— Как вам угодно, — согласился сэр Клинтон. — Хотя признаюсь, я устал от разрушений. Мы их много повидали — люфтваффе спутали нас с Трендоном и сбросили на нас все, что у них было. Видимо, они посчитали, что бомбят железнодорожный узел. Уэндовер окинул взглядом окружавшее их дроковое поле. — К счастью, они здесь не могут никого убить, разве что пару кроликов, — заметил он. — Единственный человек, проживающий в этих краях, это бездельник из того одинокого коттеджа, что стоит у дерева под холмом. — Почему этот район не застроили? Это запад Эмблдауна, а многие города расширяются именно на запад. И на машине добраться удобно. Думаю, во время послевоенного бума он будет застроен. Здесь можно разместить приличный пригород с хорошими домами и садами. — Здесь какие-то ограничения на строительство, — заметил Уэндовер. — Единственный местный житель — тот парень, Пирбрайт. Его семья жила в этом коттедже три или четыре поколения. Не думаю, что его стоило бы выселить. Он получает какую-то мелочь от землевладельцев за то, что присматривает, чтобы отдыхающие не оставляли горящих костров после пикников, а также чтобы не случилось еще чего-нибудь такого. Конечно, он шантажирует отдыхающих, и, не сомневаюсь, у него нет никакого достойного занятия. — Большую часть своего времени он может промышлять охотой на кроликов, — предположил старший констебль. — Их здесь не сосчитать. Он хлопнул в ладоши, и сквозь сумерки проступило множество белых хвостов — их владельцы в панике разбегались. — А вот и парень, о котором я говорил, — указал осмотревшийся вокруг Уэндовер. — Я имею в виду вон того оборванца. Такого, с бородой. Он слишком ленив для бритья, — брезгливо добавил он. — Судя по тому, как он выглядит, у него множество неиспользованных купонов на одежду, — прокомментировал сэр Клинтон. — Жаль, что у него нет семьи, которая смогла бы ими воспользоваться. Но, пока не стемнело, давайте посмотрим на кратер, которым вы так гордитесь, и так сильно поторапливали меня, что я все еще в неведении о цели нашей поездки. Глава II. Либериец Уэндовер и старший констебль пробрались через вспаханную землю и подошли к кратеру. Когда они приблизились к нему, из него высунулась чумазая голова растрепанного мальчишки. Уэндовер узнал его и, когда они подошли ближе, поприветствовал. — Ноэль, привет! В хорошем же ты положении! — Ага! — весело ответил десятилетний мальчуган. — Будет мне взбучка, как вернусь домой. Но оно того стоит, мистер Уэндовер. Смотрите! Я нашел обломок бомбы! Он протянул искореженный кусок металла. Уэндовер взял его и с интересом осмотрел. — Ноэль, боюсь, тебе придется отдать его, — сказал он, и передал железку сэру Клинтону. — Власти могут захотеть изучить ее, сделать анализ, чтобы выяснить, как развивается немецкая металлургия. Услышав это, Ноэль Ист поник. — Вы так считаете, мистер Уэндовер? Я хотел сохранить ее как сувенир. Ну, вы знаете, для моей коллекции. — Подарок от Германии? — улыбнулся Уэндовер. — Ноэль, это — старший констебль. Тебе лучше обратиться к нему и послушать его мнение. — Я должен отдать ее, сэр? — с ноткой надежды спросил юноша, обернувшись к сэру Клинтону. Старший констебль обследовал осколок металла, и, найдя плохо державшийся кусочек, он с некоторым трудом отломил его. — Думаю, для властей этого достаточно, — объявил он, передавая обе части мальчишке. — Но постарайся поскорее передать его властям. Никогда не скажешь, что может оказаться важным по этой части, и ты можешь внести в дело весомый вклад. Ты нашел что-нибудь еще? — Что касается бомбы, ничего, сэр. Но в земле я нашел еще кое-что. Он покопался в карманах и выудил оттуда монетку. — Я нашел ее вон там, сэр. Она римская, правда? Обрывок надписи на ней похож на латынь. Я бы хотел оставить ее. Можно? Она же ничейная? — Дай посмотреть, — сказал Уэндовер. Он взял монету и рассмотрел ее. — Римская. Ноэль, повтори, где ты нашел ее? … Ну, значит, она не относится к находке Деверелла, и, полагаю, ты хочешь разместить ее в собственном маленьком музее? Ну, это не повредит. А может, ты предпочел бы передать ее городскому музею? Тогда на музейной карточке будет указано, что это ты нашел ее и презентовал музею. Это бы тебя прославило, пусть и в малой дозе. Обдумай и поступи, как захочешь. Нашел ли ты что-нибудь еще? Ноэль