— Я предпочел писать о фактах, сэр. Выводы последуют после того, как мы расставим факты в нужной последовательности. — Конечно, — согласился старший констебль. — Расставьте их по порядку. — Возьмем дело Деверелла, — начал инспектор. — В его легких не было частиц дыма. Это подтверждено вскрытием. Когда на месте преступления появилась Бетти Браун, там были клубы дыма. Деверелл вдохнул бы его, если бы дышал. Остались бы следы дыма в бронхах и легких. Следовательно, он был мертв до начала пожара. Сэр Клинтон жестом остановил его. — Это звучит, скорее, как вывод, чем как факт. Я думал, вы собирались отделить одно от другого. — Ну, сэр, это немного трудно… — Этого я и ожидал. Не беспокойтесь. Излагайте так, как вам кажется лучше. Все, чего я хочу, это чтобы выводы не маскировались под факты. — Хорошо, сэр. Я убежден, что Деверелл умер до того, как появился дым. И это факт… — Я согласен, что это факт. Но не улика. Это мнение, а мнения зависят от многого, в том числе и от личности того, кто их высказывает. Я не придираюсь, инспектор, хотя вижу, что вы меня в этом подозреваете. Но это сложное дело, и, продвигаясь вперед, нам нужно отличать одно от другого. Вот моя точка зрения. — Ясно, сэр, — заметил Камлет. — Я считаю, что Деверелл умер до того, как разгорелся огонь. — Я полностью разделяю ваше мнение. И что дальше? — Я считаю, что кто-то убил его. Я не могу этого доказать. Но вот что я могу доказать, сэр, так это то, что золотой посох и прочие находки были в доме Деверелла перед налетом. А после налета их там больше не было. Это факт. И мой вывод в том, что кто-то забрал их. — Хорошо, — невыразительно отметил сэр Клинтон. — Продолжайте. — Золото пропало из дома Деверелла, сэр. А позже я нашел его на поле Пирбрайта. Это связывает два дела. Он замолчал, как если бы ожидал критики, но сэр Клинтон лишь кивнул. — Перейдем к смерти Пирбрайта, сэр. С тех пор, как мы с вами говорили о ней, появились новые сведения. Доктор Гринхольм провел вскрытие. Трупное окоченение было нормальным. Из этого следует, что несмотря на судороги, Пирбрайт умер не от стрихнина. Доктор Гринхольм искал стрихнин в желудке. Ни капли. Но он нашел кое-что еще. Но его слишком мало, чтобы понять, что это. Выдержку капнули в кошачий глаз. Зрачок расширился. Так действуют мидриатические алкалоиды. Что-то вроде атропина, гиосцина, гиосциамина и их производных. Зрачки Пирбрайта также были расширены. Это факты. Вывод: он проглотил какой-то из этих алкалоидов. — И все эти алкалоиды нельзя запросто купить, — добавил сэр Клинтон. — Из этого следует следующий вывод: яд Пирбрайту дал кто-то, кому было легко его достать. — Я собирался сказать это, сэр. Далее. У нас нет доказательств того, что яд был добавлен в найденное на столе Пирбрайта виски. Доктор Гринхольм исследовал и осадок в кружке, и остатки в бутылке. Ни то, ни другое никак не повлияли на кошачий глаз. Отпечатки пальцев и на бутылке, и на кружке принадлежат Пирбрайту. Чьих-либо еще отпечатков на них не найдено. — Это легко объяснить, — указал сэр Клинтон. — Это и не факт, и не вывод. Это просто гипотеза. Предположим, что кружка, найденная на столе, была не той, из которой пил Пирбрайт. Ей пользовался неизвестный гость. Пирбрайт взял ее с полки, вот и оставил свои отпечатки. Гость был в перчатках и, возможно, старался держать кружку только за ручку — чтобы не смазать отпечатки Пирбрайта. После того, как Пирбрайт вынул пробку и налил виски в обе кружки (при этом оставив свои отпечатки), гость мог легко отвлечь его внимание и тем временем подмешать яд в чашку. Для примера возьмем гиосцин. Какова смертельная доза? Уэндовер, у вас в библиотеке есть книги по судебной