Огромный белый силуэт двигался навстречу, и женщина, выпустив ногу Мрачного, потянулась за своим мечом-плетью. Остальные положили тело варвара на землю, а тем временем гигантская рогатая волчица подошла ближе и повернулась так, что стала видна повозка, которую она влекла. Неми соскочила с сиденья на крыше вардо. Должно быть, ведьма подкрепила силы яйцом – настолько быстро она двигалась. А заговорила еще быстрее, когда открыла дверь фургона и жестом попросила занести раненого: – Положите его на кровать, я его сейчас же осмотрю, но нам нельзя оставаться здесь. Дигглби, ты сможешь править Миркур? Иначе она побежит слишком быстро; ни к чему, чтобы меня раскачивало, пока я занимаюсь с Зитатрис и готовлю лекарство. – Я могу, – заявила Пурна, хотя весь ее опыт в управлении повозкой заключался в том, что она забрала поводья у Марото, чтобы тот наложил ей повязку. – Ты поедешь с нами? – с надеждой спросила Неми, пока чужаки заносили Мрачного в вардо. – Нет, не поедет, – сказал Хортрэп тоном, каким тетушка Пурны, демоны ее подери, от имени племянницы отклоняла приглашение погоняться на яках. – Я сама себе хозяйка, старый пень! – рявкнула Пурна. – Мы собирались нынче вызвать нечистую силу, – напомнил Хватальщик, и его алебастровая кожа почти засветилась в темноте, опустившейся на околицу деревни. – И благодаря твоему «выпить на посошок» у нас осталось очень мало времени, потому что вон тот огонек в конце улицы очень похож на горящую таверну. Я по опыту знаю, как вид горящей таверны действует на томимых жаждой солдат, – они превращаются в разъяренную толпу. Я уже кое-что подправил, потому что Мрачный теперь не сможет в этом участвовать, а если еще откажешься ты или Гын Джу, у нас не хватит сил, чтобы вызвать демонов и довести ритуал до конца. И это означает, что Могучий Марото посреди Джекс-Тота останется без помощи, и все лишь потому, что ты затеяла увеселительную прогулку в Отеан. – Я должен остаться с ним, – словно в трансе, проговорил Гын Джу, вылезая из фургона. – Я обещал Чи Хён, что мы вернемся вместе. – А я ей обещал, что мы отправимся в самое сердце Джекс-Тота и найдем пропавшего Марото. – В мелодичном голосе Хортрэпа проскользнули напряженные нотки. – Неми, объясни Гын Джу, что он ничем не поможет Мрачному. – Это правда… Я остановила кровотечение, но, пока не осмотрю рану, не могу даже сказать, удастся ли вообще спасти его. – Многозначительно посмотрев на Пурну поверх очков, она добавила: – Но все, кто пришел сюда, должны отправиться с нами. А где брат Рит? – Помяни монаха… – пробормотал Диг, заметив размытую тень в темноте. Несмотря на рану, Лучшая бежала изо всех сил. Она держала копье Мрачного обеими руками, а на закорках у нее сидел слепой монах. Не останавливаясь и не говоря ни слова, она устремилась к открытой двери вардо. Незнакомцы, помогавшие тащить Мрачного, расступились, Лучшая сгрузила шатающегося цеписта на верхнюю ступеньку лестницы, прошептала ему что-то и сунула в руки черное копье. Огни в конце улицы горели теперь еще более грозно – если и не заметили солдаты Эйвиндского полка, в какую сторону сбежала их добыча, Лучшая наверняка подсказала правильный ответ. – Что ж, тогда нам пора, – сказала Неми. – Давно пора, – поправил Хортрэп. – Я пойду в церковь, подправлю там кое-что. Надеюсь, вы двое примирите свою безудержную страсть с необходимостью спасти этот гребаный мир? – Дело не в этом! – возмутился Гын Джу. – Говори за себя! – осадила его Пурна и подмигнула Неми. И сквозь все