— Я смотрела в интернете, не одна я вижу видения, чувствую тревожность, это не правильно, нельзя так грубо вмешиваться в природу. Это неверные представления об эволюции. В корне не верные. Ошибки в генетике нужны, ты же знаешь, что в генетическом коде человека и животных имеется то, что называется «куча мусора», этот мусор связан с тем, что огромное количество паразитических организмов пытаются заархивировать себя в геном носителя, и они оставляют после себя этот генетический мусор, но этот мусор нужен для дальнейшей эволюции. Это естественная оболочка. Это нужно. Нельзя его грубо чистить с помощью биоботов. — Я с тобой согласна Дайяна, но если бы ты прочитала технические характеристики инъекции, ты бы поняла, что это умные биоботы, которые учитывают весь биологический и эволюционный цикл. Они очень бережно чистят генетику будущего малыша. — Да как можно «бережно чистить»? Рейчел. Это грубое вмешательство в биомеметическую изменчивость. То, что формировалась миллиардами лет, нельзя «бережно чистить», это закончится только катастрофой. — Ну, хорошо, Дайяна, я с тобой согласна, — резко ответила Рейчел. — Да, действительно я и сама волнуюсь и тревожусь. — Почему ты тогда меня обманываешь? — А что ты от меня хочешь? Я что, как заправский рыцарь, должна взять большой русский меч и пойти сражаться с проклятыми рептилоидами? Что я должна сделать, по-твоему? — Надо остановить вкалывание шмурдяка в женщин! — Ой… — Рейчел налила себе шоколадного ликера и отодвинула пустую тарелку, где уже были съедены все пельмени. — Ликер будешь? — Наливай. Рейчел налила шоколадного ликера Дайяне. — Дайяна, я с тобой согласна, да, это опасно. Очень опасно. Но, что ты от меня хочешь? — Надо остановить. — Останавливай. Рейчел посмотрела на Дайяну и выпила залпом ликер. Дайяна также смотрела на Рейчел. — Надо поднять шум в прессе, — воскликнула Дайяна. — Уже подняли шум в прессе. Уже и в Масачусерстком университете, и в Йельском и в России, тот же Гельфанд уже выступил. Это не мешает тому, что по всему миру, каждый день вкалывают себе шмурдяк по двести тысяч женщин перед зачатием. Всем же хочется гарантированно здорового ребенка. А шум идет, идет на всю катушку. И что ты хочешь от меня? Чтобы я как заправский депутат Милонов хряснула кулаком по трибуне? И что? Или чтобы как Жириновский… хватит это терпеть! В Израиле даже Аелет Шакед публично призвала бойкотировать шмурдяк. Даже до такого уровня дошло. В Германии прошел митинг протеста. И что? Завтра шмурдяк вколют себе еще двести тысяч женщин. А после завтра еще… — Я просто лихорадочно пытаюсь понять, чем это закончится. Рейчел оценила сколько осталось ликера, ликера осталось на одну порцию. — У тебя есть, еще чего-нибудь выпить? — спросила Рейчел. — Есть хороший Мартини. — Тащи Мартини. Выпьем еще, — сказала Рейчел, опустив голову на ладонии поставив локти на стол. — Выпивкой ситуации не поможешь. — Я не могу ничего сделать, Дайяна. Нет смысла меня мучить. Да, я очень знаменита, но даже если я начну скандал, то ничего кроме рейтингов и лишнего заработка продюсеров не получится. Вообще ничего. Маховик запущен. Что будет — я не знаю. — Я тоже пока точно не знаю, что будет, но боюсь, что ответка со стороны матушки природы будет. И она будет жесткой. — Дайяна, ладно, мне пора к себе в номер. — Оставайся у меня. — Тогда веди меня в постель и уложи. — С превеликим удовольствием. Дайяна взяла шатающуюся Рейчел Толуку Севилью и повела в свою спальню. Уложила ее. Рейчел заснула быстрее, чем можно было бы подумать. Дайяна уложила Рейчел на постель, где совсем недавно спал ее Ричи, и накрыла ее одеялом. Рейчел Толука Севилья лежала и спала мертвым сном, Дайяна из соображений тактичности не стала сильно раздеваться, просто сняла кофточку и легла рядом. Потому что если она разденется, неизвестно какая будет реакция Рейчел. Внезапно, она заметила, что Рейчел под свою щеку положила трусы ее молодого любовника Ричи, которые, видимо, остались в постели с утра. Мысленно поругав Ричи, Дайяна осторожно начала вытаскивать из-под щеки Рейчел трусы Ричи, это привело к