— И с этим багажом, подростки попадают в наши же учебные заведения, — кивнул Кудасов, уловив смысл такого обучения. — Вот именно. — А с учетом того, что имперские ветераны имеют право на льготное обучение своих детей, их берут. Хоть зубами и скрипят, — добавил граф, отлично зная образ мышления чиновников. — Попробовали бы не взять, — буркнул комендант, моментально, ощетинившись. — Это, да. С нашими ветеранами шутки плохи, — усмехнулся Кудасов. — Да и не много таких льготников на круг выходит. — А ведь мы, таким образом, лучший генофонд империи теряем, — неожиданно сказал комендант. — В каком смысле? — не понял граф. — В прямом. Практически весь рядовой и сержантский состав в холостяках ходит. Да и многие офицеры тоже. Хорошо, если все они после отставки семьями обзаводятся. Вот и считайте, — развел руками офицер. — А ведь ты об этом уже не первый день думаешь, — внимательно посмотрев на него, протянул Кудасов. — С чего вдруг? — Был у меня один случай, — вздохнул комендант. — Я тогда еще лейтенантом был. Во время очередного столкновения с пиратами, мичман молоденький погиб. Точнее, ранение тяжелое получил. А пока суд да дело, бой закончили, пока тела рассортировали, он в кому впал. Для медицинского танка уже поздно было. Точнее, сунуть-то его туда сунули, но через сутки, автодиагност сигнал выдал, что не все. Не выжил. Мальчишка еще совсем. Я-то не особо взрослым был, да и то, на него глядя, никак не мог отделаться от впечатления, что подростка вижу. В общем, мы все равно на базу возвращались, так что, командир принял решение передать тело родителям. И выпало мне, как самому молодому, это самое тело до самого дома сопровождать. Никогда не забуду, как отец его, перед гробом на колени упал, и тихо так, еле слышно говорить начал. А мать стоит рядом со мной. Глаза сухие, и устало так, безжизненно говорит, мол, пираты не только сына, они всю ее семью убили. Я отвечаю, что жизнь продолжается. Что ради остальных детей жить надо. А она посмотрела на меня, и отвечает. Нет больше детей. Мальчишка единственным сыном был. А самое страшное, что род этот, триста лет продержался. Все катаклизмы люди пережили. Войну, большой исход со старой Терры, пиратские нападения. Все. А теперь, род прервался. Мальчишка-то детей не оставил. А отец его этого не переживет. Я потом специально запрос делал. Мать как в воду смотрела. Сына похоронили, а через год, и отца не стало. Ну и она, после похорон, на сороковой день представилась. Вот такая история. Древнего рода, в течении двух лет не стало. Кудасов слушал рассказ не молодого офицера, чувствуя, как горло сжимает спазм. Отодвинув пустую тарелку, он тяжело вздохнул, помолчав, спросил: — А выход-то какой? — Не знаю, — честно признался комендант. — Но посмотрел я на наших ветеранов здесь, и вдруг понял, что это один из выходов. Пусть не для всех. Пусть не самый удачный. Но ведь из тех, кто сюда с первой волной попал, без своих детей почти нет никого. А ведь женились не на молоденьких девчонках. Вдов брали. — Ну и где я тебе на весь флот вдов наберусь, да еще и готовых детей рожать? — возмутился Кудасов. — Да не вдов. Планеты вот такие надо искать. Где народу мало, условия тяжелые, а природа здоровая. Ротация населения нужна. — Во завернул?! Ты сам-то понял, чего сейчас сказал? — улыбнулся Кудасов, при этом обдумывая полученную информацию. — Отношение к этому вопросу менять надо, — не унимался комендант. — Кого сейчас волнует, женат солдат, или нет? А если женат, где его семья живет? Никого. Никому это не нужно. А они, между прочим, этих самых чиновников защищают. И семьи их. — Ты чего развоевался? — спросил граф, пытаясь успокоить офицера. — Знаете, ваше сиятельство. За всю мою службу, это в первый раз, когда я могу одному из первых лиц государства прямо сказать, что думаю обо всем этом, — вдруг признался комендант. — Вот и сорвался. — А со службы без пенсии вылететь не боишься? Ты ведь про имперскую социальную политику говоришь. — Плевать. Семью