Мы нырнули в комнату, пытаясь перевести дыхание, и я выглянула из проема. Плохого на потолке не было, я нигде его не видела. — Думаю, ушло, — сказала я, хотя не знала, как это может быть. Страх ведь не пропадал? Она осторожно выглянула. Она издала звук, но я не знала, согласие это или нет. — Погоди, — крикнула она, когда я хотела отвернуться. Я увидела, как Декс бежит по коридору в другом конце, где мы были раньше, а потом устремляется по лестнице. — Блин! — крикнула я. — От чего он бежит? Я потянула Ребекку, она побежала рядом со мной по коридору. Мы добрались до лестницы, я выглянула из-за перил и увидела, как он бежит на третий этаж. — Декс! Куда ты идешь? — орала я, набирая скорость, перепрыгивая ступени, пока не оказалась на третьем этаже. Я посмотрела налево, увидела, как он убегает и резко поворачивает в комнату. Я побежала, думая, что Ребекка за мной. Я нырнула в комнату, где пропал Декс. Блеска металла в свете ламп хватило, чтобы я застыла. Декс привел меня в комнату крови. Тяжелая дверь закрылась за мной, и я поняла, что не Декс меня сюда привел. Ох, блин. Я развернулась, оставшись во тьме, побежала и врезалась в дверь. Я нащупала ручку, отчаянно дергала ее, била кулаком по двери и звала Декса и Ребекку. Дверь не открывалась. Стук моих кулаков таял в воздухе. Я не слышала ничего на другой стороне. Ни воя ветра. Ни криков, зовущих меня, пытающихся успокоить, помочь, выпустить меня. Комната крови. Я глубоко дышала, держала себя в руках, успокаивала сердце и разум. Я не буду плакать. Я не буду пугаться черной комнаты. Я выдержу и найду путь наружу. Я развернулась к пустоте неизвестности. — Ау, — тихо сказала я. — Я здесь. Кто меня сюда привел, прошу, просто покажись. Я вдохнула и ждала голос или силуэт. Ничего не было. Только шум в дальнем углу. Металл по металлу. Я подумала о визите в комнату до этого, и я не помнила ничего, кроме трех операционных столов посреди комнаты. Я вспомнила слова Олдмена, что где-то в комнате был выход в желоб для тел. Шанс был небольшим, но если я найду дверь, попытаюсь открыть и уйти так. Я сглотнула, прося глаза привыкнуть к темноте, но в комнате не было окон, и света не было. Все оставалось черным перед моими глазами. Я отошла от двери и прошла вперед медленно и осторожно, ладони были передо мной, чтобы я не врезалась во что-нибудь. Я шла по прямой, как могла, стараясь вспомнить план комнаты. Я жалела, что не была внимательнее, но даже с Дексом, Ребеккой и Олдменом я ужасно боялась. Я бы все отдала, чтобы они снова были рядом. И Декс убежал от меня. Декс, который не был собой. Его двойник. Я могла лишь надеяться, что настоящие Декс и Ребекка не столкнуться со своими двойниками, ведь это вело к смерти. И я надеялась, что не столкнусь с собой, хотя было сложно это представить. Конечно, подобное уже было. В Рэд Фоксе оборотни принимали мой облик, чтобы заманить Декса поцелуем. Это было жутко и обидно, ведь мой первый поцелуй Декса был не с настоящей мной. Мысль о нем, Рэд Фоксе и нашем прогрессе с того эпизода придала мне сил. Я уже многое прошла. Мы боролись со смертью и победили. Теперь заканчивались съемки последнего эпизода, мне нужно было просто выжить. Плевать на лучший эпизод, я хотела жить. Я пошла вперед, чтобы исполнить это. Но не прошла далеко. Я врезалась во что-то холодное и твердое. Я охнула от боли, ударив руки под неприятным углом, и я ощупала холодную гладкую поверхность, надеясь, что это стена. Но нет. Это был угол холодильника для тел. Я чуть не вошла в морг. Я поежилась, сердце колотилось, ноги грозили подогнуться. Мне нужно было продолжать, уйти отсюда. Я шла осторожнее, ощупывала край холодильника, и тут ощутила, как что-то бьется внутри. Я завизжала и отпрянула, потерялась во тьме. Что-то было в холодильнике для тел. На миг я подумала, что это Декс, и я хотела вернуться и открыть один из ящиков. Но