всегда хочу быть только там, где ты, милая. Я пожимаю плечами, как будто в этом нет ничего особенного, но мне кажется, что это самый решающий момент в моей жизни. Мне хочется ущипнуть себя. Однако, если это сон, я никогда не хочу просыпаться. — Я все равно собирался на перерыв, а я не очень люблю шумные места. — Иронично, учитывая, где ты работаешь, а? — мне нравится, что она дразнит меня. — Я тоже не любитель больших сборищ. Я пришла сюда в качестве одолжения для друга. Я знаю, почему Мэйбл не любит большие сборища. Мысль о том, что случилось с ней в прошлом, заставляет мою кровь закипать. Какой-то дерьмовый человек действительно решил поиздеваться над моей девушкой ради собственной выгоды, и мне больно, что это причинило Мэйбл такую травму. — Где сейчас твой друг? - спросил я. — Надеюсь, у нее все наладится с ее увлечением. Решила, что дам им немного побыть наедине, прежде чем стану третьей лишней. На нас опускается тишина. Однако она не кажется некомфортной. Больше компанейской. Моя неспособность открыться другим, за исключением Мэйбл и Пии, сделала меня немного одиночкой. Что меня вполне устраивает, поскольку большинство людей, в любом случае, отстой. В жизни я узнал, что люди редко проявляют к вам интерес, если только они не могут извлечь из вас какую-то выгоду. И когда ты больше не будешь служить их целям, они выбросят тебя, как вчерашний мусор. За исключением Бел. Во время программы по написанию эпистолярных писем Мэйбл заботилась обо мне, когда никто другой этого не делал. Она заставила меня почувствовать, что я был чем—то большим, чем объект для развлечения других, - как будто у меня был голос. Поскольку она никогда меня не видела, для нее я не был тем парнем, над которым издевались из-за его роста. Или тем, которого дрянные девчонки в школе пригласили на свидание в качестве дурацкой шутки, просто чтобы унизить меня перед популярными детьми. Для Бел я был просто собой. Лиам О'Коннелл, парень, который любил смотреть боевики и культовые классические фильмы ужасов, которому нравилось заниматься садоводством по выходным со своей матерью, который любил читать фантастические романы и который мечтал создавать всевозможные творения прямо из своего воображения. Для нее я что-то значил. Влюбленность в мою лучшую подругу была неизбежна, и это произошло через несколько недель после знакомства с ней. Мэйбл владела мной с первого письма и продолжает владеть даже спустя два года. Я отодвигаю вазочку с трюфелями в белом шоколаде на скамейку, после того как взял один сам. — Вот. Угощайся. Она наблюдает, как я разворачиваю один и отправляю в рот, прежде чем передразнить меня. — Белый шоколад - мой любимый. Я знаю. — Мой тоже. Мы делимся тайной улыбкой. — Итак, Ли. Расскажи мне о себе, — Мэйбл практически стонет, когда шоколад попадает ей на язык, и я неловко ерзаю, моя твердая плоть упирается в шов моих темных джинсов. Этот звук для моих ушей как музыка. — Что бы ты хотела знать? — мне едва удается произнести эти слова. — Сколько тебе лет? — она тянется за другой шоколадкой. Меня переполняет гордость, когда я замечаю ногти с подсолнухами на них. Мэйбл прислала мне фотографии вчера вечером после того, как закончила с ними. Мне нравится видеть, как она носит то, что я помог ей приобрести. Я представляю, как эти ногти впиваются мне в спину, как последний ублюдок. Все, что я чувствовал к этой девушке за последние два года, усилилось теперь, когда она физически находится рядом со мной. Я чувствую себя возбужденным, счастливым и чертовски влюбленным. — Мне двадцать, — я чуть не захлебываюсь слюной, когда Мэйбл слизывает растаявший белый шоколад со своего большого пальца, словно чертова искусительница11. — Без шуток. И мне. Чем еще ты занимаешься, кроме спасения девушек, попавших в беду? Это заставляет меня смеяться. — Помимо спасения девушек, попавших в беду, я хожу в университет. Я изучаю инженерное дело. На секунду я начинаю нервничать. Такое чувство, что Мэйбл видит меня насквозь — видит, что я - Лиам. Я намеренно избегаю говорить, какой именно вид инженерии, поскольку она знает, что я изучаю гражданское12. Не говоря уже о том, что в прошлом я лгал ей и говорил, что учился в другом институте. Я волновался, что, если я скажу про Университет Весты, она обыщет все это место, пока не найдет меня. Я никогда не был готов к тому, что она физически найдет меня, но сегодня вечером? Я подумываю о том, чтобы рассказать ей правду о своей личности. Я часто прокручивал в уме сценарий нашей первой встречи. На всех них Мэйбл выглядит испуганной моим дородным видом и легким