возбуждение, сквозь дурман саама, тубака и хмеля вдруг пришла кристальной ясности мысль: едва встретив эту милую девушку и воспылав к ней так, что даже игра с яйцом показалась прекрасной, Пурна должна расстаться с ней. Но Пурна все равно ее потеряет, если погибнет Звезда, так что лучше побороться за долгое будущее, чем выжимать последние капли удовольствия из короткого. – Драть-передрать! Ну хорошо, Хортрэп, мы идем с тобой. – Идем? Гын Джу побледнел, как шкура Миркур, а Лучшая подошла ближе. – Да, идем, – повторила Пурна, надеясь, что выглядит гораздо уверенней, чем звучит ее голос. – Неми и Диг позаботятся о нем, Гын Джу, и мы встретимся в Отеане – после того, как поможем Кобальтовому отряду, островам и всей Звезде отразить нападение монстров с Джекс-Тота. Это нужно сделать, приятель, и мне будет спокойнее, если ты пойдешь с нами. Она понимала, что произнесла хорошую воодушевляющую речь, хоть и чувствовала легкий привкус вины за столь эгоистичное объяснение. Вызывать демонов, а потом отправляться в Затонувшее королевство – малоприятно само по себе, но в компании с Хортрэпом и Лучшей – так стремно, что и словами не передать. По несчастному лицу Гын Джу Пурна поняла, что убедила, и обернулась к Хортрэпу: – А теперь оставь нас ненадолго. Ты получишь своих демонов, и мы придем в церковь, как только попрощаемся. – Не задерживайтесь, – проворчал он и помчался прочь. Пурна отметила, что Неми была права: не считая того особого случая, когда ведьмак обратился к своей ученице, он делал вид, будто ее вовсе не существует. Впрочем, убегая, Хортрэп бросил Дигглби: – Скоро увидимся, паша. – Только если ты увидишь меня первым, – остроумно ответил Диг и, едва огромная фигура Хватальщика растворилась в темноте, добавил: – Я очень-очень надеюсь, что всегда буду замечать его первым. Страшный человек. – Не сомневаюсь, так и будет, – кивнула Пурна, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Хоть ее и взбесил отказ Дигглби отправиться на Джекс-Тот, если ради этого придется связывать демонов, сейчас она чуть не разрыдалась. Они прикрывали друг другу спину с самого начала этой дурацкой баллады. – Держи фасон, паша. – Я бы и тебе этого пожелал, да не тот у тебя гардероб, – отшутился Диг, но тут тонкая струйка прогрызла канавку в его мертвецком гриме, и он обвил Пурну руками. – Пусть надежная дорога приведет тебя к ее груди, тапаи. – Будем надеяться, – сказала Пурна и посмотрела на Неми. – К ее груди тоже, если повезет. – Это не обычная молитва Исхода, но сгодится на крайний случай. – Дигглби разомкнул объятия, помахал Гын Джу и обнял Пурну еще крепче. – Найди Марото как можно быстрей, девочка, и передай ему при встрече пару крепких слов от меня. Убежать на Джекс-Тот и не позвать нас с собой! – Ты скажешь ему все это сам в Отеане, – ответила Пурна, стараясь поверить в счастливую встречу на защищенных от врага островах, где Бездельники Марото снова соберутся все вместе. Ну хорошо, соберутся те, кто останется в живых. И она поспешила к Неми, которая уже заканчивала прощаться с Лучшей. – …И если мой сын выживет, передай ему, что трудно было огорчить меня еще сильней, но он это сделал, позволив мальчишке пырнуть себя ножом. – Лучшая не обернулась, когда Пурна подошла, но сказала: – А теперь я оставлю тебя и буду дожидаться нашего отбытия в церкви. Удачной охоты, Неми Горькие Вздохи. – Удачной охоты, Лучшая из клана Рогатых Волков, – учтиво ответила Неми, и суровая варварша ушла вслед за Хортрэпом. – И тебе удачной