— Ладно. Что делать? — Я перекину тебе сумку. Возьми за лямку — будешь подтягивать, а я подпихну снизу. — Глупая затея, — пробормотала Эстер и приготовилась. Тамаш снял сумку и максимально растянул лямку. Затем перекинул Эстер и, когда девушка свесила ее вниз, бережно обхватил тело даллы и уложил животом через сумку. Эстер ждала наверху. — Тяни! — скомандовал Тамаш. И вдвоем они стали медленно поднимать тело. Когда Тамаш уже не смог подталкивать снизу, Эстер покрепче села на край ямы и, пыхтя, вытянула сумку через край, чудом удержав даллу на узкой лямке. Перевалив тело на землю, Эстер привалилась рядом. Шум и запах гари усилились. Едва восстановив дыхание, она снова свесилась в яму: — Что теперь? — Попробуем также. Свесь мне сумку и сядь покрепче. Она скинула вниз длинную лямку. Лекарь ухватился и стал подтягиваться, перебирая по стене ногами. Земляной срез скользил под сапогами и осыпался вниз. В очередной раз сорвавшись в облаке пыли, Тамаш отпустил сумку, стянул сапоги и забросил наверх. Затем снова ухватился за висящую лямку и стал подтягиваться. Босиком дело пошло увереннее, и спустя некоторое время ему удалось добраться до края. Эстер перехватила его за руки и изо всех сил потянула. Когда он, наконец, оказался на траве, оба повалились, тяжело отдуваясь. За их спинами вовсю разгоралось яркое оранжевое зарево, сильно пахло гарью, доносились лязг металла и чьи-то крики. Переведя дыхание, Тамаш поспешно нащупал свои сапоги, забрал сумку и нагнулся над телом даллы: она по-прежнему не подавала признаков жизни. Поднявшись, он помог Эстер и поднял даллу на плечо. Все вместе они заспешили прочь от разгорающегося за холмом пламени в тревожную душную темноту беспокойной степи. Бегом они спустились с холма в низину, и Тамаш бережно опустил даллу на землю, хватая ртом сухой воздух. Горячий пряный запах чабреца смешивался с привкусом гари, и оседал горечью на языке. Эстер, уперев руки в колени, тоже тяжело дышала. Вдруг справа из темноты послышалось паническое ржание и быстро приближающийся топот копыт. Тамаш успел обернуться в темноту, когда прямо на него выскочила одна из небольших крепких лошадок, на которых передвигались даллы. Лошадь с разбегу влетела в мужчину, и лекарь отчаянно вцепился ей в шею, пытаясь увернуться от тяжелых копыт. Соскальзывая и то и дело рискуя сорваться под копыта, он дотянулся до морды лошади и прижал пальцы ко лбу. Кобыла нервно затрясла головой и, тяжело дыша, стала сбавлять шаг, пока не остановилась. Тамаш, не теряя времени, погладил ее по лбу, нашептывая что-то, и заспешил обратно. Лошадь послушно последовала за ним. Вернувшись к Эстер и бесчувственной далле, он торопливо закинул тело на лощадь, и в этот миг степь слева от них вспыхнула, взвившись жаркой, чадящей оранжевой лентой. Теплый южный ветер быстро раздул пламя, и оно сплошной стеной побежало в их сторону. — Быстрее, на лошадь! — крикнул Тамаш и сам схватился гриву и вспрыгнул верхом. Эстер схватила его за руку и неловко запрыгнула позади. Лошадь присела. Придерживая рукой тело даллы, Тамаш прошептал что-то в ухо кобылы, и та тяжело поскакала прочь от огненной завесы. С трудом удерживаясь на неседланной лошади, Тамаш и Эстер неловко болтались не в такт движениям, то и дело норовя сползти и упасть под копыта. Тамаш судорожно сжимал одной рукой длинную гриву, другой придерживал спасенную даллу. Эстер вцепилась в его одеяние и зажмурилась. Жар за спиной стремительно нарастал. Минута за минутой они продолжали тяжелый галоп, едва удерживаясь верхом, а полоса огня все разгоралась, расходясь в ширину и вглубь степи, подгоняемая легким ночным ветерком. Вдруг в оранжевых сполохах Тамаш заметил неясные отблески воды, в которые упиралась огненная полоса. Приглядевшись, он увидел широкое озеро, подпертое с одной стороны бесформенной земляной насыпью, которая мокро блестела и спускалась в глубокую низину. Тамаш направил лошадь в сторону насыпи. Спустившись в низину, они обнаружили