— Кеннет, конечно, ты глумишься, — язвительно ответила миссис Пайнфольд. — Таков твой характер, и, полагаю, ты ничего не можешь с ним поделать. Ты всегда был циничен, скептичен, подозрителен и готов унижать всех, кто тебе не понравился. Все мы знаем, что это в твоем духе. Но насчет мистера Ашмуна ты ошибаешься, явно ошибаешься. Может быть, это потому, что он умнее тебя. — Конечно, в некотором смысле, он «умнее» меня, — мрачно ответил Фельден. — Удивительно, что ты признал это, — заявила миссис Пайнфольд, не заметив подлинного смысла фразы. — Со всей твоей наукой, Кеннет, ты не можешь сделать и десятой части того, что делает он. Хотя, конечно, это не твоя вина. Ты живешь всего в трех измерениях… — О, нет! — возразил Фельден. — Четвертое измерение — время, и я, как и все остальные, живу и в нем тоже. — Он говорит также, — напыщенно перебила его миссис Пайнфольд. — Но он заходит дальше, чем можете вы. Он знает все о Пятом измерении. — Это то место, из которого являются его призраки? — усмехнулся Фельден. — У него может быть множество этого добра, но мне не завидно. Когда дело касается призраков, я не жаден, моя дорогая кузина. — Конечно, вы, ученые люди, думаете, что можете отмахнуться от всего, сказав: «Призраки! Чушь!», — сердито парировала миссис Пайнфольд. — Вы даже не пытаетесь узнать что-нибудь о том, над чем смеетесь. Разве ты видел хоть одну из манифестаций мистера Ашмуна? Фельден презрительно покачал головой. — Вот еще чего не хватало! — ответил он. — Ну, ты можешь узнать больше, посетив одну-две из них. Я не высмеиваю такие вещи. Я выясняю и узнаю больше. Я слышала странное, голоса… — Кто угодно может услышать голоса. Я их слышу каждый день. В этом нет ничего такого. Почти у всех есть языки. — Я не имела в виду обычные голоса. Я говорю о голосах, рассказывающих мне всевозможные странные вещи. — Небылицы? — нервно переспросил Фельден. — Ох, что за глупости ты говоришь! — рассердилась миссис Пайнфольд. — Какой-нибудь из твоих голосов говорил с тобой с карточного стола, при том, что ни на нем, ни под ним ничего не было? И он может рассказать о тебе много необычного. Если ты видел что-то подобное, то можешь знать, о чем я. А если нет, то я знаю больше тебя, несмотря на всю твою ученость, Кеннет. — Это похоже на хороший фокус, — скептично заметил Фельден. — Я бы хотел осмотреть тот столик. — Я тщательно осмотрела его, — заявила миссис Пайнфольд. — Это самый обычный складной столик. И если ты думаешь, что в нем можно было спрятать граммофон или что-то подобное, то ты… Дафна! — она обернулась к соседнему столу, играющие за которым также закончили партию. — Дафна! Кеннет не верит мне, когда я рассказываю о голосе, услышанном нами у мистера Ашмуна. Скажи ему, что ты тоже его слышала. Возможно, тебе он поверит, а меня он просто не слушает. — Конечно, я слышала его, — призналась Дафна. — Я тоже, Кеннет, — добавила Айони. — Этот рассказ совершенно правдив. Честно. — Тогда я признаю: вы что-то слышали. Но вопрос: сказало ли оно что-то стоящее? — Несомненно! — холодно заявила миссис Пайнфольд. — Голос сказал мне о таких вещах, о которых мистер Ашмун не мог знать. Насчет моих личных дел, последней болезни Стивена и тому подобном. — А! — Фельден явно не был убежден. — Кеннет, с тобой бесполезно говорить! Ты настолько застрял в своем «научном мышлении», что не видишь ничего дальше собственного носа, если оно не вписывается в рамки твоих представлений! Но ты еще увидишь! Мистер Ашмун собирается заработать много денег при помощи открытой им Новой Силы. Вот если ты сам сможешь открыть Новую Силу, то тогда и сможешь говорить. — Конечно, смогу. Но только после того, как получу патент. — Патент! — презрительно фыркнула миссис Пайнфольд. — Чтобы защитить такое открытие, как Новая Сила, не нужны никакие патенты. Ведь она может работать секретным способом, и никто не сможет узнать, как именно. Это лучше, чем патент. Ведь все совершенно засекречено, как сказал мне мистер Ашмун. Звонок объявил о перерыве, и половина собравшихся устремилась в соседнюю комнату — в ней был буфет. Миссис Пайнфольд критично осмотрела провиант. — Разве они не могли придумать ничего получше? Выглядит совсем непривлекательно, — спросила она у следовавшей за ней Дафны. — Еду принесли члены клуба, — ответила та. — Мы делали, что могли, но нельзя ожидать, что люди пожертвуют дефицитные продукты на мероприятие такого рода. Сахара очень мало. — Им надо было сделать так же, как я. Когда началась война, я купила… Она умолкла и подозрительно взглянула