Глаша бросила трубку, и в панике закрутилась по приемной. Она уже все продумала. Только одной не справиться, придется все-таки привлекать Вениамина, больше некого. Он приехал сразу, как только Радова ему позвонила. – Вень, у меня к тебе дело. Я нашла убийцу Низиры и Ники. А, может, этот человек и Киру ранил, – сказала Глаша будничным голосом, будто нет ничего более обыденного, чем находить убийц. – Как это нашла? – не понял Веня. – Так это. Поэтому не перебивай и слушай, что нужно сделать. Короче, я его потроллю, а твоя задача – записать все на камеру и на диктофон на всякий случай, – затараторила Глафира. – Что значит потроллишь? Об этом нужно службе безопасности рассказать! Или Вострикову. Я тебя не пущу, я сам пойду, да я Торопову все расскажу, – в панике кричал Вениамин. – Только попробуй! Расскажет он! Да они как начнут разглагольствовать и доказательства искать, сто лет пройдет, – Глаша уперла руки в боки. – Это я придумала, и я сама справлюсь. – Да как ты с ним справишься? Он же тебя просто убьет! – Веня пытался переубедить девушку. Хотя знал, что она упряма, как мул. – Все будет нормально. Я себя защищу. Ну и ты меня подстрахуешь. Если нет, я все сделаю сама, без тебя. Короче, слушай, что нужно делать, – она пыталась говорить напористо, скрывая за отчаянно-бравурным тоном липкий страх, пронизывающий каждую клетку ее тела. И она начала рассказывать о плане операции по разоблачению убийцы. – То, что Селиванов преступник, ясно уже сейчас. Иначе он не стал бы мне перезванивать и договариваться о встрече. И, главное, говорит: «Я готов вам помочь решить ваши финансовые трудности»! Подонок. Корчит из себя добренького, типа, звонит ему человек с проблемами, а он просто ему помогает. Хитрозадый. Обсудив детали, заговорщики разошлись. Глаша помчалась домой, чтобы подготовиться к завтрашнему разоблачению преступника. Вениамин отправился в разрушенный дом на Красноармейской решать, где устанавливать камеру и диктофон. Необходимо выбрать выгодную дислокацию, осмотреться. Глашка придумала какую-то ерунду. Откажись он – и на их отношениях можно будет поставить крест. Он хотел, конечно, тайком позвонить Торопову, но Глафира предупредила, что тогда она его, Вениамина, знать не знает. Глава 35 На следующий день ровно в десять утра Веня подъехал к Глашиному дому. Она караулила его у окна. Увидела, махнула рукой и вышла из квартиры. Спиной открыла подъездную дверь, волоча по земле большую спортивную сумку. В ней лежал необходимый реквизит. Во-первых, самодельный «бронежилет». Для его изготовления ей понадобилось большое полотенце и книги. В самом центре полотна вырезала дырку для головы, а по всей длине нашила карманы, куда насовала книги. Они должны будут выполнять функцию щита в случае нападения на нее с ножом. Пистолет будет вряд ли. Ну в самом деле, не бандит же Селиванов, чтобы стрелять! И потом, она в фильмах видела, что по пистолету легко можно найти владельца. Поэтому пушку он применять не рискнет. А нож – это гораздо проще. Пырнул – и выкинул в воду. От этого оружия «бронежилет» худо-бедно защитит. Еще в сумке лежали молоток для отбивания мяса, бутылочка с маслом, газовый баллончик и шприц, наполненный витамином «В». Это все ей нужно для самозащиты. Вот, например, витамины группы «В» очень болезненны, поэтому, если она сделает такой укольчик Селиванову, тому мало не покажется. Вениамин помог погрузить сумку в багажник, и они тронулись в путь. Всю дорогу он пытался развеселить подругу, но та угрюмо молчала. Наконец, он не выдержал: – Послушай, Глашка, давай, пока не поздно, повернем назад. А все твои подозрения расскажем полиции, пусть они разбираются. – Так, если ты струсил, вали отсюда, сама справлюсь, – неожиданно заорала Глафира и ударила кулаком по панели автомобиля. – Вам, мужикам, вообще веры нет. Сначала обещаете, а потом в кусты. – Да, Глаш, успокойся, я не в кусты, просто ты такая грустная, я подумал, что, может, ты испугалась! А я нет, я пойду, я не против, – лепетал он, испугавшись ярости подруги. – Я не грустная, – продолжала орать та, – я просто сосредоточилась и репетирую свою речь! А тут ты со своим занудством! Отстань от меня! – Все, отстал, – обиделся Вениамин, но Глафира этого не заметила. Она снова