заиленное, заросшее растениями дно обмелевшей реки. Лошадь, тяжело ступая, зашла в воду и по брюхо ушла в жидкую мешанину ила и грязи. Тамаш и Эстер спешились, увязнув выше колен . Оскальзываясь и падая, держась за крепкую невысокую лошадку, они с трудом перебрались на противоположный берег и стали подниматься наверх, помогая уставшему животному. Когда под ногами оказалась сухая земля, Тамаш без передышки заторопился прочь, поддерживая Эстер и сам опираясь на круп лошади. Каждый шаг отдавался болью в отбитом позвоночнике. Оставив реку и пламя позади, они ненадолго остановились, чтобы перевести дух, но степь внезапно снова вспыхнула уже по эту сторону. Пламя юркой змейкой скользнуло вдоль воды и метнулось вправо, окружая место их недавнего заточения широким огненным кольцом и отрезая от спасения всех, кто остался внутри. И снова, подгоняемый теплым южным ветром, огонь стал надвигаться, распространяясь по сухой траве. Эстер болезненно застонала, а Тамаш, не размышляя, запрыгнул на лошадь и подсадил ее за собой. Опять начался мучительный, неуклюжий галоп. Лошадь хрипела и тяжело переставляла копыта. Болтаясь из стороны в сторону, и грузно подпрыгивая на перескоках, Тамаш пытался хоть как-то держать себя коленями и уже перестал что-либо понимать в нескончаемом мельтешении перед глазами. Доверившись животному, он прижался к лошадиной шее и придавил собой подскакивающее тело даллы. Эстер нелепо моталась у него за спиной, не зная, куда пристроить длинные ноги, и временами испуганно вскрикивая. Все перед глазами слилось в сплошную черно-оранжевую муть, на каждом подскоке в хребет словно вонзалась длинная раскаленная спица. Лошадь под ними совсем устала и перешла сначала на медленную рысь, затем на шаг, а вскоре и вовсе остановилась. Пламя хоть и не наступало на пятки, но неумолимо продвигалось в их сторону. Перед ними высокой стеной поднимались неровные горные вершины. Тамаш и Эстер обессиленно сползли с лошади и со стонами растянулись на траве. — Эстер, надо двигаться дальше, — кашляя и отплевываясь гарью, сказал Тамаш. — Да, но я не могу, — давясь кашлем ответила Эстер. — Пойдем. Мы уже близко, — он, шатаясь поднялся на ноги и потянул девушку, — я помогу, только пойдем, пожалуйста. Эстер, тяжело опираясь на лекаря, поднялась, и они двинулись в сторону гор, держась за широкий круп лошади. Не разбирая дороги и непрестанно кашляя, они упорно переставляли ноги, стремясь прочь от разгорающегося пожара. Через некоторое время Тамаш заметил, что горы уже не перед ними, а словно бы вокруг, и степь полыхает узкой полосой позади, а не от края до края. Обведя по сторонам мутным взглядом, он натужно откашлялся и тронул девушку за плечо: — Эстер, мы, кажется, добрались. Девушка неуверенно подняла на него перепачканное сажей и грязью лицо. — Посмотри, — он головой указал на горы и уходящую вперед впадину, — в этом массиве есть только один перевал. На его чумазом лице победно сверкнула белозубая улыбка: — Змеиный. ГЛАВА 8 Сделки Дым пожара постепенно редел. Тамаш и Эстер торопились поскорее уйти дальше в горы, опасаясь, что огонь двинется вслед за ними по узкой, сухой ложбине. Лошадка, успокоенная лекарем, послушно шагала рядом. Через некоторое время узкий распадок повернул, забираясь выше и огибая нависшую слева каменную громаду. Пожар отстал, и дышать стало легче, но приносимый с ветром запах гари подстегивал и заставлял торопиться. Вдруг кобыла всхрапнула и испуганно попятилась. Тамаш едва успел подхватить сползающую даллу, как ночь разорвал низкий резонирующий вой. Упавшая за этим тишина на мгновение оглушила. Почти сразу впереди, за темным поворотом, раздался тяжелый удар, от которого под ногами вздрогнули камни, а со спины сильным порывом выплюнуло горячий желтый рой раскаленных искр, которые осели на иссушенное дно ложбины и быстро разрослись тлеющими оранжевыми проплешинами. Внезапно снова стало жарко и дымно, и люди, спасаясь от огня, поспешили вперед. Тяжелые