медицине. Сможете ли вы что-то из них выяснить? Я знаю, доза должна быть очень мала. Уэндовер обратился к нескольким книгам. — Он расширяет зрачки. У Пирбрайта были расширены зрачки? — Да, — ответил Камлет. — И в отчете доктора Гринхольма говорится об этом. — Гиосцин, кажется, действует по-разному. Некоторые люди переносят его лучше других. Соллмэнн говорит, что обычному пациенту опасно принимать более сто двадцатой части грана. Сидни Смит упоминает полграна как фатальную дозу, Глейстер определяет лечебную дозу между одной пятидесятой и одной сотой грана. — Такое количество яда не так уж сложно подмешать в чашку собеседника, когда тот на мгновение оглянется, — заметил сэр Клинтон. — Но, пока книги у вас под рукой, еще один момент. Сколько времени потребуется, чтобы, проглотив фатальную дозу гиосцина, человек умер? Уэндовер проконсультировался в справочниках. — Смит приводит несколько примеров. Один человек умер через шесть часов. Другой — через десять. Еще один прожил еще двадцать четыре часа. — Доктор Эллардайс ушел от Пирбрайта без четверти десять вечера. Добавим шесть часов и получим четыре часа утра, если отталкиваться от предположения, что неизвестный визитер прибыл после ухода Эллардайса. Если Пирбрайт умер от отравления гиосцином, то вряд ли бы это случилось до четырех утра. Но температура тела указывает на смерть около одиннадцати вечера. Вывод: отравление гиосцином не могло привести к смерти, — указал сэр Клинтон. — Но, сэр, тогда зачем был использован гиосцин? — удивился Камлет. — Чтобы одурманить его. Но это всего лишь догадки. Пункт, на который я хочу указать, заключается в том, что ко времени, когда гость вымыл кружку и поставил ее на полку, все следы гиосцина исчезли. Таким образом, хотя гиосцин и был использован, он не был обнаружен ни в бутылке, ни в оставленной на столе кружке. Но это так, к слову. Инспектор, продолжайте. — Ну, сэр, мы выкопали посох и прочие вещи на поле Пирбрайта. Это факт. То, что вещи не улетают по воздуху и не закапывают сами себя, — тоже факт. На моем веку такого точно не было. Вывод в том, что золото кто-то закопал. Может Пирбрайт, а может кто-то другой. Следующий вывод напрашивается сам собой, сэр. Золото было закопано не ранее того вечера, когда умер Пирбрайт. Мое мнение, — здесь инспектор спародировал манеру сэра Клинтона, — заключается в том, что сам Пирбрайт не закапывал золото. Будь он вором, последнее, что он бы сделал, так это спрятал украденное в собственной земле. Он мог бы спрятать его где-то в этой пустоши. — Совершенно верно, — сказал старший констебль. — Когда мы откопали золото, я сказал, что оно было спрятано там по какой-то причине. Мое предположение: тайник был сделан специально для полиции. Если помните, мы очень быстро его нашли. Фактически, это был просто подарок. Ни один человек, который действительно захотел бы что-то спрятать, не выбрал бы этот участок. Если вам нужно мое мнение, то я считаю, что золото было спрятано кем-то замешанным в деле Деверелла и желавшим вызвать подозрение против Пирбрайта. Затем, в довершение ко всему, рот Пирбрайта был закрыт раз и навсегда, чтобы тот не смог оправдать себя. Признаю, это всего лишь догадки. С имеющимися у нас уликами этого не доказать. Все, что можно сказать в их защиту, так это то, что они сообразуются с фактами. Следующий вопрос: кто в этом заинтересован? — Я бы предпочел отложить его, сэр. По крайней мере до тех пор, пока вы не рассмотрите дело Гейнфорда. — Вы связываете его с двумя другими, не так ли? — спросил старший констебль. — Думаю, между ними есть связь, сэр. — Энтони Гейнфорд заинтересовался бы всем этим, — заметил сэр Клинтон. — Я слышал, как он пророчил смерть