Фрол только пожал плечами, чувствуя раздражение от прилипчивости Глеба. Ссориться, однако, не хотелось, и он предпочёл просто промолчать. — Кончай к нему вязаться, Глеб, — недовольно сказал третий ратник, Данил Петряк. — Что за привычка в душу лезть? — Да я же так, по-товарищески, — пожал плечами тот. Хлопнула дверь штаба, и на крыльцо, оживлённо что-то обсуждая, вышли Станислав Лазович с Кеннером Арди. Ратники вытянулись и козырнули, но начальство не обратило на них внимания, увлечённое разговором. — Это что за хрен там с командиром? — тихо спросил Глеб. — Ты бы хоть запомнил, кому служишь, салага, — болезненно сморщился Данил. — А то недолго прослужишь. И языка точно лишишься, если и дальше будешь рот разевать не думая. — Да не, ну чего я такого сказал? Дверь хлопнула ещё раз, и на крыльцо вышла Лена. Мельком скользнув взглядом вокруг, она заметила ратников и двинулась к ним. Фрол напрягся, понимая, к кому именно она идёт. — Здравствуй, Фрол, — приветливо улыбнулась ему Лена. — Ты что здесь делаешь? И расслабься, не тянись так. — Здравствуйте, госпожа. Мы жалованье сегодня здесь получаем. А сейчас у нас обед, ещё пятнадцать минут осталось. — Понятно, — кивнула Лена. — Как мать себя чувствует? — Очень хорошо, — Фрол непроизвольно улыбнулся, вспомнив о матери. — Говорит, никогда себя так хорошо не чувствовала. Как мы можем вас отблагодарить, госпожа? — Спасибо хватило, — засмеялась Лена. — Но я к тебе не по этому поводу подошла. У тебя же сестра в этом году старшую школу заканчивает? — Всё верно, госпожа, — кивнул Воронич. — Ты знаешь, что у семейства есть программа помощи для младших родственников? Мы выдаём заём на образование родственникам сотрудников под их поручительство. — Нет, госпожа, не знаю ничего об этом. — Заедешь как-нибудь в Масляный конец, в отдел работы с персоналом — там тебе подробно объяснят, как эта программа действует. — Спасибо, госпожа, обязательно заеду. Но я вроде слышал, что в Масляный конец посторонних не пускают? — Хм, а ведь действительно… — задумалась Лена. — Сейчас выясним. Она обернулась и позвала: — Станислав, можно у тебя забрать Кеннера на минутку? Кени, подойди сюда, пожалуйста. — Конечно, госпожа, — почтительно отозвался Станислав. Кеннер подошёл, кивнул ратникам, которые вытянулись по стойке смирно, и вопросительно посмотрел на Лену. — Кени, у моего ратника сестра заканчивает старшую школу в этом году. Можешь коротко рассказать о программе помощи для младших родственников? — А сестра с какими оценками школу заканчивает? — Она хорошо учится, — ответила Лена, коротко глянув на Фрола. — Я её табель видела, там почти всё «превосходно». Табель видела? У Воронича на физиономии промелькнуло удивление, но он быстро снова сделал уставное лицо. «Ну до чего же простой, — с усмешкой подумала Лена. — Даже эмпатом не надо быть, на лице всё отражается». — Ну тогда практически наверняка мы заём дадим, — благожелательно кивнул Кеннер. — Там всё просто — мы оплачиваем обучение, а сестра подписывает с нами контракт на работу у нас потом в течение определённого срока, пока заём не выплатит. Займы у нас беспроцентные, жалованье высокое, так что проблем с выплатой обычно не возникает. Но есть один момент — заём даётся под гарантию нашего сотрудника, который родственник, так что если заёмщик бросает учиться, или по каким-то причинам не станет у нас работать, то выплаты по займу переходят на него. Поезжай в отдел работы с персоналом, там всё расскажут и покажут. — А как он туда попадёт? У нас же Масляный закрыт для посторонних. — Предъявит на пропускном пункте личную карточку дружинника и скажет, куда идёт. Лучше приехать сразу вместе с сестрой, у неё тоже должен быть документ, что она родственница. — Всё понятно? — обратилась Лена к Вороничу. — Да, госпожа, спасибо, всё понятно. Спасибо, господин, за объяснение. — Ну мы тогда пойдём, пока, Фрол. Ратники с разинутыми ртами проводили их взглядами, а потом дружно повернулись к Вороничу. — Откуда она тебя знает? — потребовал Глеб. — И почему она тебя своим ратником называет? — Я служил у госпожи, — объяснил Фрол. — А она своих не забывает. * * * Я посмотрел на идущую рядом Ленку и с интересом спросил: — Приглядываешь за своими? — Да так, понемногу приглядываю, — призналась она смущённо. — Ну а что? Не бросать же их. — Ну да, ну да, — покивал я. — А вообще, у тебя неплохо с десятком получилось. Я даже не ожидал, что ты настолько хорошо справишься, честно. — Да ерунда, — смутилась она окончательно. — Я просто воспользовалась методом Зайки, так что всё вышло просто. — Это который «раздави и вознеси»? — засмеялся я. — Ладно, не хмурься, я шучу. Понял я, про какой метод ты говоришь. Но насчёт «просто» — ты слишком скромничаешь. Я же тебе этот метод рассказал не полностью, есть там ещё один секрет. Такой тайный секрет, без которого ничего толком не