в тишине раздался щелчок и металлический стон открывшейся дверцы. И я поняла, что там не Декс. Я ждала, застыв на месте, услышала шлепок. Босые ноги ударились об пол. Кто-то выбрался из холодильника. Кто-то мертвый. Я повернулась и в панике побежала. Я убегала от звука, но через пару футов врезалась в стену, прикусив язык, когда ударилась головой. Мир закружился за моими веками, краски сменились красным. Я открыла глаза и увидела свет в комнате, тьма пропала. Горел свет в форме глаза над операционным столом. Стол был с узкой выемкой по краю. Там блестела красная река крови. Юное тело на столе было бледным, грудь была открыта, как у индейки, кожа торчала в стороны. В паре футов от стола стоял в тенях доктор. Его глаза были холодными и безжизненными, он смотрел на меня, нос и рот скрывала маска в крови. В кровавых перчатках он сжимал тупой скальпель. Я не знала, могла ли кричать. Я смотрела на него, то на тело на столе, то на доктора-садиста над ним, то на скальпель, который он держал как оружие. Я услышала скрип дверцы холодильника, увидела, как из него выскользнуло тело юного голого юноши, его грудь была разрезана, в нем были воздушные шары, что раздувались и сдувались от дыхания. Я поняла, что еще было в комнате, и завопила. У стены напротив меня стояло много детей. Они были голыми, все были вскрытыми. Их сердца медленно бились, легкие хрипели, кровь лилась на пол, и струя кровь медленно подползала ко мне, пульсируя от их дыхания. Я посмотрела на доктора, но он пропал. Вместо него над пациентом стояло плохое, и сердце истекало кровью во рту плохого. Пациент на столе, девушка, медленно повернула ко мне голову. Ее рот двигался. — Помоги. Но я должна была помочь себе. Должна была. Даже если сделаю это последним. Я как-то вырвалась из ужаса, осмотрелась, и плохое посмотрело на меня. Я пользовалась светом лампы, вела ладонью по стене, двигаясь вдоль нее, отчаянно пытаясь найти дверь в желоб для тел. В дальнем углу я увидела маленькую ручку. Я сжала ее руками и все силы направила, чтобы открыть ее. Зря я обернулась, проверяя ситуацию. Но я это сделала. Плохое ползло по комнате ко мне, мертвые дети шли за ним, шли ко мне с мертвыми глазами и раскрытыми ртами. Если страх захватит меня, я тут и умру. Ни за что. Страх хотел взять меня в плен, чтобы тело сдалось. Но я не могла это допустить. Нет. Я дернула дверь, и она открылась, ударив по мне порывом затхлого воздуха. Не теряя времени, я бросилась внутрь, из комнаты вел склон в туннеле, и я быстро закрыла дверь за собой. Внутри было темно, но это не имело значения. Я не могла думать об этом. Я побежала по гладкому бетону, шаги отражались эхом. Я не успела убежать далеко, свет появился вокруг меня, я услышала, как открывается дверь. Я замерла и оглянулась. Открывалась дверь в комнату крови, свет пролился в проход, и стало видно силуэт врача. Он закрыл за собой дверь. Все снова почернело. Я была запечатана с ним в туннеле. Я вдохнула, выживая на инстинктах, и побежала. Я бежала изо всех сил, спотыкаясь о ступеньки рядом со склоном или врезаясь в холодные стены. Я бежала, хоть и не знала, где была, не видела без света. Я бежала, потому что слышала быстрые шаги врача за собой, слышала, как хлопает от спешки его халат. Он был отцом Шоны. Я это знала. Он пытался помириться с ней, и для этого хотел забрать мои легкие? Он был плохим существом, что питалось ненавистью и моим страхом? Я не могла попасться. Нужно идти. Нужно бежать. Мне казалось, что я бегу вечность, но звук в туннеле переменился. Шаги за мной притихли, и звуки моего тела — шаги, дыхание — стали приглушенными. Я пыталась понять, где я, добежала ли уже до почты, как врезалась во что-то твердое. Я завопила, чуть не упав, скорее от удивления, чем от боли. Что это было? Я вытянула руки и провела ими по барьеру. Это была не стена, больше напоминало прибитые доски.