– Что значит «каким-то образом»? Это же гады Кацы подменили, – возмутилась Глафира, жаждавшая отмщения. – Мы можем только догадываться об этом. Сами они не признались, – сказал Станислав. Он откашлялся, налил в стакан воды, а потом долго и с наслаждением пил. – Теперь начинается «вторая часть Марлезонского балета». Она хвостиком затрагивает наш предыдущий рассказ, – продолжил он, отдышавшись. – Это история про Николь, которая оказалась соседкой Макара Евграфовича. Кира пришла к Самохину и увидела, что квартиру того заливает водой. Пошла наверх, позвонила в дверь, ей не открыли, и она вызвала работников ЖЭКа. А они там обнаружили убитую Николь и обратились в полицию. Возницкий поднес руку к глазам и посмотрел на часы. Кира почувствовала себя неуютно. Она вообще не любила врать, а тут ощутила себя просто преступницей. Надо же: обнаружила труп, а Торопов вынужден был улаживать ситуацию. И непонятно, действительно ли Возницкий не знает, что тело нашла Кира? – Кстати, Орефьева, Никина свекровь, в «Искру» тоже попала по причине географической расположенности. Повторюсь, «Искра» находится рядом с домом Самохина, а соответственно, и Николь. Зоя Павловна сходила к своей непутевой невестке, попыталась ее увещевать. А назад идет – смотрит «Искра». – Я вот удивляюсь, сколько в этой истории совпадений, – задумчиво проговорила Аллочка. – Если бы я такое в книжке прочитала, то ни за что бы не поверила. – А я пока в органах работал, и не такого насмотрелся! Уже ничему не удивляюсь. Хотя, история с Самохиным даже меня проняла, – ответил Алле Возницкий. – Я бы вам понарассказал много чего, но времени в обрез. Давайте продолжу наш третий рассказ. – Скорее всего, новеллу, – поправила его Кира. Тот уставился на нее не мигая. Все головы повернулись в ее сторону, она смутилась и в который раз выругала себя за занудство. – Пусть будет третья новелла, – покладисто согласился Станислав. – Посвящена она Артему Селиванову, одному из лидеров партии «Ориентация-Запад». Несколько лет назад он встречался с Никой. – А до этого встречался с Аллочкой. Мы все выяснили, – гордо сказала Глафира. Возницкий развернулся к ней всем телом, набрал полную грудь воздуха, но возмутиться не успел. Раздув щеки и выдвинув вперед подбородок, в наступление пошел Востриков: – Вы меня не бесите! Тоже мне, детективное агентство «Лунный свет»! Что за самодеятельное расследование? Я считал, что в нашей партии дисциплинированные люди. А тут… – он развел руками. – Вот раньше говорили «партия – наш рулевой». Рулевой! – он поднял указательный палец кверху. – А теперь? – А теперь «партия, дай порулить», – как всегда невозмутимо подытожил Похлебкин. Все засмеялись и обстановка сразу разрядилась. – Вот именно, демократы, етить их! – ни к селу ни к городу ляпнул Востриков. Стало еще смешнее. Прошло несколько минут, пока, наконец, все успокоились. Станислав пригладил волосы, откашлялся, и продолжил: – Значит так. Однажды Артем с Никой были в гостях, выпили, и Селиванов сбил насмерть молодого мужчину, Григория Водовозова. Машину они утопили, в ужасном состоянии добрались до Клепикова. Только Ника оказалась ушлой бабой. Сначала запаниковала, а потом поняла – ей-то чего бояться? А выгоду из этого можно поиметь. И стала шантажировать Селиванова. Тот все четыре года каждый месяц переводил ей деньги. Так бы она и жила, если бы не жадность. Николь узнала, что ее бывший кавалер идет на выборы, позвонила ему и потребовала увеличить содержание. – Жадность фраера сгубила, – выкрикнула Глаша. – И не боялась, что ее после таких словечек грохнут! – Не одна она такая смелая, – ернически сказал Востриков. – Ты, Радова, у нас тоже отважная, как Петя Клыпа. – А кто у нас Петя Клыпа? – спросил Вениамин. – Ну, мы сейчас просвещением заниматься не будем. А если захочешь расширить свой кругозор – милости просим на политинформацию, – подвел итог Антон Семенович. – Для «поколения Пепси» и гаджетов скажу: Петя Клыпа – активный участник обороны Брестской крепости. Давай, Станислав, продолжай. – На чем я остановился? – спросил Возницкий, окидывая взглядом несколько пар внимательно смотрящих на него глаз. – Вы сказали, что Николь потребовала от Селиванова увеличение суммы выплат, – напомнила ему Тамара Максимовна. – Именно так, – подтвердил Станислав. – Как уверял Селиванов, когда он пришел с ней переговорить, Николь принимала ванну. Она лежала в пене, пила вино, вокруг плавали лепестки роз, горели свечи… Красивая жизнь. Она