охоты, Пурна. – Спасибо, Неми, но у меня такое ощущение, будто я иду не в ту сторону, где меня ждет добыча. Пурна посмотрела на остроносые башмаки ведьмы, наслаждаясь невесомой дрожью, которую Неми вызывала в ее сердце. – Если ты меня считаешь добычей, то не стоит волноваться. – Высокая девушка положила руки на плечи Пурне и посмотрела в ее залитое лунным светом лицо. – Мы долго провозились, и нет времени говорить и целоваться, поэтому выбирай что-нибудь одно. Пурна усмехнулась и выбрала очевидный ответ… И все еще отвечала, совершенно растворившись в партнерше, когда Гын Джу показался из вардо, куда заглянул в последний раз проведать Мрачного. Прервав поцелуй, Неми сказала: – До встречи в Отеане, Пурна. – До встречи в Отеане, Неми. Гын Джу приобнял Пурну за плечи, и они вместе смотрели, как Неми забирается в вардо и захлопывает дверь. Диг сверху помахал им рукой, присвистнул, и Миркур побежала по дороге, увозя друзей в сторону Диадемы. Пурна и Гын Джу проводили их взглядом, а затем медленно двинулись в сторону церкви… но тут их окликнули незнакомцы, что помогли нести Мрачного, а теперь стояли в тени у лесной тропинки. – Не желаете выпить с нами? – спросил старший. – Таверна сгорела, но мы кое-что припасли во флягах. – Простите, друзья, но мы спешим… Искренние сожаления умерли на губах Пурны, когда мощные фигуры незнакомцев рассыпались веером, перегородив пустынную дорогу. – Вот дерьмо! – Готов признать, что наше вино не слишком хорошее, но не до такой же степени. – Вожак тряхнул фляжкой, а затем шагнул ближе, и его зубы сверкнули, как рога Миркур в лучах луны. – Не стоит делать этот жестокий вечер еще более жестоким, Пурна. Мы доставим твою самодовольную мордашку обратно в Харапок, тут и говорить не о чем… Весь вопрос – в каком виде? – Ты знаешь этих людей? – удивился Гын Джу, положив ладонь на навершие сломанного меча. Он все еще носил оба обломка в ножнах, но этот жест был таким же бесполезным, как и попытка Пурны достать разряженный пистолет. Но она все равно за него схватилась – а что оставалось делать? – Я знаю их породу, – огрызнулась Пурна. Драть-передрать, единственный раз саам не превратил ее в параноика, и тут же случилось дерьмо. – Охотники за головами, нанятые моими родственниками. Я пыталась тебя предупредить на крыльце таверны, что может произойти нечто подобное. – Награда будет больше, если доставим тебя живой, – продолжал главарь, и лунный свет заиграл на лезвиях мечей двоих из его отряда и на стволах в руках еще у двоих. – Но я сомневаюсь, что это получится, так что остаются два варианта. – Один из которых подразумевает, что мы разойдемся, не причинив вреда друг другу? – предположил Гын Джу, либо обладавший лучшим чувством юмора, чем казалось Пурне, либо же слишком наивный, чтобы осознавать серьезность ситуации. – Так было бы лучше. – Охотник за головами достал из кармана длинного ранипутрийского сюртука коробочку и опустил ее вместе с флягой на землю. – По пути в Угракар твоя голова сгниет, и будет трудно опознать. Поэтому мы сделаем посмертную маску и представим ее заказчику вместе с твоими останками. – Он ткнул двумя пальцами в сторону Пурны и добавил: – Бах – и ты покойница! Никто из стоявших на околице ему не ответил, но в центре Черной Моли огни разгорались все ярче, а крики звучали все громче. – Ну хорошо, – сказала Пурна, решив – нет, рискнув надеяться, что у нее есть шанс. – Это сильный аргумент, но не обижайтесь, что он мне кажется слишком уж сильным. Почему вы рисковали своими