Это не могло происходить. Это был сон. Красивый безумный сон. Пусть ущипнет меня. А он сказал: — Когда я тебя встретил, я знал, что ты изменишь мою жизнь. Я не знал тогда, как. Я не знал, что полюблю тебя. И, что важнее, я не знал, что ты полюбишь меня. Детка, ты заставила меня увидеть добро в себе и во всем на земле. Ты прогнала моих призраков и… — он кашлянул, и я с удивлением увидела в его глазах слезы. Ох, только не плачь, Декс, потому что я сорвусь. Он сглотнул, смаргивая слезы. — И ты принесла мне спокойствие. Я не могу отблагодарить тебя достаточно за то, что ты есть в моей жизни. Я хочу, чтобы ты всегда была здесь. Во всем — в хорошем и плохом, в безумном и разумном, в страшном и сексуальном. Особенно в сексуальном. Только ты и я, пока смерть не разлучит нас. Я как-то обрела голос. — Хоть мы знаем друг друга всего восемь месяцев? — тихо спросила я, боясь его ответа. Но он лишь улыбнулся мне. — Время не означает правду. А то, что у нас, правдиво, — он сжал мою ладонь и полез в карман. Я вдохнула, эмоции затопили меня, и я смотрела, как он достает красивое сияющее кольцо и подносит к моему пальцу. Он смотрел на меня, и я словно видела все наши мгновения в его глазах. — Перри Паломино, малыш, детка… ты будешь моей женой? Я даже не думала. — Да! — выпалила я, всхлипнув, покатились слезы. Я зажала рот рукой, пытаясь совладать с собой, но бесполезно. Я расклеилась. — Да, буду. Слеза покатилась по его щеке, и он ее не вытер. Он очаровательно улыбнулся, это была улыбка чистой радости, и она вырывалась из меня горячими бабочками. Он надел кольцо на мой палец, и оно идеально подошло, сделанное как для меня, в старинном стиле с сияющими камешками. — Оно предназначалось тебе, — сдавленно сказал он. — Как ты предназначалась мне. Моя будущая жена, — он встал на ноги и обхватил мое лицо руками. — Ох, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Я улыбнулась, подавляя всхлипы. — Начинай меня щипать. Это будто сон. Он улыбнулся. — О, я покажу тебе, что это не сон, — он страстно поцеловал меня, как я любила, и сжал мою попу. Он резко ущипнул меня, и боль была острой. Да. Было больно. Это был не сон. Я уткнулась лицом в его шею, он прижал меня к себе, наши тела идеально слились, поддерживая друг друга. Ох. О боже. Декс попросил меня выйти за него. Я буду миссис Форей. Я. О боже, о боже, о боже. — Как ощущения? — прошептал он, отодвигаясь и глядя на меня. Он вытер слезы из-под моих глаз. — Я словно умираю от восторга, — сказала я. — Я хочу сказать всему миру о нашей свадьбе, — я притянула его к себе и поцеловала. — И я хочу, чтобы ты показал мне, как это ты можешь заставить меня кончить за пять секунд. Он застонал. — У меня дикая невеста, — он скользнул рукой под мою футболку. — К сожалению, нам пора уходить отсюда. Я кивнула. Я так отвлеклась на предложение, что забыла, где мы были. Дурацкая реальность. Я отодвинулась и посмотрела на дверь желоба. — Как ты меня нашел? Он оглянулся через плечо. — Ребекка сказала, что ты побежала в комнату вскрытия. Я понял, что ты найдешь оттуда выход, но им может быть только желоб. И я пошел через первый этаж, шел и звал меня. Мою грудь сдавило, я вспомнила доктора, плохое, что шумело за мной. — Ты ничего не видел? Он покачал головой и убрал прядь волос мне за ухо. — Ничего. А потом я наткнулся на груду досок, и было похоже, что ты пробилась. — И Ребекка одна в школе? — Она должна быть близко. Я сказал, что мы уходим, как только я найду тебя, — он посмотрел на сумку писем у дыры в полу. — Что это? — Кое-что очень интересное, — сообщила я и склонилась, чтобы поднять. Кольцо сверкнуло при этом на пальце, и я ощутила вспышку радости. Я была помолвлена! О, я буду долго к этому привыкать. Я подвинула мешок к нему. — Это мешок писем, написанных пациентами. Они так и не были отправлены. И во всех дети рассказывают любимым, что боятся за свои жизни, что в больнице происходит насилие. Тот, кто работал на почте, не хотел, чтобы письма увидели свет. Но теперь их увидят. Он нахмурился, покрутив конверт в руках. — Что ты собираешься делать? — Мы отнесем это в музей, отдадим Гэри Олдмену и другим работникам там, и мы убедимся, что это выйдет на свет. Я хочу, чтобы все письма были прочитаны, и все знали, что произошло в санатории. — Конец в стиле Скуби Ду. Я пожала плечами. — Называй, как хочешь, но тут произошла несправедливость. Если мы раскроем это место, может, призраки успокоятся. Демоны, Шона, врач — они словно скованы местью, их терзает то, что случилось. Даже Шона удерживает Элиота и не дает ему уйти. Не знаю, но я подозреваю, что если станет известно, через что прошли пациенты, призраки уйдут. И люди как Бренна и Джоди — все в школе — будут в порядке. Декс улыбнулся. Я посмотрела на него. — Что? — Думаю, ты нашла свое призвание, миссис будущая Форей. Я невольно улыбнулась от его обращения. — О чем ты? — Знаешь историю о Варренах? Они были парой — женатой — и отвечали за расследование дела Амитвилля с призраками. Они основали общество психических исследований Новой Англии. Они не просто охотились на призраков, они изгоняли их, когда могли, как мини-экзорцизм. Находили причину нахождения призраков и все исправляли. — Думаешь, это можем быть мы? Он пожал плечами. — Не знаю. Я просто говорю, если мы не будем гоняться за призраками для развлечения, можно использовать наши, кхм, способности во благо. — Умно. — Это правильно, — сказал он, кивнув, и забрал у меня мешок. — И это хорошее начало. Резкий гудок снаружи перепугал нас. Мы выглянули в окно и увидели заведенный джип снаружи. Ребекка подбежала к двери и застучала в нее. Декс закинул сумку на плечо, и мы поспешили, пока Ребекка не навредила себе. К сожалению, дверь была заперта. К счастью, мой мужчина был очень сильным. — Назад, — крикнул он у двери, разбежался и сбил ее с петель ударом. Это было нечто. Мне повезло. Ребекка смотрела на разбитую дверь рядом с ней, а потом перевела взгляд на нас. — Впечатляет, Декс. — Хочешь знать, что еще впечатляет? — спросил он, схватив меня за руку и выводя из здания к ней.