— Ну же, Сивертсен! Свен схватил стаканчик, запрокинул голову и выпил все до дна, не сводя глаз с Харри. Харри прикурил две сигареты, одну вручил Сивертсену. — Но вы мне, разумеется, не верите, — продолжал он. — Вы, наоборот, полагаете, что Том Волер выручит вас из этой — как бы это сказать — неприятной ситуации? Что он будет чем-то ради вас рисковать, например премией за долгую и верную службу. В крайнем случае, вы полагаете, что, имея столько сведений против него, вы всегда можете заставить его помочь вам. — Харри медленно покачал головой. — Я думал, вы башковитый, Сивертсен. Такие ребусы нам загадывали, такие пьесы разыгрывали, а сами всегда шли на шаг впереди. Я уже представлял себе человека, который наверняка знает, как мы рассуждаем и чего хотим, а тут вы не смогли понять, как мыслит такая акула, как Том Волер. — Вы правы. — Сивертсен, полуприкрыв глаза, выпустил в потолок струйку дыма. — Я вам не верю. Сивертсен стряхнул пепел в пустой стаканчик на полу и промахнулся. Неужели он нащупал слабину? Харри и раньше так казалось, а потом выяснялось, что он ошибался. — Слышали, обещают похолодание? — полюбопытствовал он. — Я за норвежскими новостями не слежу, — усмехнулся Сивертсен, думая, что вышел победителем. — Дождь еще, — добавил Харри. — Кстати, как водичка на вкус? — Вода как вода. — Значит, «Благословение Иосифа» держит марку. — Чего Иосифа? — «Благословение», «Blessing» — без вкуса и запаха. О, кажется, вы о нем слышали? Может быть, даже перевозили для Волера эту продукцию? Чечня — Прага — Осло? — Харри изобразил кривую усмешку. — По иронии судьбы. — О чем вы? Харри кинул ему какой-то предмет, тот описал высокую дугу и оказался у Сивертсена в руках. Предмет напоминал личинку. Это была белая капсула. — Но она пустая… — Свен перевел взгляд на Харри. — Само собой. Так сказать, привет от нашего общего начальника Тома Волера. Харри выпустил дым через нос и посмотрел на Сивертсена. Увидел, как задергалась жилка на лбу, как пальцы нервно вцепились в подбородок. — Ты, Сивертсен, как подозреваемый в четырех убийствах, должен бы сидеть в специальной тюрьме под надежной охраной. Не думал об этом? А ты сидишь в обычном изоляторе, куда может зайти всякий, у кого при себе удостоверение. Я мог бы вытащить тебя отсюда, дежурному сказать, что повел на допрос, поставить пару подписей, после чего отправить тебя прямиком в Прагу. Или — как в данном случае — в ад. Как ты думаешь, кто распорядился посадить тебя сюда, а, Сивертсен? Кстати, как самочувствие? Сивертсен сглотнул. Слабина. Ох, какая слабина! — Зачем вы мне это рассказываете? — прошептал он. Харри пожал плечами: — Волер очень выборочно делится информацией с подчиненными, а я, как ты понял, любопытный по природе. А тебе, Сивертсен, самому не хочется, как и мне, увидеть полную картину? Или ты из тех, кто думает, что после смерти обретет вечную жизнь? Сивертсен побледнел. — Еще сигарету? — спросил Харри. — Или уже подташнивает? Последнее слово сработало как детонатор. Сивертсен задышал открытым ртом, мотнул головой, и в следующее мгновение каменный пол камеры украсила желтая блевотина. Некоторое время он сидел и жадно ловил ртом воздух. Харри неодобрительно посмотрел на те несколько капель, которые попали ему на брюки, подошел к раковине, оторвал кусок туалетной бумаги, вытер, потом оторвал еще один и подал Сивертсену. Тот отер губы, тяжело уронил голову и закрыл лицо ладонями. Потом он, всхлипывая, заговорил: — Когда я вошел в коридор… то очень удивился, но понял, что он разыгрывает какую-то роль. Он подмигивал мне и мотал головой: мол, кричит он для кого-то другого. Через несколько секунд я понял его задумку. Вернее, решил, что понял. Я думал… что