— Вот здесь, — муж накрыл мою руку своей и надавил. — Да, точно. Кажется, я что-то чувствую. — Что именно? — Тепло. — А так? Я передвинула ладонь чуть ниже. — Нет. Здесь ничего. — А вот так? — Нет. Только в одном месте. Стейн старался говорить спокойно, но я почти осязаемо ощущала его волнение. — Как думаете, это что-то значит? — Спросил он, и в черных глазах мелькнули алые всполохи. — Конечно. То, что появляется чувствительность — очень хороший признак. Я собиралась добавить, что нужно закреплять результат и продолжать ежедневный массаж, но подняла глаза на Стейна и заметила на подлокотнике дивана Олли. — Ну и чего вытаращилась? — Недовольно буркнул тот. — Рот закрой, а то ворона залетит. Мне хотелось спросить, как здесь оказался вредный духовик, но я вспомнила, что Стейн его не видит, и промолчала. — А ты что думала, Олли хозяина бросит? — Продолжал мелкий ворчун. — Да я за своим лордом, если понадобится, к ресу в пекло спущусь! Да я… Олли разошелся и принялся перечислять, на какие подвиги готов ради любимого хозяина, а я задумалась, как духовик оказался в Рендолле. Выходит, он привязан не к дому, как мне казалось раньше, а к самому Стейну? — Вот, снова, — напряженно сказал муж, когда я взялась разминать вторую ногу. — Но теперь не только тепло. Я чувствую ваши прикосновения. Сердце радостно встрепенулось. Все-таки я была права, когда надеялась, что выздоровление возможно! — Это очень хорошая новость, милорд, — сдерживая сбившееся дыхание, ответила мужу. — Главное, не прерывать лечение, и у нас обязательно все получится. Я настроилась на магическое зрение, внимательно разглядывая места разрывов контура, и задумалась. А что, если не стягивать их, как положено в таких случаях, а попытаться нарастить? Да, так никто и никогда не делал, но, может, попробовать? Я сосредоточилась, поднесла руки к месту разрыва и закрыла глаза. А потом принялась по капле вливать свою силу, представляя, что штопаю дыру на одежде. Сначала укрепить края. Потом соткать новое полотно, наложить заплатку и закрыть рваную дыру. Медленно, ниточка за ниточкой. Кулон нагрелся, сдерживая проявление магии, но я упорно создавала тонкие слои, напитывая их своей силой. И остановилась, только когда невыносимо закружилась голова. Мне даже пришлось ухватиться за подлокотник дивана, чтобы сохранить равновесие. — Софи? Встревоженный голос Стейна заставил меня открыть глаза. — С вами все в порядке? — Озабоченно нахмурившись, спросил муж, а я отстраненно подумала, что с каждым днем он проявляет все больше эмоций, становясь похожим на человека, а не на тот бездушный механизм, что встретился мне в первый день работы. — Да, все в порядке, — солгала, глядя в напряженные черные глаза и тут же поймала себя на мысли, что мне начинает нравиться их бездонная тьма. И что она меня больше не пугает. — Софи… Стейн хотел что-то добавить, но так и не договорил. Он замер, глядя на меня с каким-то непонятным выражением, а потом взял мою руку и сжал ее в своих ладонях. — Софи, — снова повторил он, и меня окатило горячей волной. Она поднималась изнутри, заставляя сердце биться быстрее, окрашивая щеки румянцем, притягивая к лежащему на диване мужчине так сильно, что, казалось, сопротивляться этому просто невозможно. Я подалась вперед, наклонилась, Стейн стремительно приподнялся… И мои губы попали в плен. Муж целовал напористо, жадно, не давая отстраниться, да мне и не хотелось. Наоборот. Я сама не заметила, как обвила руками его шею, и как стала отвечать на поцелуй с таким пылом, какого и заподозрить в себе не могла. Мать-Заступница! В памяти всплыла картина недавнего танца, и ласковая тьма снова закружила меня в своих объятиях, заставляя забыть обо всем. Стейн зарылся пальцами в мои волосы, избавляя их от шпилек. Я повторила его жест, ощутив под руками жесткие пряди. Сердце застучало громко и быстро. Тело окатило жаром. Муж коротко рыкнул и принялся целовать так, что у меня ноги подогнулись, и я опустилась на кушетку. А он, словно только того и ждал, тут же обнял за талию и притянул еще ближе… — Ох ты ж трубы-дымоходы! — Пробился в сознание удивленный возглас, заставивший очнуться. — Вот, значит, как оно все! Я замерла. Рес! Что же я творю? Обнимающие