Девереллу, цитируя «местного Нострадамуса», предвещавшего дурной конец тому, кто коснется сокровищницы. Я помню, как он из бравады коснулся ее. Интересное совпадение. Но не стоит задерживаться. Пожалуйста, продолжайте. — Очень хорошо, сэр. На первый взгляд, Гейнфорд умер, отравившись газом. Видели медицинский отчет? Он был болен. Симптомы цианоза. Анализ крови выявил карбоксигемоглобин. Положительный тест на угарный газ в крови. Кровоизлияние в мозг. Все по Кокеру. Единственный необычный факт — след никеля в желудке. Как вы видели, доктор Гринхольм упоминает об этом в отчете. Но он говорит, что никель не ядовит. Сэр Клинтон взял одну из книг Уэндовера и проконсультировался с ней. — «Никель и кобальт, — прочел он. — Эти металлы абсорбируются только в составе самых сильных препаратов. Локальное действие, как и у всех прочих металлов, без особых характеристик. Соли никеля могут применяться в качестве рвотного, хотя и не рекомендуются. Никель на посуде для приготовления пищи может оставлять безвредные частицы на еде». Очевидно, что Гейнфорд не был отравлен никелем. — Да, сэр. Это совершенно ясно. Он отравился газом. Вопрос в том, как? На утро Фельден обнаружил газовый вентиль открытым, а комнату — наполненной газом. Напрашивается объяснение, что, ложась спать, Гейнфорд был пьян. Он открыл вентиль, не смог зажечь газ и забыл закрыть вентиль. Но в этом есть сомнения. Во-первых, он не был пьян. Все свидетели это подтверждают. — Но свидетели видели его только после того, как он выпивал за ужином, — возразил Уэндовер. — А после этого он поднялся к себе, и выпил еще полстакана виски. Это могло изменить его состояние. — Только не в случае с Гейнфордом, сэр, — с важным видом заявил инспектор. — Он был закоренелым пьяницей. Такие пьянеют постепенно, а не внезапно. Вы или я могли бы выпить столько, что лишние полстакана довели бы нас до опьянения. Но Гейнфорд был другим. Совсем другим. — В ваших словах что-то есть, — заметил Уэндовер. — Я уверен в этом, сэр. Опыт работы с пьяницами у меня есть. Гейнфорд выпил свой виски — это доказывают отпечатки на стакане. Но это не опьянило его, я имею в виду по-настоящему. Да и оборудование старое. Без электрической зажигалки. Чтобы зажечь огонь, нужна либо зажигалка, либо спички. Зажигалки в карманах Гейнфорда не оказалось. Только коробок спичек. Но я осмотрелся вокруг в поисках горелой спички. Во всей комнате такой не нашлось. Значит, он не пытался зажечь огонь. И если бы он повернул вентиль, газ бы шумел. Он мог бы услышать его. Это напомнило бы ему закрыть вентиль, если бы он не смог зажечь огонь. — Полагаю, у вас есть какое-то альтернативное объяснение? — спросил сэр Клинтон. — Возможно, вентиль был полузакрыт, сэр. Я попытался так сделать. Тогда он не шумит так заметно. Он бы не услышал газ ни ушами, ни носом — ведь он был простужен. Я так это вижу, сэр. Кто-то слегка повернул вентиль, прежде чем Гейнфорд поднялся к себе. В течение ночи газ постепенно наполнил комнату и, в конце концов, отравил Гейнфорда. Уэндовер сделал недоверчивый жест. — Когда он умер? Я не видел медицинский отчет, который вы принесли. Сэр Клинтон взял со своего колена бумаги и просмотрел их. — Эллардайс определяет время смерти полуночью или чуть ранее, — ответил он. — А в какое время Гейнфорд поднялся наверх? — продолжил Уэндовер. — Сирена прозвучала около 10:45. Вскоре после этого, скажем, через пару минут, Гейнфорд отправился спать. — Он разделся и выпил стаканчик на ночь. В то время концентрация газа еще не была летальной, иначе он не смог бы все это проделать. И все же, примерно через час он был уже мертв. А учитывая ветреную ночь и что газ выдувался через дымоход, выходит, что