сказала Артему, что каждый месяц хочет видеть на своем счете десять тысяч американских рублей. Тот пытался ее увещевать, спорил, умолял. Но не тут-то было. Ника сказала, что если денег не будет, то она отправится прямиком к его жене и тестю. Селиванов вышел из квартиры и услышал, как кто-то поспешил на верхний этаж. Потом посидел на лавочке у подъезда, обдумал все и решил, что проще заплатить. Во всяком случае пока. Он сходил в банк, положил Нике на карточку деньги, вернулся, чтобы сообщить о сделанном платеже, и обнаружил ту мертвой. Станислав промокнул выступивший на лбу пот бумажной салфеткой и не глядя сунул ее в карман брюк. Карман моментально оттопырился. – Ну и последнее. Про Назиру. Там вообще глупость произошла. Ей предложили присутствовать на «Сатисфакции», вернее, помочь нашему гримеру Тамаре Максимовне, – продолжил Возницкий. – Не гримеру, а имиджмейкеру, – уточнила Бородина. – А, – махнул тот рукой, – хрен редьки не слаще. А выговорить такое слово – язык сломаешь. Так что пусть будет гример. – Станислав, вы меня удивляете. Я в таком случае вас буду охранником называть. Потому что начальник службы безопасности – слишком длинное название. Язык сломаешь, пока выговоришь, – язвительно сказала Тамара Максимовна. – Но это не одно и то же, – возмутился Станислав. – Имиджмейкер и гример тоже понятия разные, – настаивала Бородина. Она поднялась, одернула пиджак, поправила камею, приколотую к вороту шелковой блузки и эмоционально продолжила: – Назира показала мне фотографию, попросила сделать такую же прическу. Время у меня было, и я стала эксперементировать с ее волосами. У Назиры стрижка была не совсем такая, как ей хотелось. Но я затылок подколола, пряди спереди выпустила, челку на один глаз зачесала, и получилось очень, ну очень похоже, – Тамара Максимовна в волнении прижала руки к груди. – Назира и пошла по студии форсить. Выдав все это, Бородина всхлипнула и села на стул. – Да, Назирка тогда от фотки этой модели просто тащилась. И сама хотела так же выглядеть, – печально сказала Глаша. – Я продолжу, если позволите, – выждав паузу, сказал Возницкий. – Сафина в студии увидела Селиванова, пококетничала с ним, а в руке ту самую фотографию Ники держала. Артем решил, что Назира все знает и пришла его шантажировать. У страха глаза велики. Ну вот, пожалуй, и все. Он одернул пиджак и снова промокнул лоб. – То есть, Назиру убил все-таки Селиванов, – сказал Торопов. – Он самый. Но адвокат сделает все, чтобы признали, что тот действовал в состоянии аффекта, как и в случае с Клепиковым. – А Михаила он почему чуть не убил? – спросила Глаша. – Неужели из-за… – Вы еще спрашиваете! – пребил Радову Станислав. – Это он, девушка, благодаря вам сотворил. Сами сделали, а потом спрашивают! – его возмущению не было предела. – Вы же спровоцировали Селиванова, вот нервы и не выдержали. Вы сказали ему, что Михаил все знает про аварию, Артем и рванул к нему. И баллончиком лидеру партии в лицо пшикали, и шприцом кололи, – Возницкий не выдержал и прыснул. – Это же надо додуматься, идти на преступника с молотком для отбивания мяса и растительным маслом! Народ зашумел, загомонил. Стали требовать у Глаши рассказать, как это, с молотком и постным маслом. Вениамин начал в лицах показывать Глашу в «бронежилете», как она натирала шею маслом, чтобы ее трудно было задушить, и как делала выпады в сторону невидимого врага со шприцем наперевес. Все смеялись до колик. – А кто убил Николь? И за что? – спросил Кира. – Вы же знаете, кто. Соломон Исаевич Кац. А за что, сейчас расскажу. Кацы гостили у Самохина, когда его в очередной раз залила соседка сверху. Доктор бросился выяснять отношения, модель открыла ему дверь в легком халатике, накинутом на голое тело. Пригласила пройти в квартиру, рассказала о том, как тяжело жить женщине одной, без надежного мужского плеча. И Кац потерял голову до такой степени, что даже надумал на ней жениться. – Уж он-то Николь зачем был нужен? Михаил говорил, что для нее самым главным в жизни были деньги. А у доктора разве были миллионы? К тому же он женат, при разводе половина имущества бывшей супруге отойдет, – недоумевала Алла. – Я тоже ломал голову над этим. Особенно когда обнаружил у Ники копии нескольких завещаний на Софью Борисовну Кац. А потом выяснилось, что Соломон Исаевич принес Орефьевой эти бумаги. Хотел доказать, что с женой развестись пока не может, потому что в ее пользу несколько завещаний составлено. И эти самые завещания