удары повторялись с пугающей, неравной частотой, но, подгоняемые огнем, Тамаш и Эстер продвигались все ближе к их источнику, а за очередным препятствием потрясенно замерли. Едва посеребрённая скудным ночным светом, ложбина глубоким коридором уходила вперед и ярдах в ста раздваивалась. Прямо перед развилкой возвышалось огромное, нескладное существо, которое размахивало толстыми, длинными ручищами, расшвыривало камни и поливало тропу каменными брызгами. Серое, раздутое, перекошенное тело крепко стояло на массивных коротких ногах, уродливая, шишковатая голова вырастала прямо из туловища. Пугающая пасть чудовища зияла темным провалом между плечами, а маленькие, отливающие красным, глазки злобно пялились на что-то внизу. Тамаш пригляделся и взволнованно указал на маленькую черную фигурку, державшую в руках что-то навроде алебарды, и воинственно размахивающую ею прямо перед огромными ладонями монстра. Создание шире распахнуло пасть, и снова послышался низкий, вибрирующий вой, который заставил внутренности перевернуться. Чудовище замахнулось и медлительным, неотвратимым движением изо всех сил припечатало землю в том месте, где только что стояла фигурка. Темная гибкая тень перескочила по камням и увернулась от брызнувшего града осколков, скрючившись за небольшим валуном. Чудовище подняло ладонь и уставилось на пустое место. Темный провал рта недоуменно съехал набок. Со стороны долины долетел горячий порыв и принес сноп искр. Сухая трава и мелкий древесный мусор охотно занялись. В разгорающемся зареве Тамаш разглядел еще одну темную фигуру, распластанную на камнях. Страшилище, видимо, тоже разглядело второе тело и, коротко взрыкнув, заторможенным нелепым движением занесло огромную руку. Мгновение, и первая фигурка выскочила из своего укрытия, раскрутила над головой необычное оружие и громко закричала. Чудовище обернулось, косо распахнуло пасть, и несущаяся к земле рука чиркнула в считанных ладонях над бесчувственным телом и впечаталась в скалу, сгребая камни в огромный кулак. Фигурка откатилась и выронила оружие. А страшилище, продолжая страшное, завораживающее движение, поднесло кулак к голове, разжало пальцы и разочарованно завыло, глядя в пустую ладонь. Огонь разгорался ярче. Чудовище неуклюже переступило на коротких ногах и стало шарить руками по земле, вглядываясь в камни и отмахиваясь от жалящих искр. Крохотная фигурка снова поднялась, подобрала оружие и громко закричала. Тамаш ахнул и сдавленно прошептал: — Он его защищает! — Кого? — Того, который лежит! — Тамаш указал под ноги чудовища, — эта штука слишком медленная, он легко мог бы уйти, но не уходит. Посмотри! Маленькая черная фигурка размахивала своей странной алебардой, неловко подпрыгивала и что-то выкрикивала. Чудовище одной рукой отмахнулось от нее, как от надоедливого комара, и продолжило шарить по земле. Тогда человек подскочил и вонзил длинное лезвие в короткий шишковатый палец, толщиной не меньше человеческой ноги. Страшилище взвыло и в бешенстве занесло обе руки, целя в человека. Словно заговоренный, Тамаш сорвался с места и в несколько прыжков оказался под ногами чудовища. Над головой его нарастал вой, почти физически придавливая к земле и выбивая из легких воздух. Лекарь обхватил безвольное тело, взвалил на плечо, отметив, что это довольно рослый мужчина, и заспешил обратно. Сзади монстр с такой силой грохнул о землю своими страшными кулаками, что Тамаша сбило с ног. Из темноты выскочила темная фигурка, сцапала бесчувственного товарища за шиворот и потащила прочь. Тамаш поднялся, и вдвоем они доволокли тело до лошади и перевалили его рядом с даллой. Сзади грохотало. Чудовище беспорядочно топталось на месте и как мельница размахивало руками, расшвыривая камни и громя все, что попадалось ему на пути. Вой нарастал. Маленькая фигурка, оказавшаяся невысоким гибким пареньком, отрывисто бросила: — За мной! — и, не останавливаясь, поспешила к огню. Пламя добралось до невысоких кустов и