– Фома! – Мать беременной девочки решительно подступила к орку. – Давайте сюда ваши драгоценности. Фома достал кисет и высыпал ей на ладони с десяток различных драгоценностей. – Так, так, – приговаривала женщина. – Цепочка пусть будет тонкая, свой амулетик повесьте на нее, госпожа. Вот, так хорошо, – повесив амулет щита на тонкую золотую цепочку, женщина отошла, любуясь делом своих рук. – Теперь серьги. О! – воскликнула она, вытаскивая их кучки серьги с синими камнями. – Они точно такие же как амулет. Очень хорошо. Вы, Фома, разбираетесь в красоте, – сделал она комплимент орку. – Ух ты! И колечко с чистейшим сапфиром. – Нарядив девушку она отошла на пару шагов и широко заулыбалась. – Теперь вы настоящая льерина. Пройдитесь госпожа. Су подняв подол платья, пошла вокруг костра. – Батюшки мой свет! – всплеснула руками женщина и другие ей глухо стали вторить. Су нахмурилась, уперла руки в бока и воинственно спросила. – Что еще не так? Больше мерить платья не буду! – Мерить, льерина, не надо. Просто на вас орочьи чуни. Они не подходят к платью. Вам нужны сапожки. Подождите, я кое-что видела. – Агарья! – обернулась она к другой женщине. – Что Ларисса? – Агарья, не делай вид, что ты не понимаешь, чего я хочу. – Ларисса мать беременной девочки нахмурила брови. – А чего ты разкомандовалась! – возмутилась Агарья. – Я теперь такая же, как и ты, свободная лигирийка… – Вы все подданные вангорского графа Ирридара тан Аббаи Тох Рангора. – прервал ее Фома. Ему надоели эти переодевания и препинания женщин. Он хотел закончить это представление и лечь отдохнуть. – Ларисса служанка льерины Сулеймы, слушайтесь ее. Она среди вас старшая. – Он сурово посмотрел на людей и оскалился. – Все понятно? Все быстро закивали. Привыкшие подчиняться, они безропотно приняли свою новую судьбу. – А я что? Я ничего. – Засуетилась Агарья. – Я сейчас принесу сапожки. Где-то они у меня были. Вскоре она появилась с красивыми сапожками в руках. Су примерила их притопнула и осталась довольна. – А теперь, госпожа, снимайте все, – Ларисса оказалась неожиданно рядом. – Зачем? – Су была неимоверно удивленна. – Когда приблизимся к границе, вы наденете эти наряды. А сейчас их трепать не имеет смысла. – Хорошо, – покорно ответила Су и принялась снимать платье. – Стойте, госпожа! – Женщина ухватила девушку за руку. – Чего еще? – недовольно спросила Су. – Э...э. Льерина, – Ларисса, замялась. – Девушке не пристало раздеваться прилюдно. Отойдемте в повозку. Фома только покачал головой им вслед. Чтобы сделать из нее аристократку, над Су еще надо было работать и работать. На вторые сутки Фома заметил орла, кружащего вдалеке на востоке. Тот что-то высматривал. В душу Фоме закралось беспокойство. Степные орлы часто сопровождали кочевья. Им так легче было добыть себе пропитание, можно было напасть на ягненка и утащить его. Если недалеко от сюда обосновалась сотня Муйага, то почему другие рода не могли найти себе здесь прибежище? А их караван сейчас виден издалека. Фома пришпорил быка и поспешно поехал впереди каравана. Взобравшись на холм, он оглядел окрестности. В низине виднелась небольшая роща, из которой выходил неглубокий овраг. – Вот там и остановимся, решил он. Вернувшись, он приказал первому ездовому следовать за ним. Они свернули налево и стали огибать холм. – Что случилось, Фома? – К нему подъехала Сулейма. – Видишь? – орк показал плетью на кружащего вдали орла. – Это старый орел, Ему трудно находить себе пищу. Поэтому он следует за стадами, которые гонят орчьи рода. Выискивает момент и хватает ягненка. – И что? – не поняла Су. – А то, что там могут быть орки. Какой-нибудь род Муйага. Мы свернем к роще, – пояснил Фома, – переждем там день и ночью тронемся дальше. До рощи добрались без происшествий. Осторожно завели повозки с лорхами в широкий, но не глубокий овраг, пересекающий всю рощицу, и остановились в нем. Фома подозвал к себе Лариссу. – Женщина, ты мне кажешься самой способной среди бывших рабов. Поэтому остаешься за старшую над всеми остальными. Помогай Су во всем и не вылезайте из оврага. Я пойду на разведку. Мне кажется, здесь еще есть рода Муйага. Женщина в испуге зажала рот рукой. Возвращаться в рабство к этим разбойникам, она не горела желанием. – Идите, господин. За нас не беспокойтесь, с нами двенадцать вооруженных мужчин и одна магичка. Мы, если что, отобьёмся. Сами будьте поосторожней. Фома молча кивнул, показывая, что понял и растворился в кустах. Ларисса раскрыла рот от удивления. Такой ловкости от худого орка, она не ожидала. Фома ушел в скрыт и пробежав по оврагу, выскочил наверх. Обогнул рощу с севера и направился к месту, где кружил орел. Ему предстояло пройти около трех лиг. Он шел, скрываясь за кустами, поднимался на холмы и оттуда рассматривал окрестности. Скоро он заметил дым от костров. Как он и предполагал, здесь было кочевье. Но чье оно было, он не мог разобрать из-за расстояния. Ветер трепал полотнище родового тотема. Фома стал еще осторожнее. Хороших следопытов у орков было много, они по малейшим отметинам могут вычислить, что здесь кто-то был и по следам доберутся до их лагеря. Выбирая места, где была сухая земля, он начал петлять, запутывая следы, на это у него ушло