— Не лучший прием, — отметила я, глядя в окно. Я едва видела что-то за краем дороги, но знала, что океан еще там, только туман все закрывал. — Нет, — сказала Ребекка. Она постучала по моему плечу и передала мне небольшую камеру. — Но это отличная заставка для эпизода. Перри, снимай. Декс, развернись и прокатись тут еще раз. Мы с Дексом переглянулись, Ребекка была в роли менеджера. — Началось, — пошутил он низким и зловещим голосом. Он повернул джип, подрезав семью в минивэне, и когда я перестала держаться, чтобы не вылететь, я стала снимать в открытое окно, пока мы ехали мимо. — Стерегись, город Гэри, — сказала я как рассказчик. Ребекка заставляла меня озвучивать все потом. — Выглядишь ты не очень. Я ощущала ее хмурый взгляд, но она не могла спорить. Выглядел город жалко. Хоть почти наступило лето, сосны на склоне горы были выгоревшими, почти коричневыми. Дома были обветренными и простыми, многие — в один этаж, окруженные полумраком из-за деревьев или с маленьким двором с оградой из решеток и бетонной дорогой. Шторы были сдвинуты, и я не видела толком сады или другие признаки жизни, как детские игрушки на дорогах или кормильцев птиц. Город был не лучше. Я не могла понять, была ли тут зона перед водой (должна быть, мы ведь у залива), и к ней точно не было дороги. Там был мотель в виде маяка, несколько магазинов для рыбалки и магазин на углу. Только там не было табличек «Аренда», и окна были открыты. Мы только приехали, а место уже печалило. — Мы остановимся в мотеле у маяка? — спросил Декс у Ребекки. Она хмыкнула. — Я не бронировала номера. Директор пригласила нас остаться у них. Школьная медсестра живет там, где раньше жили медсестры, и там есть пара кроватей. Я чуть не перестала снимать. — Думаешь, нам стоит спать там, где спали десятки лет назад медсестры? — Не говори, что тебе страшно, — пошутила она. — Думаю, это годится для шоу, да, Декс? Я ощущала его взгляд, но не сводила взгляда с камеры. В прошлом Дек первым взялся бы за что-то рискованное и глупое, но теперь оберегал меня. Он заставлял раньше меня бояться, а теперь хотел уберечь. — Увидим, — сказал он, и по его тону я поняла, что если не захочу оставаться там, то не буду. Я не сильно боялась, но старые кровати и матрасы не радовали. Я в любом случае выбрала бы мотель. — О, это, наверное, труба от старой мельницы, — сказала Ребекка радостно, когда мы подъехали к тому, что Декс окрестил «древним дилдо». — Дальше налево, и по дороге в холмы четыре мили. Декс повернул джип от берега, мы направились по извилистой дороге в укрытие деревьев. — Не близко, да? — Пациенты должны были жить выше, чтобы условия были лучше. Похоже, все дети там все равно из Тилламука. Я буду удивлена, если в городе осталось много семей после закрытия мельницы, — она ткнула меня локтем. — Снимай, пока мы едем. Декс цокнул языком. — Эй, Бекс, не отнимай у меня всю роль. Знаю, я шутил о пирогах, но Перри занята. Только я могу командовать ею. Хотя бы пробовать. — Простите, — извинилась она. — Я просто немного нервничаю. — Да? — я направляла камеру на дорогу, на ряды пролетающих деревьев. Дексу придется много редактировать потом это. — Да, — сказала она не так сухо. — Не знаю, почему. Началось, когда я увидела туман. Может, из-за него я ощущаю клаустрофобию. Должна признать, я ее понимала. Хотя я знала, что это не связано с туманом, все было из-за зловещего вида местности. — Я думал, ты привыкла к туману Англии, — сказал Декс. Она не слушала, через пару минут мы подъехали к большим кованым вратам, что были испещрены ржавчиной от ветра океана. По бокам ворот была крошащаяся каменная стена в семь футов высотой, что тянулась во тьму деревьев. Перед нами была длинная дорога из гравия, что вела к большому белому зданию. Оно смутно напоминало психушку, где мы с Дексом снимали в Сиэтле, но было длиннее, в два крыла и пять этажей. С острой верхушкой, здание напоминало европейский замок в горах. О том, что это школа, напоминала только цветная фреска на стене первого этажа. Все этажи выше были с потрескавшейся краской. — Мы на месте, — медленно