Уже ночью в номере гостиницы «Метрополь» Лыков заслушал доклад помощника. – Варенцов оказался человек серьезный, – начал Азвестопуло. – Вопрос он понял сразу. Больше того, мне показалось, что он сразу знал и ответ. – Вот как? Значит, есть такой разбойник среди мануфактуристов? Вряд ли их несколько, должен быть один. Тот, кто нам нужен. – Варенцов рассказал занятную историю. Год назад, сообщил он, в контору Кинешемской мануфактуры пришел доверенный. По фамилии Махотин. – От кого доверенный? – ухватился статский советник. – От торгового дома «Продаткань», из Петербурга. – Что это за лавочка? Никогда про нее не слышал. Сергей хихикнул: – Лесом они не торгуют, а вы только про такие предприятия и знаете… Так вот. Махотин пришел не с пустыми руками, а с рекомендательным письмом от банковской конторы «Ахенбах и Колли-младший». Есть такая у нас в Петербурге, а еще эти капиталисты владеют торговым домом. Занимаются ситцами, миткалем, кумачом и прочей лабудой. Поставляют товар в Среднюю Азию, в том числе в Афганистан и Персию. Алексей Николаевич занес названия в блокнот. Коллежский асессор продолжил: – Махотин с виду сильно отличался от обычных доверенных. Хлопец саженного роста, шрам на скуле, вид… пугающий. Кулаки как арбузы. А лоб такой, что на нем только гвозди гнуть. Словом, типичный разбойник с большой дороги. – Но с рекомендательными письмами… – Именно! – Чем он запомнился Николаю Александровичу, кроме пугающего вида? Сергей с готовностью сообщил: – Предложением своим запомнился. Махотин сказал, что может обеспечить безопасность поставок кинешемского товара в Персию. Там-де неспокойно, лихие люди громят караваны, страна дикая и власти никакой. Нужна серьезная охрана. И компания «Продаткань» готова такую предоставить. Настолько надежную, что ни один абрек не покусится. – Ого! Петербургский доверенный гарантирует безопасность поставок в Персию. Нешуточное дело. Вроде бы наши купцы торгуют с теми ребятами и обходятся без «Продаткани». И что ответил на это Варенцов? – А примерно это и ответил. Мы поставляем туда товар, все более-менее отлажено, нам никто не нужен. Добавил еще, что они оказывают материальную помощь нашим санитарным отрядам на афганской границе. И те взамен отвечают за безопасность поставки. Слыхали про отряды? Лыков, конечно, слышал. МВД много лет получало из Минфина сверхсметные кредиты на содержание специальных отрядов, стоящих на границе Персии с Афганистаном. Якобы эти силы служили санитарно-эпидемиологическим кордоном, не допускавшим проникновения чумы в дружественную нам Персию. На самом деле отряды состояли из военных: кавалеристы, пограничная стража и разведчики. Врачей там как раз почти и не было… «Санитары» занимались борьбой с шайками пуштунов, пресекали контрабанду и – охраняли русские торговые интересы. – Значит, Варенцов отказал столичному гостю? – Точно так, – подтвердил Азвестопуло. – И какое было продолжение? – Никакого. Разбойник с доверенностью развернулся и ушел. И больше не появлялся. – Он не пытался угрожать, запугивать? – Нет. Просто удалился. Сыщики обсудили полученные сведения. Есть фамилия загадочного коммерсанта, который обещал обеспечить сохранность товаров на беспокойном Востоке. Есть банковская контора, которая выдала ему рекомендательное письмо. И все. Вроде бы негусто, но возможно, тут кончик ниточки. Если осторожно за нее потянуть… Порешили на том, что посвятят в эту историю Кошко и попросят его навести подробные справки о господине Махотине. И еще следует расспросить о нем Гучкова. До встречи с городским головой оставалось полдня. Затем статский советник рассказал помощнику о своей незадаче. Письмо от бутырских «иванов» существует, но как его перехватить? Способов переслать бумагу на волю не счесть. Или