разгорелось ярче. Маленькая фигурка уверенно вела вперед. Тамаш и Эстер придерживались за лошадь и старались не отставать. Сзади доносился рев и ритмичные удары. Эстер обернулась и с ужасом увидела, что неуклюжее чудовище неотвратимо их нагоняет, неловко переставляя свои мясистые ноги и подволакивая тело на длинных руках. Девушка отвернулась и перешла на бег. Тамаш оглянулся и тоже прибавил шагу. Чудовище неумолимо надвигалось, волоча неповоротливое, безобразное тело с неожиданной скоростью. За поворотом паренек юркнул в неприметный узкий проход, скрытый нависающим камнем, и Тамаш направил лошадь за ним. Едва они успели заскочить, как сзади брызнуло камнями и перед входом тяжело плюхнулось грузное тело страшилища. Оно замерло, шумно принюхиваясь. Лекарь с девушкой стояли не шелохнувшись. Существо громко взревело и снова застыло. Огромные, шишковатые пальцы взрыли камни перед самым входом в пещеру. Тамаш оглянулся и на расстоянии вытянутой руки разглядел паренька, бледного, с горящими черными глазами. Тот приложил палец к губам и головой указал на вход. Тамаш обернулся обратно: сквозь каменную щель, шириной не больше ярда, было хорошо видно чудовище, которое, припав к земле огромной головой, принюхивалось, покачиваясь на массивных руках, и громко отфыркивалось от горячих искр. Лекарь вновь посмотрел на паренька, но тот покачал головой и прижал палец к губам. Тамаш взглянул на Эстер, бледную даже под слоем грязи. Девушка не отрываясь смотрела на покрытую наростами и струпьями голову чудовища, которая зависла в каких-то пяти ярдах от входа в пещеру. Лошадь стояла без движения, словно не замечая происходящего. Переступив, монстр поднялся и заревел, затем двинулся было дальше, но угодил руками в огонь, и коротко взвыв, набросился на пламя. Пожар напирал. Монстр яростно взвыл и, грохоча, унесся обратно в темноту. Тамаш выдохнул. Эстер разразилась тяжелым душащим кашлем и, прокашлявшись, вопросительно посмотрела на Тамаша. Они одновременно повернулись к невысокой хрупкой фигуре. Паренек, не глядя на них, копался в небольшой торбе. Выдернув что-то с самого дна, он резко чиркнул длинным предметом по камням, и, пыхнув искрами, в его руке разгорелся бездымный факел. Все также молча и не оборачиваясь, паренек махнул рукой и пошел вглубь пещеры. Низкий каменный свод местами почти касался макушки долговязого Тамаша. На стенах блестели обильные капли, которые стекали вниз тонкими стремительными струйками и собирались лужицами между камней. Эстер коснулась стены рукой, собирая влагу, и протерла разгоряченное лицо. Пол пещеры был на удивление ровным, и цоканье лошадиных копыт далеко разлеталось по узкому коридору, отражаясь от стен и заполняя туннель хаотичным дробным перестуком. Изредка тяжелые капли со звонким плеском падали с потолка. Путники молча продвигались вперед: невысокий хрупкий силуэт с бледным зеленым огоньком — впереди, лекарь с девушкой — в пяти шагах за ним, опираясь на груженую лошадь. В туннеле было прохладно, стоячий воздух пах сыростью, стены в слабом зеленоватом свете казались серо-синими. Запах гари остался далеко у входа. Их молчаливый провожатый не проронил ни слова и, казалось, вовсе не дышал. Через некоторое время шахта стала плавно расширяться и вскоре вышла в высокую продолговатую пещеру, левая половина которой блестела темным неподвижным зеркалом подземного озера. Эстер отцепила пальцы от лошади и, пошатываясь, направилась к воде, но паренек подскочил к ней и потянул прочь от воды. Эстер с неохотой отвела взгляд от блестевшей в зеленых отсветах поверхности и впервые рассмотрела нового попутчика: ростом едва ей до плеча, лицо молодое, но непривычное — округлое, мягкое, с высокими скулами и темными, раскосыми глазами; гладкая, фарфоровая кожа изрезана глубоким свежими ссадинами. Эстер вздохнула и дала себя увести. Когда озеро осталось позади, провожатый притормозил и в задумчивости посмотрел на своих спутников, затем подобрал из-под ног