снова покопался в карманах, на этот раз он вынул несколько круглых булыжников. — Я нашел их на дне кратера, сэр. Можете сказать, что это? Я не думаю, что это что-то важное, сэр. Я просто подобрал их, мало ли… Думаете, они редкие? Я искал подобные, но нашел только эти, а значит, они могут оказаться редкими, так ведь? — Боюсь, мои знания геологии исчерпываются лишь тем, что я знаю: если ударить по камню молотком, и он издаст звук «Пф-ф-ф», то значит, это туф, — заметил Уэндовер. — Ты лучше покажи эти штуковины куратору музея и посмотри, что он ответит. В твоих карманах есть что-то еще? — Только это, сэр: каменное острие стрелы. Я нашел его в земле, в том месте, куда упала бомба. Оно потемнело от взрыва, но, думаю, можно отчистить, так ведь? — Сохрани его для своей коллекции, Ноэль. Эти немцы перевернули всю нашу землю, вот ты и нашел в ней и это острие стрелы, и монету. Но смотри! Видишь, вода из ручья течет в кратер? Не спускайся больше в яму. Вода быстро заполнит ее, и ты можешь утонуть, не успев выбраться. Смотри, она прибывает. Скоро там будет двадцать футов глубины. Держись от ямы подальше. — Хорошо, сэр, — послушно ответил мальчишка, наблюдая за тем, как дно ямы, наполняясь водой, превращалось в трясину. — Мне повезло, что я успел слазить туда. — Кстати, — добавил Уэндовер, — ты можешь показать монету мистеру Девереллу. Он очень хочет узнать, когда именно здесь располагался римский лагерь, а монета может пролить свет на этот вопрос. Если он попытается отобрать монетку, передай ему мои слова о том, что ты можешь оставить ее у себя. В последнее время твоя коллекция пополнялась чем-нибудь примечательным? — О, да, сэр. У меня есть зажигательная бомба, в прекрасном состоянии. — Вот это да! — воскликнул Уэндовер. — Формой она напоминает рыбу, — пояснил Ноэль, воспринявший слова Уэндовера как признание собственной удачливости. — Ну, вы понимаете, что я имею ввиду, сэр. Такая маленькая серебряная торпеда с плоским носиком и чем-то вроде плавников, которые направляют ее так, чтобы она падала «головой» вниз. — У нее есть чека? Ну, такой шип, выглядывающий из плоской головки? — Да, есть, — заявил Ноэль. — Я же сказал, она в прекрасном состоянии. — Молодой человек, извините, но вы должны немедленно отдать ее властям. Им нужны все штуковины такого рода. Ты будешь оштрафован, если они узнают, что ты нашел ее и не сообщил об этом. Не понимаю, почему, упав, она не взорвалась. Конечно, возможно, что-то случилось, и она упала на бок, а не на нос. — Или она приземлилась в мягкую почву, и взрыватель не сработал, — предположил сэр Клинтон. — Ноэль, где ты ее подобрал? — Она упала в одну из клумб в нашем саду, и я вынул ее оттуда, сэр. — А! Это может объяснять, почему она не сработала. Но мистер Уэндовер прав. Ноэль, ты должен немедленно отдать ее. Возможно, она в рабочем состоянии, и, если ты уронишь ее, она может взорваться и разнести твой дом вдребезги. С другой стороны, это может быть новая модель, и, разобрав ее на части, наши люди смогут получить подсказку-другую. Как только вернешься домой, пожалуйста, отнеси ее в полицейский участок. Хорошо? — Ну, раз вы так говорите, сэр, то так и сделаю, — согласился Ноэль, хотя в его голосе была заметна досада. — И, лучше всего, расскажи ребятам в участке, что я обо всем знаю, и я сказал, что все будет в порядке, — добавил сэр Клинтон. — Иначе они могут устроить тебе взбучку за то, что ты хранил ее. — Спасибо, сэр. Кстати, мистер Уэндовер, я тут недалеко нашел пару дохлых кроликов и еще троих прямо за тем кустом дрока, как раз возле их норы. И вроде бы с ними ничего плохого не произошло. Ну, то есть, они не были разодраны или типа того. Они просто мертвы, безо всяких следов причины смерти. Сэр, вы думаете, их убило взрывной волной? Я думаю именно так. — Весьма вероятно, — согласился Уэндовер. — Они вполне могли умереть, испугавшись взрыва бомбы. Ноэля, кажется, успокоило это объяснение. — Понимаете, сэр, — пояснил он, — мистер Ашмун видел меня с ними, он подошёл и заговорил о взрыве. Он сказал, что когда вывороченные из земли старые камни попали на дневной свет, то обитавшие в них злые духи вырвались наружу. Я забыл, как он их называл… элементары, или как-то так. Мне не понравились его слова. Но говорил он очень уверенно. А папа