выйдет. — А почему не полностью рассказал? — у Ленки разгорелось любопытство. — И что за секрет такой? — Почему не рассказал? Потому что это было бесполезно. Либо тебе дано, и тогда всё само собой получится, либо тебе не дано, и тогда без разницы, знаешь ты этот секрет или не знаешь. — Рассказывай! — потребовала Ленка. — Да всё просто там, Лен. Ты сначала терроризируешь, а потом проявляешь себя суровым, но заботливым начальником. Казалось бы, чего уж проще? Но секрет состоит в том, что забота должна быть искренней. Имитировать бесполезно — если на самом деле тебе на подчинённых наплевать, они это почувствуют. Присмотрись повнимательнее, как Зайка относится к своим сотрудникам — обычно все обращают внимание на то, как она их гоняет, но мало кто замечает, что она знает проблемы каждого и всегда старается как-то помочь. И кстати, сама она работает побольше, чем они, а не просто командует. Вот и весь секрет. И у тебя тоже всё получилось — этот, которому ты сестру пристраивала, за тебя горы свернёт, это сразу чувствуется. Ленка задумалась — похоже, она раньше такими вопросами вообще голову не загружала. Что совсем неудивительно — у неё склад ума не аналитический, она больше полагается на интуицию. В нашей семье именно я занимаюсь раскладыванием по полочкам. Разложить получается не всегда, и тогда обращаюсь за помощью к ней, и она нередко предлагает решение, которое она не в силах обосновать, но которое тем не менее работает. — А знаешь, — вдруг пришла мне в голову идея, — нам же нужен будет противник для тренировок — давай твой десяток и возьмём. Будем с ними драться — нас шестеро, их десять. Ну и потом архивистов ещё привлечём, когда чуть получше сработаемся. — Их девять, — поправила Ленка. — Да возьмём, почему нет. Кто-то нам всё равно нужен будет. А наши-то здесь уже? — Наши давно здесь, — кивнул я. — И только что с проходной сообщили, что Анета приехала. Сейчас соберёмся все возле учебного городка, и начнём отрабатывать совместную работу. — А почему возле учебного городка? Думаешь, всё будет в зданиях проходить? — Скорее всего. Всего лишь логика — если драться в чистом поле, то смысла в этом никакого не будет. Пятикурсники там нас просто размажут. Стало быть, нам должны дать шанс, а стало быть, обязательно будут какие-то структуры — здания или что-то другое в этом роде. — Ну, так-то логично, — подумав, согласилась Ленка. — И всё-таки, Кени — ты в самом деле думаешь, что у нас есть шанс против пятикурсников? — Да что вас эти пятикурсники гипнотизируют, как удав кролика? — с досадой вопросил я. — Ты пойми, что голая сила ничего не решает. Ну то есть, она может решать, но не в этом случае — они не настолько нас сильнее. Вот если бы против нас Алина вышла, или хотя бы Марина Земец, там бы я всерьёз загрустил, а студенты — это вообще не угроза. — Даже так? Не угроза? — удивилась Ленка, от удивления даже приостановившись. — Не угроза, — подтвердил я. — Скорее всего, они наоборот, будут обузой. Ты задумайся о том, что команда со старшекурсниками по определению будет несработавшейся. Их же в самый последний момент распределят. И чем больше в команде будет старшекурсников, тем больше она будет похожа на стадо. Хорошо сработанная команда это стадо разнесёт не напрягаясь. Я представляю, как ухмыляется Генрих, глядя на весь этот ажиотаж в других группах. И фиксирует в блокнотик психологические портреты дурачков. Точнее, дурочек. — Знаешь, Кени, — задумчиво сказала Ленка, — рядом с тобой я иногда сама чувствую себя дурочкой. Почему я сама до всего этого не додумалась? Это же очевидно. Действительно, нас будто загипнотизировали этими старшекурсниками. * * * Ренские всё-таки нашли решение своей проблемы с забором — я даже остановился, чтобы разглядеть это как следует. Старый уродливый бетонный забор с колючей проволокой и всем прочим так и остался на месте, но вплотную к нему снаружи начали возводить новый — из разноцветного кирпича, с изразцовыми вставками и нишами для статуй. «Богато», — пробормотал я про себя в лёгком ошеломлении. Похоже, Ренские собрались решить проблему радикально, чтобы никому даже в голову не пришло сказать, что их забор портит архитектурный облик города. Всё ещё под впечатлением я прошёл проходную, кивнув охранникам, которые вытянулись по струнке. «Что-то у родственников сплошные крайности, — мелькнула мысль. — Забор у них либо бетонное уродство, либо произведение искусства, и меня тоже то за шкирку притаскивают, то встречают, как генерала». Я прошёл мимо юной поросли Ренских, которые бодро махали лопатами, расчищая дорожки в ходе воспитательного процесса. Ребята дружно мне поклонились, а девочки даже состроили глазки, наглядно удостоверив, что мои акции у Ренских котируются нынче как никогда высоко. Стефу я нашёл в её кабинете. Увидев меня, она улыбнулась и с явным облегчением отложила бумаги.