К счастью, за все те месяцы, что Рис ухаживал за Джулианой, с Мэри он ни разу не встретился: она еще считалась подростком, поэтому у них не было возможности познакомиться. Зато леди Монтлейк, мать Джулианы, узнала бы герцога Уортингтона из тысячи, поскольку на свете было мало людей, кого бы она ненавидела так же сильно, поэтому следовало принять все возможные меры предосторожности, чтобы они не встретились. Джулиана постаралась сделать так, чтобы у матери сложилось впечатление, что девочки решили ранним утром прогуляться по саду. Она представления не имела о том, что они отправляются на пикник с конюхом, в роли которого выступал герцог Уортингтон. Не то чтобы леди Монтлейк поверила Джулиане, если бы та сказала ей правду: слишком уж все это нелепо, – но чего мать не знает, то ей и не вредит. А Джулиана намерена продолжать допекать герцога. Поразмыслив, она решила, что совершила ошибку, предлагая ему задания, которые он выполнял с удовольствием. Он же не просто так не захотел играть роль конюха. Значит, можно попробовать давать ему задания, больше подходящие лакею: например, обслуживать их во время пикника. Вот тогда он поймет, как это непросто – быть вежливым и услужливым. К удивлению Джулианы, когда они с Мэри подошли к конюшне, Рис не только проснулся, но уже и ждал их с улыбкой на лице рядом с каретой, запряженной четверкой лошадей. Разумеется, она-то знала, что улыбка эта насквозь фальшивая, но Мэри это было невдомек. Очень удачная мысль взять с собой сестру. Теперь Рису придется удерживать эту улыбку на лице все утро, вести себя вежливо и в соответствии со статусом дам. В конце концов, Мэри – одна из тех молодых особ, из-за которых и разыгрывался спектакль, и если она узнает, кто он такой, Рис проиграет пари. – Добрый день, мистер Уорти! – воскликнула Джулиана, едва вошла в конюшню и увидела его. – Доброе утро, миледи. Вы готовы к прогулке? – Я хочу поехать не в карете, а верхом на Алабастере, – сказала Джулиана, улыбаясь еще шире. Вот так ему! Пусть немедленно седлает коня и убирает карету вместе с лошадьми. Это потребует немалого времени и наверняка лишит его самообладания. – О нет! – вмешалась Мэри, качая головой с очень встревоженным видом. – Ты обещала, что мы поедем в экипаже! Бедная Мэри ни за что не согласилась бы на прогулку, если бы знала, что придется ехать верхом. – Ну ладно, так и быть: поедем в карете, – уступила Джулиана, чтобы не пугать сестру. Рис с ослепительной улыбкой шагнул вперед, к Мэри. – Эта прелестная юная леди – ваша сестра, миледи? Джулиана тоже шагнула вперед: – Мэри, это мистер Уорти, один из грумов лорда Клейтона. Он ухаживает за Вайолет, а сегодня согласился сопровождать нас. Джулиана остро осознавала, что, не изображай он из себя конюха, было бы в высшей степени неприлично представлять его сестре, а не наоборот. – Мое почтение, – сказал Рис, склоняясь над рукой Мэри. – Приятно познакомиться, мистер Уорти, – мило отозвалась девушка. – Не тревожьтесь, леди Мэри, – почтительно проговорил Рис. – Я выбрал карету, которая лучше всего подходит для поездки к озеру. – О, слава богу! – воскликнула девушка, и на ее бледном личике проступил румянец облегчения. – Даже вообразить не могу, что было бы, если пришлось бы ехать верхом. Она вздрогнула, и Рис взглянул на Джулиану поверх головы ее сестры. – Моя сестра не такая любительница лошадей, как я, – объяснила та, пожав плечами. – Не беспокойтесь, леди Мэри, – повторил Рис. – В карете вам будет удобно и безопасно. Пока Рис помогал забраться в карету сначала Мэри, потом ей самой, Джулиана вдруг подумала, что он специально приготовил карету заранее, чтобы не выслушивать ее замечания, пока будет запрягать лошадей. Надо признать, не самая плохая стратегия. В следующий раз надо как следует все обдумывать. Они тронулись с места через несколько минут. Правил маленькой каретой кучер Эрнест, а Рис стоял на запятках. Экипаж подпрыгивал на ухабах узкой грязной дороги, что вела к озеру, расположенному в самом центре огромного имения лорда Клейтона, а Джулиана изо всех сил пыталась сосредоточиться на великолепном пейзаже среди туманного утра, но думать могла только о Рисе: он едет позади нее, он будет там, когда она выйдет из кареты, она проведет целое утро с ним уже второй раз после стольких дней разлуки. Что за безумие просочилось в ее жизнь и устроило все это? Она жила будто во сне. Нет, не во сне – в проклятом ночном кошмаре. Ну а с другой стороны, ей будто улыбается Провидение. После всех этих месяцев поисков виноватого и самобичевания Рис Шеффилд оказался именно там, где она и хотела его видеть: в ее власти. Так почему она не думает о том, как заставить его расплатиться за все, когда они доберутся до озера, почему вместо этого стискивает свой носовой платок и тешится воспоминаниями о Мерзавце? * * * Спустя четверть часа, когда карета остановилась на берегу озера, Джулиана решительно отказывалась признавать, что в животе у нее запорхали бабочки, едва Рис распахнул дверцу. Мэри положила ладонь на рукав сестры, озабоченно наморщив лоб. – С тобой все хорошо, Джули? – Да, а почему ты спрашиваешь? – сумела