замкнулась, и до места назначения никто из них не проронил ни слова. Здание, к которому они подъехали, выглядело зловеще: пустые глазницы окон, ввалившаяся внутрь кровля, зияющие проемы дверей… «Нужно было какое-нибудь другое место для встречи выбрать, – подумала Глафира. – А с другой стороны, я все детство тут провела. Каждый угол знаю». Этот дом выселили в конце восьмидесятых годов прошлого века. Пришло время делать капремонт, вот жильцов и переселили в другое, временное жилье. Но тут грянула перестройка, временное жилье превратилось в постоянное, а дом так и остался разрушаться. Дети облазили его вдоль и поперек. Одно время здание облюбовали бомжи, но сейчас оно было в таком состоянии, что даже бездомные покинули его некогда гостеприимные стены. До назначенной встречи оставалось еще много времени, но Глафире необходимо было подготовиться. Она вытащила свой «бронежилет», и Вениамин помог его прилаживать. Вид у Глаши был настолько смешной, что Веня время от времени фыркал, как лошадь. В своем «наряде» она была похожа на броненосца. Торчащая голова казалась слишком маленькой, а тело, обложенное книгами, непропорционально большим. – Теперь помоги мне кофту сверху натянуть, – попросила Глаша. Вениамин взял безразмерную хламиду, лежащую на сумке и натянул ее поверх Глашиного «бронежилета». – Ну все, Венька, иди прячься, и проверь, как работает твоя техника. – Глаш, – замешкался он. – Ты бы поосторожней. Хочешь, я вот прямо тут спрячусь, за этим выступом. А то я пока со второго этажа спущусь… А лучше вообще встречусь с ним сам, а ты будешь за камерой. – Вот еще, – вскинулась Глаша, но такая забота со стороны Вениамина была ей приятна. – Нет, в самом деле! Неправильно, когда женщина идет на опасное дело, а мужик прячется, – в сердцах воскликнул он. – Венька, – с угрозой в голосе произнесла Радова. – Ты меня лучше не расслабляй. Я это должна сделать сама, а ты меня подстрахуешь. А если не можешь это видеть, то лучше уйди. И дай мне настроиться. Вениамин немного поколебался, хотел еще что-то сказать, но Глафира показала ему кулак, и он ушел. Вернее, вернулся на место дислокации. Вчера он исследовал это ветхое строение и нашел самое лучшее, как ему показалось, укрытие. Деревянные балки здания насквозь прогнили, и Веня установил камеру в дыре пола на втором этаже. Под ним как на ладони была комната, где Глаша должна будет встретиться с Селивановым. Прошло несколько томительных минут, Вениамин напряженно смотрел в камеру. Глаша тяжело прошлась по комнате, проделала какие-то манипуляции с шеей, достала из сумки молоток, засунула его в нашитый на джинсы, прямо поверху, карман. Взяла в руку шприц. Сделала несколько выпадов, пытаясь уколоть невидимого врага. И вдруг, словно из-под земли, появился Селиванов. Он уставился на Глафиру во все глаза и оторопело произнес: – А что это с вами, вернее на вас? Что это? – повысил он голос. – Что на вас надето? – Вам какое дело? Что надо, то и надето. На себя лучше полюбуйтесь – приперлись в бомжатник в белом плаще. А я одета согласно обстоятельствам. И хватит об этом. Наверняка знаете, зачем я вас позвала?! – с вызовом спросила Глаша. – Я не знаю, девушка, о чем вы собираетесь говорить. А пришел сюда, так как понимаю, что вы нуждаетесь в помощи. А мы – партия, которая помогает. И поэтому готов выслушать, что у вас на сердце. – О как! Ну что ж, слушайте. Только отойдите подальше на всякий случай, а то еще пришибете меня, как Николь и Назиру, – махнула ему рукой Глафира. Селиванов сделал осторожный шаг ей навстречу, выставив вперед руки ладонями вверх, как бы демонстрируя чистоту своих помыслов. – Стоять! – Глаша выхватила из кармана молоток для отбивания мяса. – Я за себя постоять сумею. Артем от неожиданности дернулся назад. Потом увидел предмет, который держала в руках Глафира, и в сердцах сплюнул: – Тьфу ты, господи. От вас, девушка, с ума можно сойти. Кстати, не мешало бы представиться. Глаша отрицательно покачала головой. – Ну нет, так нет, – он притворно вздохнул. – Хорошо, я отошел, а теперь слушаю ваш рассказ. Глафира ужасно волновалась. Ей было неудобно в самодельном «бронежилете», он был тяжелым, острые углы книг давили на тело, от их тяжести болели плечи. К тому же, в нем Глаша