— Поистине соломоново решение, ваша милость, — уважительно сказал управляющий. — Хоть и весьма сомнительное с точки зрения церкви, — заметил отец Бронислав. — Впрочем, соглашусь, что учитывая все обстоятельства дела, это, вероятно, наилучший вариант. * * * — Эй ты, в кустах, — позвала Лена, устраиваясь на принесённом охранником складном стульчике, — позови старейшин, ну и Ворона заодно. Скажи, что баронесса приехала. Ответа не было, но Лена почувствовала неуверенность и смятение, а затем источник эмоций начал быстро удаляться. Ждать пришлось совсем недолго, и Лене пришло в голову, что возможно, у лесных есть какой-то способ контролировать окрестности, и они уже давно её засекли. Ведь не сидят же они постоянно где-то рядом? Единственный раз, когда они с Кеннером были в лесу, идти пришлось довольно долго. Хотя может быть, их тогда просто водили кругами — в таком лесу направление определить невозможно даже с компасом. Делегация лесных привычно состояла из старейшин и Ворона. — Старейшина Бобёр, старейшина Росомаха, приветствую, — кивнула им Лена. — Здравствуй и ты, Ворон. Знаете, я тут подумала — не слишком ли много чести получается, что к вам барон с баронессой по вызову бегают? Вы вполне можете и сами в Раппин приезжать, не настолько уж вы и дикие. — Здравствуйте, баронесса, — вежливо отозвался Росомаха, жестом успокоив вскинувшегося было Ворона. — Мы примерно на эту же тему и хотели поговорить, но мы бы предпочли обсудить это с бароном. — Барон здесь появится нескоро, так что лучше вам всё-таки поговорить со мной. Если я не смогу решить ваш вопрос сама, то передам ему. Старейшины переглянулись, помялись, и Росомаха неохотно сказал: — Мы хотели бы иметь возможность свободно передвигаться. — А вас кто-то держит? — изумилась Лена. — Передвигайтесь куда угодно совершенно свободно. В другие баронства Ливонии, впрочем, не советую — церковь вас за людей не считает, так что могут быть неприятности. В пределах баронства Раппин или в Новгородском княжестве никаких проблем быть не должно. — То есть в Ливонию нам нельзя? — уточнил Росомаха. — Почему же нельзя? Можно, просто не советую. Барон там никого выручать не будет, он не любит упёртых дураков, которых предупреждают, а они всё равно поступают по-своему. — Нам для этого транспорт нужен, — вступил в разговор Ворон. — Понятно, что транспорт нужен, — согласилась Лена. — А от барона-то вы что хотите? Чтобы он вам этот транспорт предоставил? — Ну, в общем, да, — подтвердил Ворон. — Ну ты и наглый, Ворон, — покрутила головой Лена то ли восхищаясь, то ли осуждая. — С чего ты взял, что можешь от барона чего-то требовать? У вас есть деньги, вы вполне достаточно зарабатываете. Заказывайте самобег через Леннарта Фалька, или сами покупайте. — У нас нет денег, — хмуро ответил Ворон. — Вы у нас всё забрали за линию электропередачи. Всё дружно посмотрели на ряд уходящих вдаль столбов. — Нам от этих денег ни веверицы не досталось, Ворон, — мягко сказала Лена. — Мы просто помогли вам разместить заказ. Но если я ещё раз подобное услышу, то в следующий раз вы будете заниматься этим сами, без нашей помощи. Ты понял, Ворон? — Не будем ссориться, — торопливо вмешался Росомаха. — Вы нам поможете, баронесса? — То есть вы хотите, чтобы мы купили для вас самобег в долг? — уточнила Лена. — Грузовик, — уточнил Ворон. — Грузовик? — искренне удивилась Лена. — Зачем он вам? Что вы собираетесь возить грузовиком? — Мы знаем, почём вы продаёте в Новгороде наши овощи, — с намёком сказал Ворон. — Ах, вон оно что! И ты решил, что сможешь продавать их сам и купаться в деньгах? Знаешь, Ворон, то, что ты меня удивляешь — это пустяки. Но ты даже барона удивляешь, а Кеннера удивить совсем непросто. Ты за пределами леса не знаешь вообще ничего, и совершенно не понимаешь наше общество. Это как раз неудивительно, удивительно то, что ты раз за разом делаешь глупости и даже не пытаешься поумнеть. Вот поэтому мы и не можем понять, как ты умудряешься руководить своим племенем, постоянно наступая на грабли. Ворон покраснел и открыл было рот, чтобы сказать что-то резкое, но Росомаха снова остановил его жестом. — Почему вы называете это глупостью, баронесса? — спросил он. — Почему? Да всего лишь потому, что вы будете таким образом зарабатывать гораздо меньше, если вам вообще удастся что-то заработать. Это даже не рассматривая реакцию Кеннера, которому ваша идея вряд ли понравится. Честно говоря, я вообще плохо понимаю, зачем он с вами нянчится. Для семейства прибыль от вас вообще незаметна, зато вечно какие-то проблемы. — Это почему ещё мы будем зарабатывать меньше? — язвительно спросил Ворон. — Ну давай прикинем. Во-первых, вам придётся купить свой дирижабль и поставить причальную мачту. Дирижабль стоит дорого, и содержать его тоже недёшево. К тому же вам придётся нанять команду, либо