Николь предъявил. То есть, нужно, чтобы супруга сначала в права наследования вступила. Я думаю, что Кац планировал ее потом убить, чтобы все имущество себе заграбастать. Устроил бы какой-нибудь сердечный приступ, никто бы не подкопался. – А копии у Николь откуда? И зачем? – спросила Сологубова. – Мне кажется, что Николь сфотографировала завещания на мобильник и распечатала, чтобы потом Каца шантажировать. Но это мои домыслы, – сказал Востриков. – Или просто душу грела, что когда-нибудь это имущество будет принадлежать ей. Макар Евграфович рассказал, что однажды Ника зашла к нему в гости и прикидывала, как можно из двух их квартир сделать одну двухэтажную. – Вот же гнусная баба, – в сердцах сказала Тамара Максимовна. – А вы говорили, что завещание Самохина было в пользу Софьи Борисовны, – напомнила ему Аллочка. – Совершенно верно. Это было старое, еще не переписанное на Киру. – Вы меня, конечно, простите, но мне ни капельки не жалко эту модельку. Так ей и надо, – сказала Глаша. – Так почему ее этот Соломон пристукнул? – Он пришел к своей любовнице, открыл дверь ключом и услышал ее разговор с Селивановым. Ника стала тому хвастаться, что за ней ухаживает один старый идиот, который ей противен. Но приходится терпеть, потому что у того денег куры не клюют. Сказала, что выйдет за старпера замуж, а потом при разводе оттяпает все, что только сможет. И со смехом предложила Артему бросить свою жену и вернулся к ней. В таком случае за шантаж платить будет уже не надо, и он сможет значительно сэкономить. – Представляю, каково было Кацу это услышать, – сказал Вениамин. – Тот собирается жену прихлопнуть, чтобы к любовнице богатеем уйти. А его такой облом ожидает. – Да уж, получается «вор у вора дубинку украл», – протянул Торопов. – Мошенник мошенника обманул. – Именно, – продолжил Возницкий. – Кац дождался, когда Селиванов уйдет, ворвался к Нике и потребовал объяснений. «А что ж ты думал? В зеркало давно смотрел? Давай, старайся, крутись, добывай денежки, чтобы я с тобой осталась», – сказала Николь и засмеялась. Кац так в полиции и заявил, мол, перекрыло его, когда она веселиться начала. – А почему тогда за камерой пришел Орефьев? – удивился Вениамин. – Владимир, как узнал, что Николь снимала свои утехи, пошел, чтобы записи забрать и уничтожить. Он сказал, что супруга его убита, и он не позволит, чтобы в полиции веселились, на это порно глядя, – опустив глаза сказала Алла. – Но почему Кац не прибежал за гаджетом сразу, а только на следующий день? – удивилась Сологубова. – Мы с Сергеем Ефимовичем вместе были, когда мне позвонил Самохин, – пояснил Возницкий. – Он чуть не плакал, когда каялся, что забыл сообщить Кацу и передать информацию о камере в ванной. А как вспомнил, позвонил Соломону Исаевичу, ну и говорит, так, мол и так, Моня, забыл тебе сказать, что сейчас полиция приедет и камеру заберет. Тот как заорет, типа: «Ах ты, старый маразматик», – и трубку кинул. Самохин расстроился, пошел за лекарством, потом к окну подходит и видит, что подъехала машина Каца. Ну и позвонил мне, а дальше вы знаете. – А с нашими приемными что все время случалось? – спросила Сологубова у Вострикова, перекрикивая шум. – То взрывы, по разгромы. И Киру кто ранил? На мгновение стало тихо, а потом со всех сторон раздалось: «Да, кстати!», «Вот-вот, а Киру-то кто?», «А взрыв в «Возрождении?»… – Не слишком ли много вопросов? – Вострикову не очень хотелось распространяться о событиях, связанных с этими трагедиями. Но он понимал, что объяснения рано или поздно все равно давать придется. – Ладно, пока пьете кофе, я в двух словах расскажу. Сергею Ефимовичу нужно было по поручению зайти в квартиру 39, а он завернул в 38. Говорит, почерк у меня неразборчивый, – Востриков с неудовольствием глянул в сторону Торопова. – И ему случайно попали в руки очень серьезные документы. Помните, когда у нас первый раз подожгли офис, и у Ефимовича перед камерами брали интервью? Наркоман, передавший ему по ошибке документы, увидел его по телеку, узнал и показал своим дружкам, мол смотрите, это ему я бумаги отдал. Машину Торопова заминировали, но погиб не он, а другой человек. Потом разгромили наш офис, ничего не нашли. И тогда подумали, раз Торопов руководит «Искрой», то нужно идти искать компромат туда. Вот Кира и попала под молотки этих ребят. Пожалуй, и все. – Как это все? – не успокаивалась Сологубова. – А мы сейчас разве застрахованы от подобных проблем? Вдруг еще кто-нибудь пострадает!