стала ужасно неповоротливой. Вдобавок, ей было страшно. Успокаивало одно – она знала, что над ней на втором этаже находится Венька. – Хорошо, слушайте, я постараюсь обо всем рассказать быстро. Жил-был мальчик Артем. У него были богатые предки, и они для своего единственного сыночка делали все-все. И все у этого мальчика было зашибись, Он был красавчик и богатенький Буратино. Ну и бабы к нему липли, естественно. А однажды он крепко выпил на тусовке и поехал кататься с девушкой Никой. Тут Глаша сделала специальную паузу, во все глаза наблюдая за Селивановым. Тот вначале слушал расслабленно, с усмешкой. Но как только она произнесла имя модели, напрягся, и взгляд у него стал острый и злой. Глафира продолжила: – В ту ночь шел дождь, – Глаша нашла эту информацию в интернете, – асфальт был мокрый, скорость большая, девушка веселая, а шофер пьяный. Короче, кончилось все тем, что он сбил мужика, Григория Водовозова. Услышав это имя, Селиванов расстегнул плащ, оттянул пальцами ворот рубашки и повел шеей из стороны в сторону. Растерянно похлопал по карманам, достал портсигар, слегка подрагивающей рукой вытащил сигарету, вставил ее табаком в рот и нервно попытался поджечь фильтр. Потом опомнился, выплюнул сигарету и засунул руки глубоко в карман плаща. Глаша уже увереннее продолжила обличительную речь: – Может, сбитый мужик и выжил бы, но помощь ему никто не оказал, преступники скрылась с места аварии. Они где-то спрятали машину или разобрали, продали… Это дело полиции – раскопать, куда делась тачка. Мое дело рассказать, что произошло дальше с этой сладкой парочкой. – Это все безумно интересно, конечно. Но я не могу понять только одного, какое отношение ваш рассказ имеет ко мне. Артем взял себя в руки, голос его был уверенным, он даже попытался усмехнуться. – Может и не имеет, – согласилась с ним Глафира. – Тогда просто послушайте. Я продолжу. Так вот, сбитого мужчину через пару часов, еще живого, доставила в больницу одна девчонка. Она только получила права и поэтому выехала очень рано утром покататься по улицам, пока машин было мало. Ехала медленно, вот и увидела у обочины ноги. Такое впечатление, что его кто-то оттащил подальше от трассы. Правда, не знаю кто. Глаша равнодушно взглянула на Артема. Всю эту историю девушка придумала вчера, когда готовилась к встрече с Селивановым. Ей показалось, что нужно выдать себя за свидетеля давней аварии. Правда, она в то время была еще очень молода и никак не могла получить права, но Радова понадеялась, что Селиванов на это не обратит внимание. Да и откуда он знает, сколько ей лет сейчас? Может, она просто хорошо сохранилась. Артем снова напрягся, желваки вовсю ходили на его лице, он постоянно поправлял ворот рубашки, как будто тот ему жал. Видимо, измаявшись от жары, он снял перчатки, скомкал их и засунул поглубже в карман. – Ну так вот. Григорий Водовозов был найден после наезда почти через два часа. Перед смертью он рассказал нашедшей его девушке, кто его сбил. И эта девушка – я, а преступник, сбивший его – вы, – Глаша выдала домашнюю заготовку и с облегчением выдохнула. Артем вытянул вперед руки и несколько раз медленно хлопнул в ладоши: – Браво, браво! Интересная история. Только времени дослушать ее до конца у меня нет. Дела, знаете ли… – У Григория осталась жена и годовалая дочь, – продолжила Глафира, не обращая внимания на ернический тон Селиванова. – Помощи они ни от кого не дождались. И справедливости тоже, потому что никто не ответил за это преступление. Папаша убийцы на следующий день пришел в полицию с заявлением о пропаже тачки. И, ясень пень, с классным алиби для сыночка. Типа, тот дома сидел и с мамахен на скрипке играл. – Так что вы хотите от меня? Алиби ведь было классным, сами только что сказали, – усмехнулся Селиванов. – Не таким уж и классным, – равнодушно сказала Глаша. – Просто в этот вечер, двадцать второго июня, сразу после аварии, вы вместе с подельницей прибежали к своему другу Михаилу. Достали водку из его холодильника и прямо из горла хлебанули. Миша мне сам все рассказал и в полиции это подтвердить может. – Послушайте, – Селиванов снова двинулся к Глафире, – это, в конце концов, становится невыносимым! С какой такой радости я должен выслушивать этот бред?!