выдавить Джулиана, с трудом скрывая дрожь в голосе. – Сегодня ты просто сама не своя, – заметила Мэри. – И немного бледновата. – Нет-нет, все в порядке. – Джулиана сглотнула и пристроила на лицо фальшивую улыбку. Она чувствовала себя так, словно сейчас ей придется предстать перед расстрельной командой, а не перед мужчиной, с которым однажды едва не обручилась. Джулиана заставила себя расправить плечи и сделала глубокий вдох. Она ни за что не покажет ему свою слабость и непременно выиграет в этой битве. – Надеюсь, вас не очень трясло, – сказал Рис со своей неизменной обаятельной улыбкой, едва дверца распахнулась. – Вовсе нет, мистер Уорти, – ответила Мэри, мило ему улыбнувшись и позволив помочь ей спуститься на травку. Повариха лорда Клейтона снабдила Джулиану корзинкой для пикника, так что прежде, чем взглянуть на Риса, она вытащила корзинку и покрывало, которое захватила с собой. Он принял у нее эти вещи, положил у ног Мэри, потом протянул руку Джулиане. Она положила обтянутую перчаткой ладошку на его сильное теплое предплечье и едва не задохнулась, ощутив крепкие мускулы. Нахлынули воспоминания. Точнее, одно, особенное: она лежит под ним на шезлонге, его бедра вжимаются в ее тело, губы прильнули к шее, а ее руки обнимают его широкие плечи, притягивают все ближе… – С тобой все в порядке, Джулиана? – опять спросила Мэри. На этот раз ей не понадобилось уточнять, что имеет в виду сестра. Щеки ее пылали. Наверняка она покраснела до корней волос. Святые угодники! Ну почему именно сейчас должно было всплыть такое яркое воспоминание, и почему это случается всякий раз, когда она прикасается к Рису Шеффилду – или улавливает аромат его дорогого одеколона, которым он, похоже, пользуется, даже в роли конюха. Если только… ему известно, что это сводит ее с ума. Нет, он не может этого знать. Или может? – Со мной все… в порядке, – с трудом выдавила она и буквально спрыгнула на землю, стремясь как можно скорее отойти от Риса, от его руки, от нахлынувших воспоминаний. Едва ее рука соскользнула с его рукава, он поднял покрывало и корзинку для пикника и сверхуслужливо спросил: – Где прикажете все это разложить, миледи? Джулиана кивнула в сторону небольшой рощицы на берегу озера. – Думаю, там будет впол… вполне удобно. – О да, давай сядем у воды! – воскликнула Мэри, захлопав в ладоши, и побежала первой к берегу. Рис пропустил Джулиану вперед, а Эрнест остался возле кареты. Она буквально кожей ощущала взгляд Риса. Оставалось лишь надеяться, что он не догадался, отчего она так покраснела, если, конечно, вообще обратил на это внимание. Рис бросил покрывало на мягкую зеленую траву на том месте, которое выбрала для пикника Мэри, затем расправил его и, водрузив корзинку в центр, совершенно невозмутимо поинтересовался: – Может быть, накрыть? – Да, пожалуйста, – кивнула Джулиана, не отступая от плана заставить Риса подчиняться любому ее капризу. Только почему-то теперь это не казалось хорошей идеей, и вместо того чтобы наслаждаться каждой секундой, она чувствовала смущение и неловкость. – Как пожелаете, миледи, – сказал Рис, кивнув и поклонившись. Ну вот, совсем другое дело. Кроме «миледи» ей ужасно нравилось это его «как пожелаете». Джулиана тряхнула головой, словно прогоняя бестолковые мысли, и стала наблюдать, как Рис разгружает корзину для пикника. Там оказалось все, что нужно, чтобы сервировать стол на двоих: тарелки, льняные салфетки, вилки, ножи, чашки и блюдца, а также чайник, полный еще горячего чая, булочки, джем и мармелад, вареные яйца и небольшая мисочка пурпурного винограда. Рис разложил все это небольшим кружком в центре покрывала, а корзину поставил неподалеку на траву. Если его и раздражала необходимость выполнять обязанности лакея, он это никак не показывал. Проклятье! – Все выглядит восхитительно! – воскликнула Мэри. – Да, очень аппетитно, – негромко согласилась Джулиана, не глядя на Риса. – Если вам больше ничего не требуется, я вас оставлю, – произнес он, выпрямляясь, и зашагал обратно к карете. – Спасибо, мистер Уорти, – сказала Мэри и, взяв нож, погрузила его в джем. Джулиана пыталась сосредоточиться на угощении, но не могла даже на мгновение забыть про герцога: интересно, чем он занят там, у кареты, – и то и дело поглядывала в сторону экипажа. Сначала он поил лошадей, а потом скрылся за экипажем, и она не видела, что он делает. Эрнест тоже исчез. Джулиана рассеянно пощипывала булочку и думала, как вдруг Мэри спросила: – Как ты думаешь, чем там заняты мистер Уорти и кучер? Вопрос сестры так совпадал с тем, о чем думала сама Джулиана, что на мгновение она впала в ступор, потом наконец пробормотала: – Я… да откуда же мне знать. – Ужасно неприятно в этом признаваться, – отозвалась Мэри, – но я никогда не задумывалась, чем заняты слуги, пока я наслаждаюсь едой на свежем воздухе. Джулиана прикусила губу: сестра опять словно прочитала ее мысли. – Да и я тоже. – Они обычно исчезают сразу после того, как все приготовят, и возвращаются, когда пора убирать, – добавила Мэри с виноватым выражением лица. – Как ты думаешь, у них есть какая-нибудь еда? Джулиана вздохнула.