— …все очень хорошо слышно. Знаю-знаю. — Именно. Андерс часто со злостью захлопывал окно спальни. А когда я говорила, что ей там, наверное, хорошо, уходил и ложился в гостиной. — Ты об этом хотела мне рассказать? — Да. И еще. Мне тут позвонили. Я поначалу решила, что это Андерс, но, когда он звонит, на заднем плане обычно слышится шум. Он ведь звонит с улицы, когда выезжает в Европу. Удивительно, что шум всегда совершенно одинаковый — как будто он всякий раз звонит из одного и того же места. Ну, неважно. А тут звук был другой. В другой раз я просто положила бы трубку и не вспомнила об этом, но после того, что случилось с Камиллой… Да и Андерс уехал… — Ну и? — Да нет, ничего страшного. — Она устало улыбнулась, и ее улыбка Харри тоже понравилась. — Кто-то просто дышал в трубку, но я испугалась. Потом решила позвонить тебе. Волер сказал, что этим займется, но номер, с которого звонили, разумеется, не определили. А убийцы, они ведь всегда возвращаются на место преступления, да? — Это в романах, — ответил Харри. — Я бы выбросил это из головы. Он покрутил бокал. Лекарство начинало действовать. — А ты и Андерс, случайно, не знакомы с Лисбет Барли? Вибекке высоко подняла накрашенные брови: — Это которая пропала? С какой стати?! — Да, действительно, с какой стати?.. — пробормотал Харри, не понимая, почему этот вопрос пришел ему в голову. Когда они вышли из «Андеруотера», было почти девять. Харри казалось, что он двигается по палубе корабля в шторм. — Я живу близко, чуть ниже по улице, — сообщил он. — Не хочешь… Вибекке чуть наклонила голову набок и улыбнулась. — Харри, не делай того, о чем будешь жалеть. — Жалеть? — Последние полчаса ты только и рассказывал что о своей Ракели. Уже забыл? — Я же сказал, что я ей не нужен. — Ну и я тебе не нужна. А нужна тебе твоя Ракель. Или другая Ракель. Она взяла его за плечо: — Может, на какую-то секунду я и подумала, что все могло бы быть иначе. Так ведь не иначе же. Да и Андерс скоро придет домой. Харри пожал плечами, покачнулся и сделал шаг в сторону. — Давай хоть до дома тебя провожу, — пробормотал он. — Харри! Тут пройти метров двести. — Справлюсь. Вибекке расхохоталась и взяла его под руку. Они медленно шли по Уллеволсвейен, мимо проезжали автомобили и пустые такси, а вечерний ветер целовал лица, как умеет целовать только в Осло и только в июле. Харри слушал ровное жужжание ее голоса и думал о том, что же сейчас делает Ракель. Они остановились перед черной железной дверью. — Спокойной ночи, Харри. — А… ты поедешь на лифте? — А что? — Ничего. — Харри сунул руки в карманы и почувствовал, что теряет равновесие. — Осторожно. Спокойной ночи. Вибекке с улыбкой подошла к нему и поцеловала в щеку. Харри жадно втянул ноздрями ее запах. — Может быть, в следующей жизни, — шепнула она. Дверь мягко и бесшумно закрылась за ней и тихо защелкнулась. Харри стоял и смотрел на витрину, пытаясь сосредоточиться. Что-то было не так. Нет, не выбор надгробных плит, а отражение. На краю тротуара через улицу стояла машина. Если б Харри хоть немного интересовался ими, то знал бы, что это эксклюзивная игрушка — спортивный японский автомобиль. — Чтоб тебя… — тихо выругался Харри, выходя на дорогу. Мимо, визгливо сигналя, проехало такси. Он подошел к машине и встал у двери водителя. Темное стекло опустилось. — Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — прошипел Харри. — Шпионишь за мной? — Добрый вечер, Харри, — зевнул Том Волер. — Наблюдаю за квартирой Камиллы Луен. Смотрю, кто приходит-уходит. Не на пустом же месте возникла идея, что преступник всегда возвращается на место преступления. — Это бред, — сказал Харри. — Как ты сам понимаешь, больше уцепиться-то не за что. Убийца оставил нам не много улик. — Преступник, — поправил Харри. — Или преступница. Харри пожал плечами и сделал шажок в сторону, чтобы не упасть. Приоткрылась дверца со стороны пассажира. — Залезай, Харри. Надо поговорить. Харри посмотрел на открытую дверцу. Подумал. Сделал еще один шаг в сторону. Обошел машину и сел. — Подумал? — Волер убавил звук в магнитоле. — Да, подумал, — ответил Харри, ерзая: на тесном ковшеобразном сиденье было неудобно. — И какой же правильный вывод ты сделал? — Судя по всему, тебе нравятся красные японские спортивные автомобили. — Харри с размаху хлопнул по приборной панели. — Солидная вещь. Скажи… — Харри сосредоточился на дикции. — Ты в таком автомобиле разговаривал со Сверре Ульсеном в Грюнерлекке в тот вечер, когда убили Эллен? Волер несколько секунд молча смотрел на него, прежде чем ответить: — Харри, я не понимаю, о чем ты. — Нет? Ты ведь знал, что Эллен догадалась: это ты стоишь за контрабандой оружия? И позаботился о том, чтобы Сверре Ульсен убил ее, прежде чем она кому-нибудь расскажет. А когда узнал, что я напал на след Сверре Ульсена, поспешил обыграть все так, будто он открыл стрельбу при задержании. Как и тот парень на портовом складе. Ты вообще мастер решать проблемы при задержании. — Харри, ты пьян. — Два года я искал факты против тебя, Волер. Ты знал об этом? Волер молчал. Харри рассмеялся и снова хлопнул по панели. Та как-то нехорошо затрещала. — Знал, разумеется! Будущий начальник отдела знает все. Как ты дошел до жизни такой? Расскажи. Волер выглянул на улицу. Из «Кебабного двора» вышел мужчина. Посмотрев по сторонам, он направился вниз по улице, к церкви Святой Троицы. Волер и Харри молчали. Мужчина свернул на дорогу между кладбищем и госпиталем Девы Марии. — Хорошо, — тихо сказал Волер. — Если хочешь, я тебе исповедаюсь, но учти, тот, кто выслушивает исповеди, может оказаться перед неприятным выбором. — Плевал я на неприятности. — Сверре Ульсен получил заслуженную кару. Харри медленно повернул голову в сторону Волера: тот сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку. — Заметь, не потому, что я его боялся. Здесь ты промахнулся, — продолжал Том Волер бесстрастным голосом. — Хм? Волер вздохнул и открыл глаза: — Ты хоть раз задумывался о том, что заставляет таких, как мы, делать то, что мы делаем? — Только этим и занимаюсь. — Какое у тебя первое воспоминание, Харри?