нечистоплотный надзиратель, или вольный каменщик вот-вот доставят ее по назначению. Либо это сделает рабочий ассенизационного обоза. Обоз ежедневно выезжает за пределы тюрьмы. Работают там каторжники из отряда исправляющихся, с которых цепи уже сняты. Что стоит им, подкупив конвой, завезти депешу в «почтовый ящик»? А еще есть адвокаты, которые общаются с клиентами без надзора. Каторжники постоянно пишут жалобы, вызывают присяжных поверенных для пересмотра дела… Где гарантия, что такой поверенный за мзду не возьмется доставить бюллетень? Голова идет кругом. Видимо, перехватить бумагу не удастся. Только время зря потеряли и тысячу восемьсот рублей в придачу. Азвестопуло даже не скрывал злорадства. Так, мол, тебе и надо, миллионщику. Богатство шефа всегда вызывало у него нездоровую зависть. Но он превозмог себя и сказал: – Попросите Белецкого списать хотя бы часть из негласного фонда. Чай, там на всех хватит. Департамент полиции имел огромный секретный фонд. Ежегодно туда направлялось втайне от Государственной думы пять миллионов рублей «на известные Его Величеству надобности». На эти деньги содержалась зарубежная агентура департамента, обеспечивалась безопасность государя во время его поездок, субсидировались охранные отделения и дворцовая полиция. Кроме того, много уходило на оплату чинов самого департамента. Его штаты давно устарели, приходилось принимать на службу людей сверх комплекта. Реальные расходы на их содержание превышали официальную смету в три раза! Вряд ли Белецкий откроет мошну в ответ на причитания Лыкова. У него нахлебников полно. Но попробовать стоит… Московский городской голова Гучков принял питерских сыщиков в своем думском кабинете. В том самом, где почти двадцать лет назад был смертельно ранен сумасшедшим его предшественник Алексеев. Стройный, худощавый, с интеллигентным умным лицом, Гучков начал беседу с вопроса: – Скажите, господин Лыков, не о вас ли мне рассказывал генерал Таубе? – Виктор Рейнгольдович – мой старый друг. Но мне он о вас ничего не говорил, только о вашем брате Александре Ивановиче. Гучков кивнул: – Таубе весьма хвалил сыщика Лыкова. А генерал – достойнейший человек, просто так хвалить не будет. – Что достойнейший – соглашусь. – Итак, для чего вы просили о встрече? Лыков деликатно откашлялся и начал: – Мы разыскиваем в Москве следы необычного субъекта. С виду он предприниматель. Не в смысле внешности, а по роду занятий. Но предпринимательство для него лишь одна из личин. На самом деле он тот, кого в уголовных кругах называют «иван». Слышали такой термин? – Главарь, атаман шайки, верно? – Не совсем так, Николай Иванович, – поправил хозяина гость. – Атаманов много, у каждой дрянной команды такой имеется. «Иван» командует целой отраслью преступного мира, под ним ходят десятки фартовых. Угодив в тюрьму, такой вожак управляет ею как бы по праву. Авторитет у них огромный, власть реальная, а люди они злые и опасные. Гучков подумал, кивнул и молча ждал продолжения. Лыков перешел к делу: – Человек, следы которого мы ищем, необычный бандит. По нашим сведениям, он занимается коммерцией, богат, входит в руководящие органы всяких правлений и дирекций. А при этом главарь преступного мира Петербурга. – Хм. Как его имя? – Если бы мы это знали! – влез в разговор Азвестопуло. – Но нам известна лишь его кличка: Сорокоум. Городской голова удивился: – Чего же вы хотите от меня? Я москвич, муниципальный чиновник. С бизнесом имею дело не каждый день. А тут предприниматель из столицы. И как его кличут, вам самим невдомек. Он спохватился: – Слово «бизнес» надо переводить? – Нет, нам оно известно, – успокоил собеседника статский советник. – А хотим мы от вас сведений. Или хотя бы догадок. Нет ли среди ваших деловых знакомых такого вот подозрительного