заберу и сюда переберусь. Выживем, — угрюмо отозвался комендант. — Расслабься, — вздохнул Кудасов. — Прав ты. Во всем. А самое неприятное, что об этом все знают. Но давно сложившуюся систему так просто не сломать. И одним императорским указом тут не обойтись. Сам знаешь, как у нас чиновники дела делают. Это там наверху, решили, а здесь, на месте, будет так, как я захочу. И ведь не прошибить, эту сволочь ничем. Если только прямо на рабочем месте отстреливать, а кровь не отмывать, чтобы последователям напоминанием было. — Так что, выходит, так и будем людей безвозвратно терять? — тихо спросил офицер. — Думать будем. Нужно не ломать систему, а перестраивать ее изнутри. Делать так, чтобы солдаты семьями обзаводились еще на службе. И домами заодно. А не после того, как служба кончится. — Это ж какой бюджет нужен, чтобы возле баз военные городки строить?! — охнул комендант. — Да и не всегда базы на планетах располагаются. Многие, как эта станция, на орбитах. — Вот в том-то и проблема. Солдат тут, семья там. А еще не приведи господи, она загуляет, а он ревнивый, как тот мавр. И чем все это закончится? — развел руками Кудасов. — Так может, хотя бы на боевые выходы только семейных отправлять? — с надеждой предложил комендант. — И перед каждым выходом проводить масштабную ротацию кадров? Тогда вся слаженность экипажей коту под хвост отправится. — М-да. Опять тупик, — покачал головой офицер. — Я же говорю. Тут крепко думать надо. Да и дело это не быстрое. Так что, не дави на психику. Ты высказался, я тебя услышал. А дальше, жизнь покажет. — Ну, посмотрим, что она покажет, — вздохнул в ответ комендант. Взяв со стола колокольчик, он вызвал официанта и велел подавать второе. Огромный кусок роскошного жаркого из лосятины в очередной раз привел графа в восторг. Обед закончился сладкими булочками, приготовленными по местному рецепту, после которых, Кудасов откинулся на спинку стула и, отдуваясь, проворчал: — Вот теперь я верю, что у тебя матросы вес набирать начали. Это же не обед. Это просто обжорство какое-то. Но оторваться, невозможно было. — Говорю же. Жить на «Спокойствии» у меня уже навязчивой мечтой стало, — усмехнулся комендант, снова вызывая официанта. Ловко расставив кофейный сервиз, молодой матрос в безупречно белом кителе снова исчез за дверью. — Он у тебя случайно раньше не в «Метрополе» на Ново-Московске работал? — спросил граф, проводив парня взглядом. — Уж больно ловко у него все получается. — Почти, — улыбнулся комендант. — В ресторане, на Ново-Саратове. В армию попал по глупости. Пьяному клиенту в рыло подносом заехал. А тот из каких-то важных шишек оказался. Вот и пришлось парню к вербовщикам бежать, чтоб не убили. Обиженный бандюков наемных в след послал, да те, на комендантский взвод, нарвавшись, сходу назад отработали. Да только не годится он для службы. Вот я и забрал в хозроту. Вроде и на службе, а вроде и при своем деле. — У тебя на поверхность чем спускаются? — сменил тему Кудасов. — Катером обычно. Двадцать минут, и на месте. Только предупредить должен. Холодно там. А главное, от проводников ни на шаг не отходите. С непривычки так заплутать можно, что вовек не найдут. — Ну, проводник у меня серьезный будет. Бывший «дракон», — усмехнулся граф. — Кто именно? Я их всех знаю, — не сдержал любопытства комендант. — Лисовский. Слышал про такого? — Еще бы не слышать?! Местная знаменитость. Поселенцы на него только что не молятся. Стоило ему только появиться, такой пир закатили, что со всего материка поселенцы почти двое суток гудели. — Ого! Серьезно! — рассмеялся Кудасов. — Ладно. Тогда завтра эсминцы осмотрим, и буду вызывать полковника на встречу. У меня еще на поверхности дела есть. — Как прикажете, ваше сиятельство, — ответил уставной фразой комендант. * * * Известие о приезде знаменитого графа, на планете восприняли, как сигнал сделать все, но доказать ему, что добро поселенцы помнят. В течении суток, был найден подходящий дом для размещения высокого