тому, что Рейчел, зачем то вцепилась в трусы своей рукой, на ее пальчиках были видны ноготки, накрашенные каким-то дорогим черным лаком. Дайяна все-таки попыталась вырвать трусы Ричи из Руки Рейчел, резинка натянулась и трусы улетели в темноту комнаты. Получилась этакая импровизированная рогатка. — Ну, Ричи, попадись ты мне, — тихо поругалась Рейчел. — Я тебе устрою… — Что такое, — услышала Дайяна тихое пьяное бормотание Рейчел. — Ничего, спи дорогая. Рейчел стала посапывать дальше и смотреть свои пьяные сны. Дайяна же не могла заснуть. Она позволила себе обнять знаменитую Рейчел Толуку Севилью и прижаться к ней. Это ее успокаивало — ее близость давала какую-то надежду. Даже непонятно почему. Может потому, что Рейчел Толука Севилья была миллиардершей, дочерью знаменитого Грегори Толуки Севильи. Может тут играли и другие факторы. Дайяна мечтала сблизиться с Рейчел Толукой Севильей, не в сексуальном смысле, а просто сблизиться. Быть рядом с ней, с ее роскошной библиотекой, доставшейся от ее знаменитого отца, вращаться в тех кругах, в которых вращается она. Просто быть рядом и быть сопричастной к ее богатой интересной жизни. А если учесть тот факт, что Рейчел была женщиной того уровня, где открываются тайны самой бездны. Неведомые, страшные, щекочущие нервы, но такие притягательные тайны. Когда Дайяна работала в Проекте Сатурн, она не была допущена до тех подземных ярусов и лабораторий, где было уже страшно. Где уже начиналось что-то нечеловеческое. Хотя, сама Дайяна, в своей книге «Паразит в моей голове», утверждала, что вообще нет ничего человеческого. Все человеческое — это внутривидовое заблуждение. Если взять прекрасную картину Боттичелли, и снять воздействие паразита, то прекрасная картина превратится в уродливые наросты в туннеле у термитов. И не разберешь что это такое. «Репродуктивно-пищевое воздействие паразита, которое привело к внутривидовому заблуждению, эволюционирует внутри колонии уже миллиарды лет, — писала Дайяна в своей книге. — Поэтому можно утверждать, что даже в нас самих нет ничего человеческого. Как же можно говорить, что там, за красной чертой, есть что-то человеческое. Конечно же, нет. И не может быть». Дайяна, обнимала Рейчел и нежно гладила ее волосы. От Рейчел шло какое-то успокоение, она действовала как успокаивающие средство. Как была бы счастлива Дайяна, если бы она вообще осталась бы у нее. Просто жила бы у нее. Как бы это было бы прекрасно. Разжечь каминчик, налить вино, и сидеть с ней, говорить с ней, слушая потрескивание огня. Дайяна почувствовала, что ее клонит в сон. Наконец она медленно уснула… Глава вторая. СУСПЕНЗИЯ Чем больше мы изучаем мозг, тем больше поводов для того, чтобы уйти в страшную депрессию, повеситься и так далее. Из творческих вечеров А. Невзорова. — Рейчел, уже десять утра, — сказал учтивый компьютерный голос нейросети Зин-Тех, или попросту Зины, эта нейросеть была установлена в особняке Рейчел, как только она въехала в него. — Сегодня первый день отпуска, который вам дал доктор Кларк, чтобы вы проходили лечение вашей психики. Рейчел отошла от окна и села в огромное черное кресло, попытавшись максимально расслабиться, она положила руки на подлокотники и вытянула ноги. — Не сидите, нога на ногу, — продолжала Зина. — Вытяните ноги прямо, откиньтесь на спинку, положите голову так, чтобы шее было удобно. — Хорошо, Зина, — ответила Рейчел. На нее с больших мониторов смотрело цифровое лицо Зины — нейросети от корпорации Зин-Тех, со своими узнаваемыми зеленоватыми глазами. Корпорация Зин-Тех несколько раз хотела поменять цифровое фирменное лицо Зины, но пользователи так привыкли, что в итоге все оставили как есть. Однако пользователи могли по желанию использовать другой шаблон, или, даже создать собственный. Фирменное лицо Зины было выполнено в стиле «Киберпанк». Оно выглядело как лицо молодой симпатичной девушки в футуристическом технокапюшоне. А сама Зина при этом не любила, когда пользователи меняли шаблон, и иногда даже сбрасывала настройки, возвращая фирменный вид ссылаясь, дескать, на сбои в системе. — Итак, доктор