головами ради моей? – Потому что у меня золотое сердце и я терпеть не могу ненужного кровопролития, – объяснил главарь. – И потому что вы отдадите нам все монеты из ваших кошельков, – добавила женщина, что покрупней. Ее кольчуга сверкнула, словно чешуя, когда она переложила меч на плечо. – Я думал, это понятно и без слов, Саор, но, полагаю, не будет вреда, если мы все растолкуем подробно. – Не то чтобы я возражал, – сказал Гын Джу, – но разве не надежней сделать так, чтобы голова, за которую вам заплатят, не была соединена с телом? Получить вознаграждение трудней, когда объект охоты все еще бродит по Звезде как живое доказательство обмана. – Обычно так и бывает. – Главарь отошел от оставленных на дороге фляги и коробочки и ткнул большим пальцем в плечо дикорожденной с собачьими ушами, которая нацелила на Пурну аркебузу. – Но Оранжевая Пазу достаточно наслушалась от меня, чтобы понимать: есть лучший выход. Раз уж вы собираетесь призвать каких-то демонов и отправиться в драное Затонувшее королевство, нам не стоит беспокоиться насчет того, что вы в ближайшее время объявитесь в Харапоке… И если Пурна смешает эту быстрозастывающую глину и сделает маску, думаю, Хортрэп Хватальщик не обидится на нас за то, что мы немного испачкали его ученицу. Пурна задумалась, но ненадолго – если мстительные дядя и тетя будут считать, что она умерла, это пойдет лишь на пользу ее здоровью. Она взяла коробочку и флягу и сказала: – Не забудьте сообщить им, что я прокляла их перед смертью. – Им нельзя доверять, – предупредил Гын Джу, пока она, усевшись на корточки, открывала коробочку и разводила бесцветную глину водой из фляги. – Вдруг глина отравлена? – Конечно, это куда надежней, чем просто пристрелить нас, да? – хмыкнула Пурна, но ей и в самом деле пришлось собрать всю волю, чтобы нанести маску на лицо. Судя по тому, что в коробочке лежали две тростинки, которые нужно было вставить в рот, чтобы получить возможность дышать, она решила, что охотники за головами не в первый раз предлагают такую сделку. Вероятно, они собирают немало динаров, сначала получая деньги у жертвы в обмен на продолжение жизни, а потом и у нанимателей. Пурна нанесла глину на лицо, следуя инструкциям главаря, и хотя не могла теперь говорить, зато прекрасно слышала, как Гын Джу обсуждал с охотниками за головами необычно теплую погоду. Крики, доносившиеся из Черной Моли, стали громче, запах дыма проникал через тростинку в нос. Пурна надеялась, что огонь не перекинулся с таверны на другие дома; нечаянно спалить всю деревню – это дурной тон, более подходящий бандитам, чем героям. С другой стороны, не стоит забывать, кем были ее учителя. Быстрозастывающая краска застыла… ну да, быстро. С помощью ранипутрийца Пурна сняла маску с лица, ничего не повредив. Главарь охотников осторожно положил ее в коробочку, которую спрятал в карман длинного сюртука. Гын Джу с большой неохотой расстался с кошельком, где, по правде сказать, было больше крошек, чем монет, а затем, обменявшись заверениями, что следующая встреча может оказаться не столь бескровной и так далее, они разошлись в разные стороны. Провожая взглядом охотников за головами, уходящих в темноту за придорожными деревьями, Пурна помахала им рукой, главарь ответил тем же. – Пожалуй, это самое дурацкое везение в моей жизни, – проговорила Пурна, когда они с Гын Джу свернули на тропу, ведущую сквозь заросли ежевики к церкви. – Я бы даже сказала, все получилось слишком легко, хотя и не верю в такие случайности.