камешек и легонько подкинул в озеро. Камешек с тихим плеском ушел в стоячую воду. В тот же миг по поверхности прошла рябь, и в том месте, где только что булькнул камень, взвились, тонкие фиолетовые щупальца, скручиваясь на манер часовых пружин и хватая пустую воду. Эстер отшатнулась. А паренек, пристально глянув на нее, заспешил дальше. Эстер и Тамаш последовали за ним. В головах мутилось. Полутемный, однообразный тоннель, казалось, длился бесконечно, и сложно было сказать, сколько продолжалось их шествие. Эстер все чаще спотыкалась и сильнее наваливалась на понурую кобылу. Тамаш держался увереннее, стараясь не нагружать измученное животное, но и его заметно шатало. Вскоре лекарю начало казаться, что маленький темный силуэт впереди теряет четкость и временами двоится, но сил на то, чтобы задержать на этом внимание уже не было, и он лишь продолжал переставлять ноги. Когда пол пошел на подъем, Эстер упала и больше не смогла подняться. Тамаш, шатаясь, подошел к ней и с трудом взвалил на лошадь. Провожатый не задержался и не обернулся. Цепляясь за пошатывающуюся кобылу, лекарь поспешил вперед, торопясь догнать огонек. А огонек из зеленого начал становиться белым и постепенно разрастаться. Перед глазами плыло, ноги не слушались. Лошадь низко опустила голову и все чаще спотыкалась. И вдруг бледный огонек раздался в стороны и Тамаш неожиданно очутился среди высоких елей, вплотную подступивших к каменной стене позади него. Наверху, в густых ветвях, проглядывало нежно-розовое рассветное небо. Тамаш растерялся. Глаза слезились, в ушах шумело, ему никак не удавалось хорошо разглядеть, где же они оказались. Он потер лицо и огляделся. Паренек сидел чуть в стороне, привалившись к камню, и тяжело дышал. Его странное оружие лежало здесь же, рядом с тусклым зеленым огоньком. Парень резким движением откинул челку и глянул на лекаря. Тамаш удивленно потер глаза — девушка! Непривычный разрез глаз, коротко остриженные волосы и мужское снаряжение ввели его в заблуждение, но поза, наклон головы, выражение лица, все выдавало в этой хрупкой фигуре молодую девушку. Незнакомка с пружинисто поднялась, подхватила оружие и позвала: — За мной. Тамашу ничего не оставалось, как последовать за ней. На открытом воздухе в голове начало проясняться, и ноги уже не так сильно дрожали. Лекарь двинулся под темные ветви, придерживаясь за семенившую рядом усталую, перемазанную грязью кобылу. Через пару десятков шагов обнаружился небольшой родник, разлившийся круглой заводью у подножия огромного валуна. Высоченные ели расступались, оставляя открытое пространство около воды, и тонкий ручеек беспрепятственно сбегал вглубь леса, мелодично журча и перекатываясь на редких камнях. Девушка, сбросив сумки и оружие, жадно пила и обильно ополаскивала голову у края бочажка. Тамаш доковылял до воды и отпустил лошадь. Припав на колени, он с наслаждением погрузил голову в холодную воду и, шумно отдуваясь, облился водой. Потом лекарь снял и уложил у воды троих спутников и легким шлепком отправил кобылу на водопой. Лошадь безучастно подошла к воде и принялась пить чуть ниже по течению, а Тамаш бегло осмотрел пострадавших. Все были живы, но в глубоком беспамятстве. Он несколько раз плеснул на лицо Эстер, и оказалось, что под слоем копоти светлая кожа покрылась яркими красными пятнами в тех местах, где Эстер протерлась пещерной водой, но стоило Тамашу хорошо умыть девушку, как пятна стали бледнеть, и вскоре совсем исчезли. Убедившись, что Эстер ровно и уверенно дышит, Тамаш осмотрел даллу: ссадины и опухоль заметно уменьшились, но она по-прежнему была без сознания. Лекарь освежил ей лицо и оставил, а сам потихоньку пригляделся к незнакомцам: девушка оттащила своего спутника и по примеру лекаря принялась обильно умывать. Тамаш с интересом заметил, что молодой человек очень похож на их провожатую. Он подождал, пока девушка закончит и прокашлялся, привлекая внимание: — Я лекарь. Могу я осмотреть твоего спутника?