несколько лет обучать своих. И платить за обучение. — Вы возите грузовиком, — напомнил Ворон прекрасно известный всем факт. — Мы-то можем возить дорогие грузы машиной. Все знают, что любого грабителя мы обязательно найдём и казним. А вот вас непременно будут грабить. Идём дальше — с чего ты взял, Ворон, что аристократические семейства сразу кинутся у тебя что-то покупать? Не думаю, что вам удастся продавать свою продукцию за те же деньги. Для этого вам придётся сначала заработать себе репутацию, а она зарабатывается годами. — Мне кажется, вы преувеличиваете значение репутации, баронесса, — усомнился старейшина. — Не преувеличиваю, но если желаете, оставим этот вопрос за скобками, — пожала плечами Лена. — Продолжим считать расходы. Содержанием дирижабля они не исчерпываются, это только начало. Прежде всего, содержание лавки. Товар ориентирован на аристократию, так что содержание лавки встанет дорого, она должна соответствовать. Затем вы заплатите за протекцию — учитывая, что вы какие-то мутные иностранцы, я удивлюсь, если вам удастся обойтись тридцатью процентами. Дальше вы заплатите налог князю, и налог, разумеется, будет максимальным. И наконец, вы заплатите церковную десятину и налог баронству. — Какой ещё налог баронству? — возмутился Ворон. — Все подданные платят налог баронам. Бароны платят епископу, епископ платит архиепископу и так далее. Вы сейчас не платите только потому, что ваш налог считается включённым в нашу прибыль. — То есть вы считаете, что продавать самим для нас будет невыгодным? — пристально посмотрел на Лену Росомаха. «А он, похоже, эмпат», — подумала Лена, ощутив легчайшее прикосновение. — Я не верю, что вам удастся получать хотя бы столько же, сколько вы получаете сейчас, — совершенно искренне ответила она. — Мы действительно неплохо зарабатываем на ваших овощах, но надо понимать, что мы имеем множество льгот, как аристократическое семейство, и что нам никто не смеет навязывать протекцию или требовать дань. Ворон смотрит только на цифры и совершенно не понимает, что общество устроено гораздо сложнее. Например, он мечтает заработать кучу денег на алхимии, и никак не может понять, что алхимию вам никто не позволит продавать самим. Вас просто раздавят, если вы попытаетесь это сделать. Это даже нам не удалось бы. Старейшины переглянулись и призадумались. — И знаете, что я вам скажу, почтенные, — добавила Лена. — Вы зря не верите, что Кеннер ведёт дела с вами честно. И если вы когда-нибудь доведёте его подобными выходками до того, что он откажется иметь с вами дело, то вы это всё поймёте сами, только дороги назад уже не будет. — Вы поможете нам приобрести какой-нибудь транспорт, баронесса? — вздохнул Росомаха. — Не грузовик. — Что-нибудь вроде внедорожника? — кивнула Лена. — Помогу. Только не забывайте, что вашему водителю нужно будет сдать экзамен на права, если вы собираетесь выезжать куда-нибудь дальше своего леса. Глава 22 Ленка встретила меня в холле — скорее всего, она увидела из окна подъехавшую машину и спустилась вниз. — Ну наконец-то, Кени, — просияла она и кинулась мне на шею. Я обнял её и с некоторым смущением осознал, что и сам цвету широченной улыбкой деревенского дурачка. Ну да, я тоже скучал не меньше. И к чему было так мучиться? Надо было ехать вместе, лишний день-два ничего бы не изменил. — Что это за жуткое чудовище? — вдруг спросила Ленка, обратив внимание на мой чемодан. — Чемодан, что же ещё? В Вене купил. — А где твой? — с недоумением спросила Ленка. — Внутри этого, — объяснил я. — Ну что ты как маленькая, Лен — я же под чужим именем в поезде ехал, Скорцезе мне имперские документы сделал. А на моём чемодане наш герб вытиснен — и как бы я с ним выглядел? — Как человек с краденым чемоданом? — предположила Ленка. — Так кто ты у нас теперь? — Я, вообще-то, по-прежнему Кеннер Арди. А ехал я как Генрих Шульце, средней руки торговец скобяными изделиями из Аахена. — О, как романтично, прямо как в остросюжетном детективе, — восхищённо сказала Ленка. — Надо было с тобой ехать, я бы засекала слежку и всё такое. — Ой, нет, — испугался я. Наверное, идея ехать по отдельности и в самом деле была правильной. Похоже, эта парочка, Алина с Драганой, всё-таки научила мою жену плохому. Поделилась с ней толикой дурости. — То есть я теперь фрау Шульце? — не унималась она. — Увы, милая, герр Шульце холост. — Правильно Лина говорила, что мужчинам верить нельзя, — сделала вывод Ленка. — Как только мужчина исчезает из поля зрения, он тут же становится неженатым. Это чему же учит мою жену наставница Алина? Предполагается, что разной магии-шмагии, но я что-то уже начинаю сомневаться. — Не суди бедного Генриха слишком строго, милая, он был очень одинок и печален. Но позволь мне привести себя в порядок с дороги, а ты пока вели подавать обед. За обедом и поговорим.