И он провел дрожащей морщинистой рукой по испещренному глубокими складками лбу. – Теперь, как видите, я уже достиг какого-то положения. Теперь я могу целый день сидеть за столом и читать учебник… – Мне нужны деньги, – сказал Колен. – Весьма распространенный случай. Но эта работа настроит вас на философский лад. Месяца через три вам уже меньше будут нужны деньги. – Мне нужны деньги, чтобы лечить жену. – Ах вот что… – Она больна, – объяснил Колен. – А во обще-то, я не люблю работать. – Сочувствую вам. Когда женщина больна, она уже ни на что не годится. – Я ее люблю. – Разумеется, иначе вы не пришли бы сюда наниматься. Сейчас я отведу вас на ваше рабочее место. Это этажом ниже. Он провел Колена по стерильно-чистым переходам с низкими сводами, потом по лестнице из красного кирпича до одной из дверей в ряду других дверей, отмеченной условным знаком. – Вот мы и пришли, – сказал он Колену. – Входите, я расскажу вам, в чем будет заключаться ваша работа. Колен переступил порог. Комната была маленькая, квадратная. Стены и пол были из стекла. На полу лежал спрессованный из земли блок в форме гроба высотой в метр, не меньше. Рядом лежало толстое свернутое грубошерстное одеяло. Никакой мебели там не было. В маленькой нише в стене стоял небольшой сундучок из синего железа. Сопровождающий Колена всклокоченный человек подошел к сундучку, откинул крышку и вынул оттуда двенадцать маленьких отполированных металлических цилиндров с просверленными по центру крошечными отверстиями. – Эта земля стерильна, – пояснил он. – Сами знаете, что это значит. Для укрепления обороны страны требуются материалы наивысшего качества. Чтобы стволы винтовок росли правильно, без искривлений, им необходимо тепло человеческого тела, это уже давно установлено. Впрочем, это относится вообще к любому виду оружия. – Ясно, – сказал Колен. – Вы выкопаете в земле двенадцать лунок. Затем воткнете в каждую по стальному цилиндру, разденетесь догола и ляжете на них ничком, так, чтобы они пришлись вам между сердцем и печенью. Сверху вы накроетесь вот этим шерстяным стерильным одеялом и проследите за тем, чтобы отдавать свое тепло равномерно. У него вырвался надтреснутый смешок, и он похлопал себя по правому боку: – Первые двадцать дней каждого месяца я высиживал по четырнадцать стволов. О!.. Я был очень сильный!.. – Ну а что дальше? – спросил Колен. – Дальше вы пролежите так двадцать четыре часа, и за это время стволы вырастут. За ними придут. Потом землю польют маслом, и вы начнете все сначала. – Они растут вниз? – Да. Снизу их подсвечивают, – объяснил провожатый. – У них положительный фототропизм, но растут они вниз, а не вверх, потому что намного тяжелее земли. Вот их и подсвечивают снизу, чтобы избежать искривлений. – А резьба? – Данный сорт вырастает уже с готовой резьбой. Семена выведены селекционным путем. – А трубы для чего? – Для вентиляции и для сохранения стерильности одеял, да и вообще теплиц. Специальных мер предосторожности применять не надо, за этим и так очень бдительно следят. – А с искусственным прогревом не получается? – Плохо. Для хорошего роста им необходимо человеческое тепло. – А женщин вы нанимаете? – поинтересовался Колен. – Нет, они непригодны для этой работы, у них недостаточно плоская грудь, чтобы равномерно распределять тепло. Ну, не буду вам больше мешать. Приступайте к работе. – Я действительно буду получать по десять инфлянков в день? – Конечно. И сверх того премию, если вам удастся вырастить за раз больше дюжины стволов… Провожатый вышел из теплицы и затворил за собой дверь. Колен сжимал в горсти двенадцать стальных зерен. Он положил их на пол и начал раздеваться. Глаза у него были закрыты, а губы то и дело вздрагивали. LII – Не понимаю, что происходит, – сказал приемщик. – Сперва ведь все было в порядке. Но вашу последнюю продукцию можно