говорит, что духи — это чушь. — Соглашусь с твоим отцом, — подбодрил его Уэндовер. — Единственный опасный дух — алкогольный, да и тот опасен, только если выпить слишком много. Виски и все такое. Ноэль, не беспокойся из-за слов мистера Ашмуна. Говорят, есть у него такой пунктик. В любом случае, ты не должен бояться того, что злые духи защекочут тебя, когда ты ляжешь спать. Кстати, не пора ли тебе в постель? Я могу отвезти тебя домой на машине, если ты не против. Но, кажется, у Ноэля уже был какой-то собственный транспорт, и ему не требовалась помощь Уэндовера. Сыщики оставили его у обломков кратера, где он надеялся найти еще что-нибудь. По пути к машине они встретили юношу и девушку, приветствуя которых Уэндовер снял шляпу. — Красивая пара, — заметил сэр Клинтон, когда они оказались за пределами слышимости. — Сквайр, кто они? — Это Фрэнк Эллардайс — доктор, о котором упоминал Гейнфорд. А девушка — Дафна Стэнуэй. Мне не понять молодого поколения, — малость раздражительно добавил Уэндовер. — В старые времена они были бы официально помолвлены, и все прекрасно понимали бы, что к чему. А в наши дни они ходят вместе, словно собираются пожениться, но если я буду воспринимать это как должное, то они дадут мне понять, что я вмешиваюсь в чужие дела. И какой в этом смысл? Если они знают, что у них на уме, то почему бы не объявить об этом? Еще ладно, будь они неопытны, но Эллардайсу уже, должно быть, около тридцати, а Дафне — двадцать четыре. Она уже была помолвлена за Кеннетом Фельденом, но они разорвали помолвку. — Почему? — лениво поинтересовался сэр Клинтон. — Ох, тогда ей было всего девятнадцать. Думаю, он был первым, кто сделал ей предложение, и, возможно, она была польщена тем, что оно поступило от человека, который на пятнадцать лет старше ее. Уж слишком старше, на мой взгляд. И, очевидно, она и сама это поняла, как только прошла эйфория — вот она и разорвала помолвку. Сэр Клинтон улыбнулся. Он уже не раз слышал высказывания Уэндовера о подобных вещах. — Если это так, — ответил он, — то ясно, почему девушка не спешит объявлять о второй помолвке: ей нужно убедиться в собственных чувствах. И это — признак того, что она обладает здравым смыслом. С другой стороны, это только их дело. — Ну, я это предполагал, — вставил Уэндовер. — Мне до сих пор временами жаль Фельдена. Думаю, это сильно на нем отразилось. И он хороший парень. Немного скептичен, но неплох. Он — смотритель округа, и во время последнего налета он участвовал в спасательных операциях, которые едва не стоили ему жизни. Женщину и ребенка завалило обломками, и он пробился к ним и вытащил их в целости и сохранности. Но это было опасным делом: едва он вышел с ребенком, и все рухнуло, как карточный домик. Еще двадцать секунд, и он сам оказался бы под обломками. Некоторые из нас хотели ходатайствовать, чтобы его наградили Медалью Георга; но он пронюхал об этом, и довольно резко остановил нас. — А что можно сказать о нынешнем женихе-докторе? — О молодом Эллардайсе? Он — приятный парень. Я знал его отца, он также был врачом. Надо отдать ему должное: он довольно уважителен и считает меня человеком, а не ископаемым. В наши дни за это можно быть благодарным. Он снова и снова приходит на ужин и вовсе не выглядит скучающим. Если Дафна выйдет за него, он будет хорошим мужем. А она того стоит! — Конечно, она очень красива, — хитро заметил сэр Клинтон. — Сквайр, а ты все тот же! Обращаешь внимание на всех симпатичных девушек в округе! — Ты хочешь, чтобы я игнорировал их только потому, что они красивы? Я проявляю дружеский интерес к большинству своих соседей. Они дошли до ряда машин и, проходя вдоль него, встретили Фельдена, расшагивающего взад-вперед. — Еще не ушли? — полюбопытствовал Уэндовер. — Дерек не так давно ушел, чтобы присоединиться к вам. Разве он еще не появился? — Да, он и Тони в моем автомобиле, а я жду кое-кого еще. — Бомбардировщиков не видно, — сменил тему Уэндовер, взглянув на ясное звездное небо. — Может, на эту ночь они оставят нас в покое. — Надеюсь, — сказал Фельден. — Я хотел бы ночью кое-что сделать, если получится. Эти налеты мне все портят. Работать я могу только после наступления темноты, а приходится высматривать их. — И как продвигается работа? — скорее из вежливости, чем из интереса, спросил Уэндовер.