гостя, распределены задачи по приготовлению лучшего угощения, которое только могли позволить себе поселенцы, и приготовлен транспорт. Благо, Влад во время вспомнил, что сам же приглашал начальство на охоту. Сам он чувствовал себя значительно лучше, но Дженни и ее команда делали все, чтобы удержать его дома до полного выздоровления. Впрочем, когда оно наступит, и в чем будет выражаться, объяснить толком не мог даже Мишель. Поэтому, едва получив известие, что Кудасов находится на орбите, разведчик развил бурную деятельность. Озадачив своих главных надзирателей, он рискнул устроить себе не большую пешую прогулку. Выбравшись из дома, разведчик с удовольствием вдохнул свежий, морозный воздух и, оглядевшись, не спеша направился в сторону окраины поселка, попутно отмечая для себя все новшества, появившиеся в его отсутствие. Вместе с кучей всевозможных товаров, остро необходимых поселенцам, из империи прислали и десяток колесных бульдозеров. Так что, центральная улица поселка стала похожа на городскую. Укатанная, вычищенная от снежных сугробов, и даже какая-то уютная. Медленно шагая по хрустящему снегу, Влад неожиданно для себя понял, что соскучился по этой странной, суровой, на ставшей вдруг родной, планете. Ударившись в воспоминания, он не заметил, как добрался до крайнего дома. Оказавшись на опушке леса, разведчик остановился и, запрокинув голову, принялся рассматривать бездонное, свинцово-серое небо. Вот-вот должен был начаться буран. Крупные хлопья снега, медленно кружа, бесшумно опускались ему на лицо. Чуть улыбнувшись, Влад ладонью стер капли воды, и в очередной раз, вздохнув, все так же медленно побрел к поселку. Вдруг, почувствовав на себе чей-то взгляд, разведчик, не сбиваясь с шага, круто развернулся, насторожено всматриваясь в застывший подлесок. Влад действовал на инстинктах, даже не пытаясь обдумывать собственные движения. Его правая рука незаметно скользнула к бедру, где находился неизменный штурмовик, а левая, поднялась на уровень груди, прикрывая протезом торс от возможного выстрела. Лучевого и плазменного оружия на планете было не много. И все оно находилось в руках тех, кому разведчик мог доверять. Пулевое же оружие, пробить его протез не могло. Титановые суставы и кости могли сработать не хуже брони. Напряжение сгустилось до состояния желе. В голове разведчика билась только одна мысль; если будут стрелять, то откуда и кто? Врагов у Влада хватало, но все они, по его прикидками находились совсем в других местах. Значит, это может быть кто-то из местных, или тот, кто прибыл на планету официально. Неожиданно, раскидистый куст шевельнулся, сбросив с себя солидную кучу снега, и разведчик выхватил пистолет, готовый в любой момент нажать на спуск. Стрелять на опережение он не хотел, чтобы не допустить роковой ошибки. Очевидно, сидевший в кустах увидел оружие в руке у разведчика, потому что в морозной тишине звонко прозвучал испуганный женский голос: — Не стреляйте. Это я. — Кто, я? Вылезай из кустов, — приказал Влад, чуть опуская ствол. На дорогу отряхивая с комбинезона снег, выбралась Саманта. Сплюнув, Влад убрал оружие в кобуру, и мрачно посмотрев на девушку, спросил: — Ну, и какого черта ты по сугробам лазишь? Жить надоело? А если бы я тебя за зверя принял и выстрелил? Говорить о том, что был готов, к встрече с двуногим зверем, разведчик не стал. — Меня Дженни послала. Велела присмотреть, чтобы вы где-нибудь носом в снег не рухнули, — обижено пробурчала девушка. — А в кусты-то зачем было лезть? — не понял Влад. — Что, с дороги плохо видно было? — Она сказала, незаметно, — буркнула Саманта надувшись. — Делать вам больше нечего, — вздохнув, проворчал Влад. — Пошли обратно, охранник. — Как вы себя чувствуете? — спросила Саманта, пытаясь соскользнуть с неприятной темы. — Почти нормально. Голова еще немного болит, но это уже почти привычное состояние. — А когда вы в первый раз попали на планету, так же было? — Нет. Тогда я просто умирал, — грустно улыбнулся Влад.