меня руки напряглись, но я аккуратно расцепила их, быстро поднялась и отступила на шаг, не доверяя самой себе. — Софи? — Позвал Стейн, глядя на меня напряженными посветлевшими глазами. Я отступила еще на шаг и почувствовала, как к щекам приливает жар. — Софи, я вас смутил? — Спросил Стейн и, не дождавшись ответа, добавил: — Не нужно. Вы ведь современная женщина, а это всего лишь обычный поцелуй. Такое иногда случается. Вот так. Всего лишь поцелуй, который для самого Стейна, похоже, ничего не значит. Осознать это оказалось неожиданно горько. Видимо, лорд что-то заметил по моему лицу. — Софи, вы хорошо себя чувствуете? — Нахмурившись, спросил он. — Вы побледнели. — У меня просто закружилась голова, — ровно сказала в ответ. — Вам помочь одеться? Я отвела взгляд, чувствуя, что не в силах больше смотреть на мужчину, который оказался для меня слишком большим искушением. — Нет, не стоит, — с небольшой заминкой ответил Стейн, и мне показалось, что у него тоже сбилось дыхание. — Это чего это? — Взволнованно спросил духовик. — Ты ведь теперь не уйдешь? Ты же останешься, да? А я говорил… Я не успела узнать, что собирался сказать Олли, потому что его неожиданно перебил незнакомый женский голос — скрипучий и ужасно раздраженный. — Ты гляди, говорил он, негодник! Хорошо устроился. Только и болтает! А работать кто будет? Ну-ка живо наверх, все чердаки паутиной заросли, а этого бездельника все где-то носит! — Расходилась невидимая тера. — Оллилен, ты меня слышишь? — Тетушка Амброуз, ну что вы опять горячитесь? Это ведь ужасно вредно в вашем возрасте. И потом, мы с хозяином только приехали, а вы уже ругаетесь, — пролепетал Олли, и мне показалось, что он стал меньше ростом. — Оллилен! — Грозно проскрипела тетушка Амброуз. — Да иду я, иду. Не сердитесь. Вот, глядите, меня уже нет, — торопливо пробормотал духовик и растворился в воздухе, а невидимая тера затихла ненадолго, а потом задумчиво произнесла: — Хм. А это у нас кто? Ишь ты, магией подземных как фонит… Ну-ка, милочка, дай на тебя посмотреть. Моего лица коснулся легкий ветерок. — Как интересно, — послышалось через минуту тихое бормотание. — Значит, ткач. Очень интересно, — снова повторила тера и добавила: — Похоже, у нас все-таки есть надежда. Впрочем, пока рано об этом, — перебила она саму себя. Ветерок прошелся по моим плечам и исчез, как и голос невидимой тетушки Амброуз. А мне нестерпимо захотелось найти Олли и как следует его расспросить. Точнее даже, допросить. — Если я вам больше не нужна, я пойду, Рольф. Я посмотрела на мужа, и тот, как мне показалось, неохотно кивнул, а у меня внутри все перевернулось. Мать-Заступница, что же я делаю?! Только влюбиться в высшего не хватало! Матушка была бы в ужасе, узнав, что я натворила. — Идите, Софи, — сказал Стейн и добавил: — Ужин у нас в восемь, не опаздывайте. *** — Олли! — Дойдя до своих покоев, позвала духовика. Мне не хотелось сейчас думать о том, что произошло в кабинете Стейна и когда все успело выйти из-под контроля, поэтому я решила переключиться на что-то более понятное. — Ну, чего раскричалась? — Появляясь на спинке кресла, проворчал духовик. — Не видишь, работаю я. Некогда мне попусту языком трепать. — Ничего. Уж будь так любезен, удели мне пару минут своего драгоценного времени, — съязвила в ответ и спросила: — С кем ты разговаривал в кабинете? Кто такая эта тетушка Амброуз? — Кто, кто… — буркнул Олли и насупился. — Тебе какое дело? Много будешь знать, плохо будешь спать, — повторил он свою любимую присказку, и недовольно крутанул носом. — Что ж, хорошо. Я подошла к столу и сняла крышки с принесенных служанками блюд. По комнате поплыл аромат дартской выпечки. Кремовые трубочки, завитушки из сахарного теста, румяные, истекающие вишневым соком открытые пирожки — чего тут только не было! — Эх, придется съесть все самой, — с притворным вздохом посмотрела на Олли, и тот громко сглотнул, глядя на сладости голодными глазами. — И что, даже не поделишься с бедным уставшим духовиком? — Пролепетал Оллилен. — Сладостями делятся только с друзьями, Олли, — деланно равнодушно сказала в ответ и взяла с блюда трубочку. — О, тут мой любимый ванильный крем! Я широко улыбнулась и отломила кусочек.