— Н-надо же, — усмехнулся Деллахи. — Т-такой душка!.. Л-лэ-э-ладно, к чёрту бога. — У неё сын будет. Я сегодня на неё гадала. — Сын… — улыбнулся Деллахи. И тут же улыбка исчезла с его губ. — Н-не будет. Ничего уже не б-бэ-э-будет. П-пять дэ-э-дней осталось. Из-за двери появилась Гленда. Осторожно оглядела гостиную. Увидев, что здесь только Джайя и он, вошла. — Джайечка, — обратилась она к цыганке. — Тебя там Меган зовёт. Она у себя. Цыганка спохватилась, кивнула и, бросив многозначительный взгляд на Деллахи, ушла. Девушка застыла у двери в неловкой позе, сложив руки за спиной. Он смотрел на неё, незаметно улыбаясь. Деллахи всегда хотел дочь. Дочери у него никогда не будет. У него вообще никогда больше никого не будет. Как хорошо, что это «никогда» продлится совсем недолго — несколько дней. — Спасибо вам, мистер Деллахи, — смущённо выдохнула Гленда. — З-за что? — За вистл. Это так мило с вашей стороны! Он улыбнулся. — Я д-даже не знаю, у-умеешь ли ты играть… Но м-маленькому б-бэ-э-будет п-полезно. Хотя бы п-пэ-э-росто звуки. — В школе я играла немного на флейте. Даже в школьном оркестре один раз сыграла, подменяла Джудит, она тогда болела, у неё была… Ой, впрочем, это неважно. — Это н-настоящий старинный п-пэ-э-пенни-вистл. Мне его п-подарил один ирландец. Он… Его… М-маленькому п-пэ-э-понравится. Гленда легко и неслышно приблизилась к дивану, села рядом. — Спасибо, — едва коснулась его рукава, — вы очень добры, мистер Деллахи. — М-моей дочери м-мэ-э-могло быть как т-тебе сейчас. — Она… Она..? — Нет-нет, — мотнул он головой. — Её п-просто никогда не было. Я же с-сэ-э-солдат. Всю жизнь. П-пэ-э-профессиональный. — Вы были бы прекрасным отцом, — улыбнулась она. И, спохватившись: — Да будете ещё! У вас всё впереди. — Д-да, — кивнул он, пряча глаза. — Да. — Эта дурацкая война кончится (ведь кончится же?), — с воодушевлением продолжала девушка, — и снова наступит мирная жизнь. Вы женитесь. Думаю, женщины просто с ума сходили по вам… — засмеялась лукаво. — Ведь сходили, признайтесь? — Э-э… Я знал м-мало женщин. — Хм… Не скромничайте, мистер Деллахи! — Я солдат. — Вот-вот, — кивнула она. — Статный мужчина в форме — это так… так романтично! И мужественно. — Д-да?.. Многие н-находят это с-сэ-э-страшным. — Ну уж нет, — подумав, ответила она. — Вот китайцы или русские в военной форме — это действительно ужас. — К-китайцы м-мэ-э-маленькие и совсем н-не страшные, — улыбнулся он. — И мы их обязательно победим. Ведь правда? — К-кэ-э-конечно. — Вы будете крёстным моего малыша? — П-почту за честь. К-как ты его н-назовёшь? — Остин. — Х-хорошее имя. — Я постараюсь, чтобы он и человеком был хорошим. Это самое главное, я думаю. — П-пэ-э-постарайся, дочка, — он улыбнулся, коснулся её волос жёсткой, почему-то задрожавшей рукой, погладил. — Лишь бы ему никогда не пришлось воевать. Ни с кем, — продолжала Гленда. — П-прости. — За что же? — она удивлённо подняла брови. — Прости и всё. Ты м-молодец. Ты м-мэ-э-мужественная девушка. Д-дурацкое слово по отношению к д-дэ-э-девушке — «мужественная». Но т-ты именно такая. — Спасибо. Вернулась Джайя. Она была мрачнее тучи. Села на стул, напротив них, шепча что-то себе под нос. — Ну, что