шрамом, пересекающим мою щеку, наполовину скрытым под бородой. За исключением того, что прямо сейчас она далека от ужаса. Осмелюсь сказать, она выглядит довольной и расслабленной. Может быть, узнать, что я Лиам, в конце концов, будет не так уж плохо. Она будет раздражена тем, что я солгал, но я не думаю, что она отбросит меня в сторону, как бракованную игрушку… — Мило. Чем бы ты хотел заниматься в этой области? — она расправляет плечи своего топа, и ее декольте подпрыгивает. Я умер и попал на небеса. — Инженерия довольно обширна, и я многое могу в ней сделать, — я опускаю взгляд в землю, прежде чем она замечает, что я смотрю на нее. — Но я точно знаю, что мне нравится работать руками, так как я всегда был увлечен созданием вещей с нуля. Одна из моих долгосрочных целей - иметь возможность работать менеджером по строительству, курируя проекты от начала до конца. Идея однажды пройтись по мосту или постоять в здании, которое я помогал строить, кажется мне захватывающей. Мэйбл скрещивает ноги и поворачивается всем телом в мою сторону, уделяя мне все свое внимание. Как будто она искренне заинтересована во мне. — Какие вещи тебе нравится создавать? Сейчас, наверное, неподходящее время говорить ей, что я смастерил ей письменный стол после того, как три недели назад она пожаловалась, что ей нужен новый. Мебель белого цвета из цельного дерева соответствует эстетике ее комнаты. Я собирался набраться смелости и спросить у нее адрес, чтобы завезти его в ближайшие несколько дней. — Все, что я смогу построить. Я себя не ограничиваю. Я начал с изготовления птичьих домиков и в конце концов дошел до таких вещей, как каркасы кроватей, комоды... офисные столы. Ее челюсть отвисает. Она чрезвычайно впечатлена. Мои щеки вспыхивают. — Это действительно удивительно, Ли. Большинство людей проживают всю свою жизнь, так и не поняв, для чего они предназначены, и я думаю, есть что-то мощное в том, чтобы найти свою страсть и следовать ей, — она смещается ближе ко мне, или это все выдумывает мое измученное воображение? — Кто знает, может быть, однажды ты построишь восьмое чудо света. Это тоже заставляет меня усмехнуться. Эта девушка. Она просто понимает меня. — Кто знает, а? Может быть, я даже назову его в твою честь. Не спрашивайте меня, откуда у меня взялись яйца, чтобы флиртовать с помощью этой фразы. Однако это ужасная правда. Если бы я когда-нибудь смог построить что-то столь же грандиозное, как еще одно чудо, я бы назвал это в ее честь. Мэйбл подмигивает, флиртуя в ответ. — Очень польщена. Она тянется за еще одним белым шоколадом и протягивает один мне. Я беру его, и наши пальцы соприкасаются. Мне кажется, у меня екнуло сердце. — Как чувствует себя твоя щека? Мэйбл дотрагивается до болезненного места и вздыхает. — Все в порядке. Ничего такого, чего не смогли бы исправить хороший консилер и цветокоррекция. Лед в чашке практически растаял. Я делаю жест рукой, чтобы она отдала его. Она так и делает, и я ставлю его на дальний край скамейки, где мы случайно его не опрокинем. Когда я снова обращаю на нее свое внимание, она пялится на мои татуировки. — Можно мне? - спрашивает Мэйбл, прикусывая нижнюю губу. Я киваю, и она двигается по скамье, пока наши бедра почти не соприкасаются. Мое сердце сейчас бьется с перебоями, танцуя от чистого счастья. — Вау, — ее пальцы скользят по моей правой руке, обводя меч. Большинство моих татуировок представляют собой символы из моих любимых романов. — Это так замысловато и красиво. — Спасибо, — я вздрагиваю от ее нежного прикосновения. Схватив меня за левое запястье, она вытягивает мою руку и смотрит на живописный пейзаж вымышленного мира. Она восхищается деталями. Приглушенный свет над нашими головами отбрасывает ангельское сияние на лицо Мэйбл, когда она сосредотачивается на моем рисунке. Ее брови хмурятся, а губы очаровательно поджимаются. Прядь ее темных волос падает вперед, когда она наклоняется, чтобы получше рассмотреть, я бессилен заправить ее ей за ухо. Между нами проскакивает электрический разряд, и Мэйбл ахает, поднимая голову. Мой собственный вдох резкий. Мы всего в нескольких сантиметрах друг от друга, дышим одним воздухом. Это волнующе. — Ты такая... красивая, — бормочу я робким тоном. — Я хотел сказать тебе, когда впервые увидел, — свободной рукой я нежно обхватываю ее лицо и провожу подушечкой большого пальца по щеке. — У меня перехватило дыхание, Бел. Взгляд Мэйбл смягчается, ее губы приоткрываются. — Ли... Она все еще держит мое запястье в своей руке. Нет никаких сомнений, что она чувствует, как быстро бьется мой пульс. Для нее.