— Осматриваюсь, — сказала она, поглядывая в стороны, пока шла. — Когда я была тут в прошлый раз, показалось, что что-то было в одной из комнат. Конечно, только тот, кто никогда не видел призраков — только огни, звуки и странную музыку — мог бы так смело идти по этажу. — Что же? — спросила я, не отставая. — Рисунок на стене, — сказала она, направляя луч фонаря в комнату. — Ага, — она прошла внутрь и встала у проема. Я смотрела, как она водит по стене. Она была права, там что-то было. Черно-красное месиво, словно кто-то рисовал углем и кровью. Тут были раньше психически больные, это не удивляло. — Что там? — спросила я, не желая подходить ближе. — Помогите, — мрачно сказала она. — Помогите, они убьют меня, — от ее слов в груди появился лед. Она медленно посмотрела на меня. — Кто они? Я шагнула в комнату. — Думаю, это медсестры. Она выпрямилась. — Откуда ты знаешь? — Потому что, — сказала я, глядя на кроссовки, — прошлой ночью, пока я была в комнате отдыха, я видела Шону. Она сказала, что ее убили, не дав даже умереть от болезни. Она сказала, что многих сжигали или душили подушками, чтобы освободить место. Я ощущала ее взгляд, она решала, говорю ли я правду, сошла ли я с ума. Я подняла голову и увидела, что она вытерла слезу. — Мне жаль, — сказала она, всхлипнув, и я не сразу поняла, о чем она. — Прости, что так рассказала. Прости, что не подумала о твоих чувствах… Мое возмущение тут же испарилось. — Ребекка, — начала я. — Нет, Перри, дай договорить, — сказала она. — Прошу. Я злюсь, ясно? Я была злой еще до того, как приехала сюда. А тут мне стало плохо. Стало казаться, что я на самом деле беременна. И я испугалась и снова разозлилась. Потому что вы с Дексом решили отказаться от шоу. Оставили меня без работы. Меня словно ударили в живот. — Прости. Мы думали о тебе… — Знаю, — быстро сказала она, глаза вспыхнули, подводка текла под глазами. — Знаю. Вы с Дексом — шоу, шоу друг для друга, ваши слова важны. Я это знаю. И у меня не было бы работы без вас. Но вы любите друг друга, готовы начать новую главу жизни вместе, а я тут. Беременна. Без работы. Одна. Я так одинока, Перри, — она всхлипывала, но спохватилась. — И мне страшно. Очень-очень. Я во многом хороша, умею притворяться. Но с этим я ничего поделать не могу. Мне очень страшно! — она всхлипнула. Я забыла о страхах и бросилась обнять ее. Я обвила ее руками и прижимала к себе, она рыдала в мое плечо. — Все хорошо, — шептала я ей в волосы. — Мы тебя не бросим. Ты не одна. — Я ощущаю одиночество, — скулила она. — И это страшнее всего. — Ты не одна, — сказала я. — И у тебя есть не только мы с Дексом. Ты сохранишь ребенка… насколько я поняла. Она отодвинулась и посмотрела на меня стеклянными глазами. — Да. Я хочу. Это разлучило нас с Эмили, но я этого хочу, — она опустила взгляд. — Жаль, что не с ней. — Я знаю, — я обняла ее. — Но приходится справляться с тем, что есть. Это благословление. Вызов, но все же с хорошим результатом. Может, с лучшим. — Ты хотела детей? — спросила она. Я кивнула. — Да. Забавно, но Декс был бы отличным отцом. Она улыбнулась. — И я так думаю. Я рада за вас, да. Но я… — Боишься? — спросила я. — Это логично. Все боятся. И я не о призраках. Я о жизни. Она улыбнулась и уткнулась головой в мое плечо. Я решила спросить: — А кто отец ребенка? Она застыла и подняла голову. — Обещаешь, что не скажешь Дексу? — Нет, — сказала я. — Я все расскажу. Она выдавила улыбку. — Тогда… не рассказывай, я это сделаю сама. — Обещаю, — я протянула мизинец, она обвила его своим. Она глубоко вдохнула и выдохнула носом. — Хорошо. Это… Дин. Не знаю, почему мне захотелось смеяться. Может, потому что я ожидала не Дина. И это не было связано с тем, что Дин был темным, а Ребекка напоминала Белоснежку. Дин был другом Декса и Ребекки, не был лесбиянкой, не был типажа Ребекки, если забыть о ее предпочтениях в поле. Дин был крутым, но не подходил к аккуратной Ребекке. — Да. Ладно, — медленно сказала я, разглядывая ее лицо, словно она врала. — Дин? Ребекка кивнула, вытирая ладонью губы. — Да. Дин. — Он знает? Она покачала головой и посмотрела на меня большими глазами. — Только не говори ему. Я пообещала. Это было не мое дело. Я вздохнула и сказала ей: — Ребекка, то, что было у вас с Дексом — это прошлое. Мне нужно смириться, но… я не злюсь. Просто забудем и пойдем дальше. — Уверена? Я не хотела тебя ранить, Перри. Прости. — Знаю, — сказала я ей. Я отошла, выпрямившись, и оглядела тусклую комнату. — Странно, что Декс еще не вернулся. Она кивнула и встала. Мы вышли в коридор, осмотрелись, но ничего необычного не было. — Может, он в туалете, — пожала плечами Ребекка. — Может, — и мы пошли обратно. Вдруг волоски на теле встали дыбом. Это было плохо. Очень-очень плохо. И это… было за нами. — Ребекка, — осторожно сказала я. — Знаю, не тебя нужно просить. Но. За мной что-то есть? Я смотрела, как она изящно оборачивается и смотрит на коридор. Она охнула. Ее глаза расширились. Рот открылся. Мышцы на шее проступили, и кожа напряглась. Она что-то видела. Твою мать. Ребекка что-то видела. Этот ужас я знала. Я медленно повернула голову, проследила за ее взглядом. Дальше по коридору, где свет слабо падал с окон, было плохое. Оно висело вверх ногами с потолка, вытянув к нам длинные руки, двигаясь к нам. Я услышала странный треск, его рот открывался и закрывался. Я как-то смогла отвести взгляд и посмотреть на Ребекку. Она застыла от страха. Я толкнула ее в плечо и крикнула: — Беги! — ей в лицо. Она пару ужасно долгих секунд соображала, что я говорю. А потом не мешкала. Она развернулась, темные волосы чуть не задели мое лицо, и мы побежали по коридору. Мы бежали быстро, отчаянно пытаясь убраться подальше. Но мы пронеслись мимо лестницы в другое крыло и поздно поняли свою ошибку.