там Джайя? — тихонько спросила Гленда. — Плохо? — Плоха стала хозяйка наша, совсем плоха, — отозвалась цыганка. — Помрёт скоро. — О, боже! — И помочь не могу, — сетовала Джайя, — никаких трав нет. Ходила сегодня. Весь остров исходила, задохнулась вся — пусто. Всё пожухло, все пеплом укрыто, как саваном. Нечем лечить её. — С-сэ-э-совсем спятила? — посмотрел на неё Деллахи. — Н-нельзя т-туда ходить. — Что же теперь делать? — Гленда пересела к Джайе, обняла её, положила голову ей на плечо. — Ничего, милая. Ничего не поделаешь тут. Как бог решит, так и будет. Сейчас уснула она, а проснётся ли, не ли — то богу ведомо. — Н-не хотел бы я умереть в-во сне, — покачал головой Деллахи. — Страшно это. И н-неправильно: что жил, что н-не жил. — Да что же вы такое говорите, мистер Деллахи! — воскликнула Гленда осуждающе. — Да н-ничего такого, дочка. Это ж я т-так… ф-фэ-э-философствую. — А-а, вот вы где! — в комнату вошёл Липси. — А то смотрю: тишина во всём доме. Только эти двое — Ромео с Джульеттой, хе-хе — в чулане щебечут. Да целуются ежеминутно. Счастливчики! Эх, было времечко, и я тоже… Ну да что ж теперь… Как гласит правило за номером двадцать три: не трать свои мгновения на зависть к чужим мгновениям, а лучше посвяти их тому… Впрочем, оно длинно и не аксиоматично, как говорит наш мистер Кэрролл, то бишь Ллойд. — Меган стала совсем плоха, — поведала Гленда. — Меган? — Липси погрустнел на секунду. — Ну, это не удивительно. Если бы я был женой мистера Маклахена, я бы тоже… кхм, — он опасливо посмотрел по сторонам, не проглядел ли хозяина. — Я бы тоже слёг… А вы, Гленда, я слышал, играете на флейте. Хозяину это вряд ли понравится. Думаю, он совершенно далёк от всякого рода искусства. Более чем далёк, мне кажется. — Да что вы — «играю»! — смутилась Гленда. — Так, пыталась вспомнить что-нибудь. Это мистер Деллахи подарил мне флейту. Это известие, кажется, совершенно сразило Липси. Он уставился на Деллахи и даже рот открыл. — В самом деле? — произнёс он наконец. — Как это… кхм… неожиданно. — Д-да? — усмехнулся Деллахи. Этот простак Липси — самая, пожалуй, бесполезная личность на острове, даже по сравнению с Ллойдом — не вызывал у Деллахи никаких эмоций кроме, порой, лёгкого удивления тому, насколько глубоко человек может зарыть голову в песок, уподобляясь страусу. Отгородиться от мира вечной глуповатой улыбкой, какими-то детскими никчёмными правилами, записными книжечками — как крепостной стеной. Проложить вокруг ров и заполнить его мутноватой жижей многословия. Как будто всё это поможет спрятаться от жизни. Не говоря уж о войне. — Ну-у, я бы никогда не подумал, что вы склонны к музицированию, сэр, — пояснил между тем Липси. — И п-правильно не п-подумали бы, с-сэр, — кивнул Деллахи. — Не с-сэ-э-склонен. — А-а… ага. Ну да, ну да, — покачал головой весельчак. — Понимаю… А что, не сыграть ли нам в бридж? Джайя, вы умеете играть в бридж? — Нет, — ответила Джайя. — Я гадать умею — Гадать?.. Хм… гадать… Нет, это немного не то. А во что вы умеете играть? — Да ни во что, мой золотой. — М-да?.. Ну что ж… Тогда мы можем составить партию в вист. А, Деллахи? Гленда? Деллахи равнодушно пожал плечами. Он предпочитал «скат».