около часа. Все это время он приближался к небольшому стойбищу. Здесь было два, три рода не больше. Оно расположилось между тремя невысокими холмами, из подножья одного вытекал широкий ручей. Фома расположился за большими камнями и стал наблюдать. К его удивлению, в стойбище были одни женщины, дети и старики, способные носить оружие, но не сражаться. – Где же все мужчины? – разглядывая стан размышлял Фома. – И бунчуку незнакомые. Что за племя? Будучи сивучем, Фома знал бунчуки ближайших племен, но эти не были похожи ни на что. Время близилось к закату и тут вокруг общинного костра стали собираться старики. Они образовали круг. Сели и, к удивлению Фомы, затянули заунывную песню. Вокруг них стали собираться женщины и дети. Они подходили по одному или сразу по несколько орков и рассаживались за спинами стариков, подхватывая мотив. Что-то знакомое послышалось Фоме в том, что они пели и вдруг он понял. Они славили Худжгарха! Именно это слово повторялось много раз. – Вот тебе раз! – Фома был искренне обескуражен. Он видел пред собой почитателей его учителя. Успокоившись, Фома стал отползать назад. Вскоре он встал побежал обратно. Свидетели Худжгарха ему были не страшны. Агарья, отдав сапоги, метнула на Лариссу взгляд полный ревности. Ее душу терзали мрачные мысли. Ловкая Ларисса и дочь пристроила в госпожи, и сама поднялась из рабов в старшую над ними. Еще орк заявил, что они из одних рабов, сделались рабами другому господину. А какая разница? Раб он и есть раб. Ночью Агарья пробралась к часовым. Этих мужчин, бывших вольных охотников она знала давно. Лечила их, они помогали ей со сбором трав на пастбищах. – Агарья, ты чего не спишь? – негромко спросил бородатый и довольно крепкий еще мужичок. Он с напарником сидел в секрете в лагах пятидесяти от лагеря. – Поговорить пришла. Вы знаете, что мы снова рабы? – Рабы? Как рабы? – удивился бородатый. Он переглянулся со вторым. – А вот так. Этот худосочный орк так и сказал. «Мы мол не свободные люди, а рабы какого-то графа. А Ларисска наша надсмотрщица». – И что теперь делать? – спросил бородатый. – Бежать надо! – прошептал второй. – Куда бежать, Сутулый? У нас нет денег. Что скажем на границе? Нас арестуют, как бродяг и сошлют на каторгу. Я знаю пограничников, за премию они нас продадут чиновнику, – горячо зашептала Агарья. – Оба часовых внимательно посмотрели на женщину, в темноте ее глаза казались черными, как сама ночь. – У меня есть план, – произнесла заговорщически Агарья. – Надо дождаться удобного момента, когда орк будет отсутствовать, поговорим с остальными, кому можем доверять. Убьем эльфарку и недоноска, заберем их золото. Ларисску тоже придется кончать. Тогда с деньгами мы сойдем за купеческий караван. Проберемся в империю и разбежимся. – Хороший план, – согласился бородатый. – Я поговорю с еще с двумя ребятами. Нас четверых вполне хватит осуществить твой план. Остальные не рыпнутся. – А чего разбегаться? – проговорил Сутулый. – Иглиста убивать не стоит. Мы их лучше продадим, как рабов и заработаем еще. Даже лучше сделаем, всех, кто не с нами, превратим в рабов и продадим. – Согласен! Ты сутулый голова. Хорошо предложил. Агарья следила за орком, он был странным непохожим на других. Худой, внешне слабый. Не воин, не шаман. Не пойми кто. С таким проблем не будет, решила она. Проблемы может доставить малыш. Но она подсыпет ему травки сонной. Спящего и спеленают. С девкой снежной тоже проблем не будет, дура дурой. Она видела, что Орк постоянно поглядывает в небо. Она тоже видела орла и, когда караван сменил направление, она поняла, что час освобождения близится. – Репей, - она залезла в повозку к бородатому. – Мы идем на дневную стоянку. Орк скорее всего уйдет на разведку, вот тогда и начнем. После еды. – Понял. Агарья, не сумлевайся сделаем все чисто. Ребята согласны. Только, – он кинул взгляд на женщину, – они хотят половину добычи. – Скажи им, что я согласна. Орк, как и ожидала Агарья, поговорил с Лариссой и скрылся. Костры развел в ямах и готовили кулеш и звар из трав. Агарья подсыпала в котел сон травы и стала ждать. Рядом с ней собрались четверо вооруженных мужчин. Они поели кулеш и не стали пить взвар. После ужина бывшие рабы легли вздремнуть. – Пора, – решила Агарья и дала знать остальным заговорщикам. Сутулый и бородатый подошли к Лариссе. Женщина недоуменно поглядела снизу вверх на них. – Вам чего, ребята? – спросила она и тут же получила сильный удар ноги в грудь. Боль захлестнула ее. Она застонала и опрокинулась на спину. Остальные бывшие рабы замерли. – Репей, Сутулый, что происходит? – с земли стал подниматься молодой парень. – Лежи тихо, козопас, – прошипел бородатый. – Мы себе свободу отвоевываем. Радзи-ил увидел, как упала мать его невесты. Он с трудом поднялся и взяв в руки копье и направился к воинам. Голова кружилась, взгляд периодически тускнел. Он пошатнулся и оперся на копье. – Что, глист, решил повоевать? – глумливо спросил Репей. – Ну, иди сюда. Затем он широко раскрыл глаза выпустил из рук топор и опустился на колени. Постоял, недоуменно смотря пред собой, и повалися на живот. Из его спины торчал кинжал. Все быстро обернулись за их спинами стояла снежная эльфарка. Она была безоружной.