будет использовать только для особого вида оружия. – Но вы мне все же заплатите? – с тревогой спросил Колен. Он должен был получить семьдесят инфлянков плюс десять инфлянков премиальных. Он старался как мог, но контролер обнаружил в выращенных им стволах явные отклонения от стандарта. – Поглядите сами, – сказал приемщик, взял один из стволов и показал Колену его деформированный конец. – Ума не приложу, – сказал Колен. – Мои первые стволы были абсолютно цилиндрическими. – Конечно, они могут пойти на производство гранатометов, но эта модель была в ходу еще пять войн тому назад, и к тому же у нас ими забит склад. Это очень досадно. – Я старался как мог!.. – Не сомневаюсь. Я заплачу вам ваши восемьдесят инфлянков. Приемщик вынул из ящика стола запечатанный конверт. – Я велел принести деньги сюда, чтобы вам не пришлось идти в отдел зарплаты. Там иногда месяцами нельзя добиться расчета, а судя по вашему виду, вам некогда ждать. – Большое спасибо, – сказал Колен. – Я еще не видел вашей вчерашней продукции, ее вот-вот принесут. Может, подождете минутку? Его дребезжащий сиплый голос терзал слух Колена. – Хорошо, я подожду. – Видите ли, мы вынуждены быть очень внимательны к этим деталям, потому что все винтовки должны быть одинаковыми, даже если для них нет патронов… – Да, – сказал Колен. – А патронов у нас по большей части нет. С планом по производству патронов у нас получилась неувязка. Дело в том, что скопились большие запасы патронов, но они годятся только для той модели винтовки, которая уже давно снята с производства, а приказа выпускать патроны для винтовок нового типа мы не получали. Так что пользоваться этими винтовками пока невозможно. Впрочем, все это не имеет никакого значения. Ведь не полезешь же с винтовкой против самоходного орудия. А у противника на каждые наши две винтовки приходится по самоходке. Правда, по количеству стволов превосходство остается за нами, но что самоходному орудию винтовка или даже десяток винтовок, особенно если нет патронов?.. – А здесь самоходок не делают? – спросил Колен. – Делают, но мы еще только-только справляемся с планом, спущенным нам во время последней войны, поэтому наши самоходки не отвечают современным требованиям и их приходится тут же пускать на металлолом, а сработаны они на совесть, вот на это и уходит время. В дверь постучали, и на пороге появился заведующий складом. Он толкнул перед собой белую стерильную тележку, на которой лежала, прикрытая белой простыней, продукция Колена за последнюю смену. С одной стороны простыня почему-то приподнималась, а этого не могло бы быть, если бы все стволы имели правильную цилиндрическую форму, и Колен забеспокоился. Заведующий складом вышел, прикрыв за собой дверь. – М-да… – сказал приемщик. – Как-то не похоже, что все уладилось. Он приподнял простыню. На тележке лежали двенадцать синеватых холодных стальных стволов, и из каждого росла прекрасная белая роза, – ее бархатистые лепестки, чуть кремовые в глубине, должно быть, только что раскрылись. – О, – прошептал Колен, – как они хороши!.. Приемщик ничего не сказал. Он только кашлянул два раза. – В общем, так… – произнес он раздумчиво. – На работу вам завтра, пожалуй, не стоит выходить. Его пальцы нервно стиснули край тележки. – Я могу их взять? – спросил Колен. – Для Хлои… – Они завянут, как только вы их оторвете от стали, – сказал приемщик. – Они, видите ли, тоже стальные… – Быть этого не может! – воскликнул Колен. Он бережно коснулся стебелька одной из роз и попытался сломать его, но при этом сделал неловкое движение, и лепесток рассек ему кожу на руке. Рана длиной в несколько сантиметров медленно заполнялась густой кровью, которую он стал машинально слизывать. Он глядел на белоснежный лепесток, отмеченный кровавым полумесяцем, и приемщик тихонько похлопал его по плечу и подтолкнул к двери.