человека? Мир торговопромышленников для полиции почти закрыт. А вы там свой. – Капиталист и при этом атаман бандитов… Задали вы задачку. Многие деловые люди могут нарушить закон, если им это будет выгодно и останется безнаказанным. Про род Гучковых, сами знаете, чего только не болтают. – Николай Иванович, нам нужна не болтовня, а факты. Вот послушайте, что нам рассказал вчера Варенцов… И сыщик изложил хозяину сведения, полученные от мануфактуриста. Гучков выслушал с большим интересом и констатировал: – Теперь мне стало понятнее. Но ведь Махотин не тот, кого вы ищете? Не Сорокоум? – Нет, конечно. Однако вполне возможно, что его представитель, доверенное лицо. И его послали к вам в Москву налаживать деловые связи. Встречались вам подобные типы? Гучков задумался, и надолго. Встал, походил по кабинету, крутя тонкий ус. Поглазел в окно на Воскресенскую площадь. Питерцы терпеливо ждали. Наконец хозяин заговорил: – Прямо того, кто вам нужен, я не назову. Потому как привык котировать факты на основании доказательств. Но могу дать подсказку. У вас в Петербурге есть первой гильдии купец Игнатий Порфирьевич Манус. Он не только банкир, биржевик, но и… хватается за все. Крупнейший пайщик Товарищества Петербургского вагоностроительного завода. Имеет интересы в золотопромышленности, нефтедобыче, страховом и транспортном деле. Очень богат и крайне нечистоплотен. Дружит с Распутиным! Манус, вообще-то, его кошелек… Так вот. В окружении Игнатия Порфирьевича имеются не просто жулики, а настоящие уголовные преступники. Думаю, вам надо искать вашего Сорокоума среди них. Только будьте осторожны: Манус и его артель опасны. Даже для статских советников из Департамента полиции. – А… – Со своей стороны обещаю смотреть в оба, – перебил Лыкова городской голова. – И если замечу вдруг нужное вам лицо, сразу сообщу. Через брата Александра, он постоянно в Петербурге, в отличие от меня. Сыщики встали и откланялись. Когда они вышли на панель, Алексей Николаевич с досадой произнес: – Я сам мог бы догадаться про Мануса. Для это не нужно было ехать в Москву. – Что это за гусь? – поинтересовался Сергей. – Даже не слыхал про него. – Такой гусь, что кого хочешь заклюет. Им очень интересуется контрразведка. – Банкиром? Военные? – Точно так. Игнатий Порфирьевич считается в их кругах эдаким экономическим резидентом Германии. Подозрительный тип. Хотя, конечно, правды ради следует сказать, что наша контрразведочная служба не дружит с головой. Шпионы видятся им повсюду. И очень трудно понять, где их опасения справедливы, а где просто маниакальный психоз. – А брат нашего собеседника? – не унимался Азвестопуло. – Про него тоже разное говорят. – Имеют основания, – возразил статский советник. – Александр Иванович Гучков – личность весьма и весьма необычная. У него с головой тоже, видимо, не все в порядке. Лезет и лезет в передряги, словно испытывает судьбу. Служил офицером охраны на строительстве КВЖД, цеплялся с хунхузами. Воевал с англичанами на стороне буров, получил тяжелое ранение и чуть не помер в полевом госпитале. Англичане же его и выходили, спасли ногу от ампутации, но с тех пор наш забияка сильно хромает. Второй раз он попал в плен уже к японцам, в минувшую войну. Остался в госпитале с ранеными, отказался эвакуироваться. Ну, тут достойный поступок… Помог медицинскому персоналу, возможно, спас жизни увечных солдатиков. Смелый, наглый, решительный. Ходил в Пекинский поход, ездил в Тибет, в армянскую Турцию, в Македонию во время восстания. Во время Первой балканской войны опять воевал, теперь уже с турками в рядах сербской армии. Бретер, у него на счету то ли три, то ли четыре дуэли. – Гучков был председателем Третьей думы, – напомнил Сергей. – Значит, он не только драчун, но и политик.