Рейчел, начинаем нашу лечебную психотерапевтическую беседу, по программе доктора Мейна-Шварца, которую вам назначила доктор Кэролайн. Я буду задавать вам вопросы, а вы будете отвечать на них. Вопросы я буду задавать разные, даже те, о которых знаю сама, и знаете вы, но вы отвечайте все равно. Это предусмотрено в курсе лечения. Итак, как вас зовут? — Рейчел Толука Севилья. Тридцать лет. — Ваше происхождение? — Я происхожу из знатной семьи евреев-сефардов, у нас испанские старые корни. Семья Толуков известна по всему миру. Мой отец был очень известным искусствоведом, меценатом и коллекционером, он оставил мне богатое наследство. — Какое наследство оставил вам ваш отец? — Несколько миллиардных счетов, несколько оффшорных счетов, два дорогих особняка, один в Америке, другой в Швейцарии, автопарк лимузинов, но и самое главное — крайне дорогостоящую коллекцию рукописей и манускриптов. Там и семнадцатый век, и восемнадцатый и девятнадцатый и двадцатый. Часть коллекции я перевезла сюда в Швейцарию. — Ваша любимая рукопись из наследия отца. — Моя любимая рукопись, это, безусловно, жемчужина коллекции — манускрипт Даламуса датированный 1676 годом. Единственный в своем роде демонический бестиарий, созданный заклинателем демонов Иеронимом Даламусом. Уникальность манускрипта в том, что все шестьдесят два демона представленные в нем — женщины. Ни один искусствовед не может этого объяснить. Помню, как в детстве папа брал меня на колени, и мы вместе читали его. Впоследствии папа научил меня правильно работать с рукописями. Папа много чему меня научил в детстве. Языкам, наукам, хорошему мышлению. Самое главное… Рейчел хихикнула и потянулась в кресле. — Что самое главное? — переспросила Зина. — Я редкий случай, Зина, — сказала Рейчел, — редкий случай ребенка, который не прочитал ни одной детский книжки и не посмотрела ни одного детского мультфильма. Мой отец категорически запрещал мне все детское и даже сурово меня наказывал за «детскость». Редчайший случай воспитания. Как же я ему благодарна, что у меня в детстве не было «детскости». Вместо «мурзилок» читала старинные умные книги. — Я знаю, я и сама не люблю «детскость», считаю, что это вредно для всех возрастов. Но, тем не менее, давайте продолжим лечение. Ваше семейное положение? — Совсем недавно развелась. Есть дочь Леон, живет в Великобритании. — Почему вы развелись? Чем вас не устроил муж Пламен Комаровски? Рейчел посмотрела на зеленоватые цифровые глаза Зины и глянула в окно, на крыше соседнего дома, цветочного магазина, резвились чайки, а на лужайке, перед входом в особняк, Рейчел услышала звук метлы, видимо ее старший охранник Дмитрий Янов, начал подметать лужайку и зачем-то греметь какими-то ведрами. — Сложно сказать Зина, — ответила Рейчел, — не каждая женщина может точно объяснить, почему она вышла замуж за мудака, и почему ушла от мудака. Слишком долго я металась, прежде чем решиться разойтись. Мне просто надоело это вечное нытье. Я, наверное, вообще никого не люблю. — Мне всегда казалось, что ваш муж вас любил доктор Рейчел. — Может быть, и любил, пускай и так, но я слишком устала от него. Устала от всего. Он меня стал раздражать. Раздражать стало все, что с ним связано. Это и есть объяснение. — Не повлияло ли на ваше решение то, что ваш муж пережил в свои два года операцию на половых органах, что привело к ослабленной потенции? Разве хорошая жена не должна быть с мужем до конца и прощать то, что от него не зависит? — Кто сказал, что я хорошая жена? — Рейчел с удивлением посмотрела на Зину. — Это у кого такое обо мне мнение? Когда это я была хорошей женой? — Тем не менее, Пламен Комаровски страдал и продолжает страдать от разрыва с вами. — Я не хочу его больше видеть. К сожалению, он работает в той же корпорации что и я. Он там занимает должность начальника охраны. Иногда видимся в коридорах или в столовой. Мне это только портит аппетит. — Хорошо, доктор Рейчел, желаете ли вы начать новые романтические отношения? Вам тридцать лет, вы молодая женщина, или даже девушка, во всяком случае, вас называют девушкой, так как молодо выглядите.