на старшего констебля, который только что присоединился к группе. Затем миссис Пайнфольд резко сменила тему разговора. — Фрэнк! — обратилась она к Эллардайсу. — Вы ведь видели, как мистер Ашмун убил кроликов на расстоянии, не так ли? Вы можете объяснить, как это было сделано? — Конечно, я видел мертвых кроликов, — осторожно признал Эллардайс. — Но вы не выяснили, как именно они были убиты, не так ли? — бросила ему вызов миссис Пайнфольд. — Нет, не выяснил, — чистосердечно признался доктор. — Тогда вот тебе, Кеннет! Что тебе еще надо? — триумфально вопрошала миссис Пайнфольд. — Это была Новая Сила! — Я предпочел бы увидеть это собственными глазами, — ответил не впечатлённый Фельден. — Эллардайс, без обид. Все-таки, лучше увидеть, чем узнать из вторых рук. — Кеннет, это и впрямь странное дело, — вмешалась Айони. — Я сама видела, как умерли рыбешки, а мистер Ашмун не приближался к аквариуму. — Да, — признал Фельден, — но как по мне, то это еще одна новость из вторых рук, и она ничем не лучше сообщения доктора Эллардайса. Я поверю только тогда, когда увижу сам. — Кеннет, я подозреваю, ты не веришь в невезение или дурной глаз? — по-детски простодушно спросила миссис Пайнфольд. — Нет, не верю. — Я и не ожидала. Вы так ограниченны. Таковы люди науки, как говорит мистер Ашмун. Но разве вам не кажется странным то, что за последнее время умерли трое человек, связанных с кладом викингов — золотом, зарытым в лагере Цезаря? — Я и сам был на том месте, но я до сих пор жив, — возразил Фельден. — И тебя я там видел, Агата, но ты совсем не выглядишь мертвой. — О, Кеннет, я в безопасности. Понимаешь, у меня есть сильный талисман, он защищает меня от вреда. Его дал мистер Ашмун, он сказал, что тот отвратит любую беду. — Ну, конечно, его слова имеют значение. Молодой худощавый человек присоединился к группе вовремя, чтобы услышать последнюю фразу Фельдена. Судя по сходству лиц, это был брат миссис Стэнуэй, Макс Стэнуэй, заключил сэр Клинтон. — Значение чего? — спросил он. — Мумбо-Юмбо, — с очевидной насмешкой пояснил Фельден. — Ты тоже веришь Ашмуну, Макс? — Я? Ну, нет! Все это вздор. Если вы говорили обо всех этих манифестациях. Что в них хорошего? Это болтовня, конвертируемая в деньги. Конечно, это не страшное преступление, если играть честно. Но как по мне, так это все подделка. — Ты не прав, Макс, — возразила миссис Пайнфольд. — При помощи Новой Силы мистер Ашмун собирается сделать для нас большие деньги. — Так ли? Глупости. Агата, тебе не требуется больше денег. Ты и так купаешься в них. Ну, а если твой бабай направит меня к миллиону-другому, то я поверю во все, что он говорит, и сделаю, все что он попросит. Но не бывать такому счастью. — Ты слишком корыстен, — высокомерно осадила его миссис Пайнфольд. — Так ты ничего не добьешься. — Нет? Ну, тогда не буду и пытаться. Добьюсь цели как-нибудь иначе, так что не беспокойся обо мне, Агата. Возможно, я теряю не так уж много. — Ты совсем как Кеннет, — насупилась миссис Пайнфольд. — Даже не исследовал феномен, а считаешь себя вправе высмеивать его. — Я? До чего длинные слова использует Ашмун! А ты, небось, выучила их наизусть. Но хватит об этих глупостях. Вот, с чем я пришел. Наш столик решил оставить свой выигрыш Красному Кресту. И меня попросили рассказать об этом, вдруг кто-то еще последует нашему примеру. Так как? — Не понимаю, зачем нам это, — надувшись, словно ребенок, возразила миссис Пайнфольд. — Они и так получат достаточную сумму. — А если только раз, ведь благотворительность? Что скажешь, Дафна? — Думаю, это хорошая идея. Ты с нами, Фрэнк? — Если только что-то выиграю. — То же касается и меня, — добавил Фельден. — А как вы, сэр Клинтон? — спросил Макс. — Конечно. — А ты, Айони? — Я тоже. Макс обратился к угрюмому человеку, игравшему за столиком Дафны: — Вы тоже, Деверелл? — Не возражаю. — Удачно сходил на разведку! Кстати, выпьем, а? Знаю, вы не члены клуба, но у меня есть привилегии. Ну, как? — Спасибо, не сейчас, — покачал головой Деверелл. — Может, позже. — Ну, нет так нет, — согласился Макс. — Сменим тему. Айони, как прошла свадьба Кристины? Занятная мысль — бракосочетаться в регистрационном бюро. Там же нет даже граммофона, на котором можно поставить свадебный марш. Так же романтично, как купить фунт чая. — Все прошло довольно хорошо, — ответила Айони. — Более впечатляюще, чем я ожидала, Макс, и вовсе не похоже на визит в бакалею. С другим регистратором все могло бы стать хорошей альтернативой церковной службе. — А что не так с регистратором? — спросил Макс.