ему нужно, чтобы другие поверили, будто я вооружен. Тогда ему будет легче объяснить, почему он позволил мне ускользнуть. У него было два пистолета. Я думал, что второй — для меня: если бы кто-нибудь нас увидел, у меня в руке было бы оружие. Я просто стоял и ждал, пока он даст мне пистолет. А потом пришла эта бабенка и все испортила. Харри снова встал у стены. — То есть ты признаешься, что знал, полиция ищет тебя по делу о велокурьере-убийце? — потребовал он подтверждения. Сивертсен покачал головой: — Нет, нет, никакой я не убийца. Я думал, меня арестовали за контрабанду оружия и бриллиантов. Я знал, что Волер расследует подобные дела и поэтому все идет так гладко. И думал, по той же причине он собирается помочь мне с побегом. Мне нужно… Его опять стошнило. На этот раз чем-то зеленоватым. Харри подал бумагу. Сивертсен начал плакать: — Сколько мне еще осталось? — Сейчас начнется, — ответил Харри. — Что? Харри вмял окурок в пол, сунул руку в карман и достал белую таблетку: — Видишь? — Он держал ее большим и указательным пальцами. Сивертсен кивнул. — Если ты примешь противоядие в течение десяти минут после того, как выпил «Joseph's Blessing», у тебя еще будет какой-то шанс выжить. Эту таблетку я достал у приятеля-фармацевта. Ты спросишь зачем? Отвечу. Затем, что я хочу заключить с тобой сделку. Мне нужно, чтобы ты выступил свидетелем против Тома Волера. Рассказал все, что ты знаешь о его участии в контрабанде оружия. — Да-да! Только дайте таблетку! — Но могу ли я на тебя положиться, Сивертсен? — Клянусь! — Мне нужен обдуманный ответ, Сивертсен. Откуда я знаю, вдруг ты переметнешься на другую сторону, едва я выпущу тебя из виду? — Харри сунул таблетку обратно в карман. — А время-то идет. Почему я должен верить тебе, Сивертсен? Убеди меня. — Сейчас? — «Благословение» парализует дыхательную систему. Те, кто наблюдал за отравленными, утверждают, что это мучительная смерть. Сивертсен два раза моргнул и начал говорить: — Вы должны мне верить, ведь если я не умру сейчас, Том Волер поймет, что я разгадал его намерение убить меня. Тогда пути назад у меня не будет, и ему придется разделаться со мной раньше, чем я разделаюсь с ним. У меня попросту нет выбора. — Хорошо, Сивертсен. Продолжай. — Здесь, в тюрьме, у меня нет шансов. Все будет кончено еще до того, как за мной придут утром. Единственная возможность — как можно скорее разоблачить Волера и посадить его под замок. А в этом мне никто не поможет… кроме вас. — Поздравляю, вам достается первый приз. — Харри встал. — Руки за спину, пожалуйста. — Но… — Делай, как я говорю. Надо убираться отсюда. — Таблетка… — Таблетка называется «флунипам» и помогает разве что от бессонницы. Свен посмотрел на него с ненавистью: — Ах ты… К нападению Харри был готов: он уклонился в сторону и ударил. Сивертсен издал звук, похожий на звук надувного мяча, когда из него выпускают воздух. Харри поднял его одной рукой, другой — надел наручники. — Не нужно так беспокоиться, Сивертсен. Содержимое той ампулы, которую мне дал Волер, я слил в унитаз вчера вечером. А если у воды оказался какой-то привкус, то тут уж претензии к городской системе водоснабжения. — Но… меня… Они оба посмотрели на лужи желчи на полу. — Съел что-нибудь не то, — бросил Харри. — Я никому не скажу. Кресло в комнате дежурного тихо повернулось. Показался полуприкрытый глаз. Потом веко плавно поднялось, глаз пристально посмотрел на них, и Плакса-Грот неожиданно резво вскочил на ноги. — Это что такое? — пролаял он. — Арестант из камеры номер девять. — Харри кивнул на Сивертсена. — На допрос в шестую. Где расписаться? — Допрос? Я не слышал ни про какой допрос. Грот встал у стола, скрестив руки и широко расставив ноги.