сказал Декс. — И мне вдруг стало радостно за свою школу. — Точно, — сказала я. Мы остановились рядом со школьным автобусом, где было написано «Академия искусств Оушенсайд», и вышли. Первым я заметила изменение температуры и качества воздуха. Тут было градусов на пять холоднее, воздух жалил легкие. Туман был легче, и было видно участки голубого неба наверху. Я вытащила из машины толстовку «Kyuss». Не очень профессионально, но тепло. Я посмотрела на Декса и Ребекку, они стояли рядом и смотрели на высокое здание. — Мы сначала снимаем или разбираемся? — я посмотрела на них, не упуская никого. Я знала, что Декс теперь иначе воспринимает съемки. — Если бы решал я, — с нажимом сказал он, — мы бы сначала осмотрелись. Но у мисс Симс свои планы… Она натянуто улыбнулась ему. — И мисс Симс согласна с тобой. Она пошла к дверям школы. Мы с Дексом шли в паре шагов за ней, смотрели, как она покачивает бедрами в укороченных штанах и полосатой блузке, словно она собиралась кататься на яхте в 1955. Я потянула Декса за локоть и прижалась к нему. — Ты веришь ей насчет клаустрофобии, или у тебя тоже было странное чувство? — Странное чувство? Малыш, это у меня постоянно, — он посмотрел на здание, на разбитые окна и плесневелые шторы наверху. — Это место другое. — Думаешь, шоу будет хорошим? — тихо спросила я. Он скривил губы. — Я уже не знаю, что хорошее. Думаю, это место с призраками. Я надеюсь только, что наши жизни и разумы останутся целыми. — Если бы я не знала, сказала бы, что у тебя паранойя. Он нахмурился. — Ты знаешь, что в нашем случае паранойи нет. — Вы идете? — позвала Ребекка. Мы повернулись к ней и заметили бледную полную женщину на вершине лестницы у дубовых дверей. Ребекка оглянулась и вздрогнула, словно испугалась ее. — Вы с телевидения? — спросила женщина гнусаво, кожа на шее покачивалась. Она напоминала злодейку Дисней, хотя добивалась она явно не этого. Но с ее темно-коричневым платьем, строгими бровями над глазами и мышиными волосами в узле было сложно не сравнивать. — Из Интернета, да, — исправила Ребекка, поднявшись и протянув руку. — Я Ребекка Симс, менеджер «Эксперимента в ужасе». Я вам писала. Женщина подняла нос выше, глядя на нее. Я ощущала, как она отмечает красные губы и ногти Ребекки. — Припоминаю, — она пожала ее руку и повернулась к нам с Дексом. Мы невольно остановились и смотрели на жуткую женщину. — А вы кем будете? Я ткнула Декса локтем. Он оживился, прошел вперед и обхватил ладонь женщины. Он пожал ее и спросил с заразительной улыбкой: — Я Декс Форей, единственный член в шоу. А кем вы будете? Я вздохнула. Стоило начинать мне. Я тут же прошла к ней, забралась на две ступеньки и виновато улыбнулась ей. — Он хотел сказать, что он оператор и редактор. Я ведущая, Перри Паломино. Спасибо, что впустили снимать, миссис….? Она уперла руки в бока и с ледяным лицом сказала: — Я — Эйнсли Дейвенпорт, директор Оушенсайда. Боюсь, я ждала вас позже. Эйнсли Дейвенпорт. Не Урсула, но имя ей подходило. — Простите, — сказал Декс, все еще улыбаясь, наслаждаясь собой. — Нам пришлось спешно покинуть место ночлега. Такое бывает, вы понимаете. Она хмуро посмотрела на него, это затянулось. — Ясно. Меня ждет бумажная работа и звонки, так что, боюсь, до трех, когда кончаются занятия, я вам помочь не смогу. Я могу попросить медсестру показать вам место, может, потом вам удастся увидеть миссис Макинтош. Она учит рисованию. Она… все это начала. Она развернулась и ушла в здание. Мы переглянулись. Нам идти? Остаться здесь? Мы не успели обсудить вслух, худая женщина в свободной блузке и белых штанах появилась перед нами. — Привет, — сказала она робко и тихо, и я склонилась, чтобы уловить слова. — Я Келли. Школьная медсестра. Рада встрече. Мы быстро представились. Декс в этот раз был вежливее, и Келли поманила нас внутрь. Хотя снаружи школа выглядела так, словно ей было сотни лет, внутри, хотя бы на первом этаже, было красиво. Пол в фойе был из блестящего серого мрамора, стены были с нишами и панелями с узорами. Свет сиял сверху. На больницу не было похоже, но и как школа не выглядело.