концентрация газа в комнате очень быстро поднималась. — Это как раз то, о чем я подумал, — неожиданно вставил Камлет. — Одежда Гейнфорда была аккуратно развешена или просто сброшена в кучу? — поинтересовался сэр Клинтон. — Когда я ее увидел, она была прибрана, — пояснил Камлет. — Вы имеете в виду, что, раздеваясь, он не был по-настоящему пьян? Иначе он бы просто швырнул свою одежду, как попало? — Нечто большее. Помните, электрические часы остановились в 10:57? Отключили электричество, и в тот же момент погас и электрический свет. Вы думаете, Гейнфорд смог бы раздеться и аккуратно развесить одежду в полной темноте, а также выпить стаканчик на ночь, не разлив его? — Сомневаюсь, сэр. — Тогда он должен был лечь спать максимум в 10:56. Кроме того, за это время он не подвергся более-менее заметному воздействую газа — иначе он бы не был так проворен в своих движениях. — Здесь подходит мое объяснение, сэр. Медленная утечка газа. Газ бы потихоньку накапливался, поскольку окна были закрыты. Экономка упомянула, что она закрыла их, когда поднималась подготовить виски. — Очень изобретательно, — отметил сэр Клинтон. — Кажется, ваше объяснение покрывает все факты, о которых вы упомянули. Но объясняет ли оно все? Но не думайте об этом. Давайте следующий вывод. Но это далось инспектору не так-то легко. Он бросил на Уэндовера беспокойный взгляд, и сэр Клинтон это заметил. — Можете свободно говорить в присутствии мистера Уэндовера. Вы же знаете, что он окружной судья. Это не оставило Камлету выбора, но очевидно, что он чувствовал себя неловко. — Ну, сэр, — неохотно начал он. — Я просто добавлю некоторые факты. Вот, как я вижу. Сначала возьмем дело Деверелла. Доктор Эллардайс был последним, кто видел его живым. Это его собственное признание. Все мы слышали его. Он приехал в «Мачту на холме» в десять вечера. Деверелл был занят описью сокровищ. Посох и прочие предметы лежали на столе. Деверелл прошел к входной двери и встретил Эллардайса. Весьма вероятно, что он отложил ручку, когда раздался звонок в дверь. Его записи обрываются на полуфразе. Доктор Эллардайс рассказал, что оставался в доме до одиннадцати или до половины двенадцатого, а затем ушел. Но это нельзя подтвердить. Мы можем сказать, что он мог дожидаться, пока начнется налет. Следующий независимый свидетель — Бетти Браун. Она нашла тело. Затем прибыл я и обнаружил, что золото пропало. Очевидно, Уэндовер хотел было что-то сказать, но его остановил взгляд сэра Клинтона. Инспектор продолжил: — Далее, его рассказ о кроликах. Его не подтвердить. Да и стоит ли он того? — Я не уверен, что соглашусь с вами, инспектор, — ответил старший констебль. — Меня кролики заинтересовали. Но продолжайте. — Далее займемся Пирбрайтом. У нас есть показания Эллардайса о том, что тем вечером он навестил Пирбрайта. Все, как в деле Деверелла… О! Я понял, при чем здесь кролики, сэр! Они дают повод прийти к Пирбрайту, ведь ему нужно заплатить. Да, насчет кроликов стоит уточнить. — Это важный пункт. Но не будем на нем задерживаться. — Эллардайс явился к Пирбрайту, — продолжил инспектор. — Приехал на машине. В ней он мог, не привлекая внимания, перевозить тяжелые вещи. У Пирбрайта мы нашли бутылку «Блэк Свон». Эллардайс упоминал, что он тоже пьет «Блэк Свон». И это Эллардайс обследовал тело Пирбрайта и определил время смерти. Мы не можем его подтвердить. У нас нет никаких других указаний на время смерти Пирбрайта, кроме свидетельства Эллардайса. В теле Пирбрайта был гиосцин или какой-то подобный препарат, ведь гиосцин не настолько распространен. Я не могу в полной мере отслеживать подозрительные покупки. А у Эллардайса есть гиосцин. Он использует его в своей профессии.