«Ну да. Ты, это… когда не в себе был, кинулся на него. Ну, думаю, сейчас убьёт! И опять в родную штрафную роту. Жалко тебя стало. Ну, я и решил вмешаться. Прыгнул на него, оттолкнул подальше. Шокер из руки выбил и что-то там задел, у него „личина“ и отключилась. Так что можем лицезреть красавчика, так сказать, в натуральном виде». «Это, конечно, хорошо. Но что будем делать дальше?» «А что делать? Ждать. Шокер парализует на пятнадцать минут. Пять уже прошло. Ещё десять – и можно начинать разбираться», – оптимистично заявил Пантелей. «И что, я десять минут буду торчать здесь как истукан?!» – возмутился Егор. «По идее, ты должен был лежать здесь как истукан», – напомнил другу рысь. «Ну да», – согласился Егор и попробовал подняться на ноги, подхватив при этом с земли рукоять шпаги. К его удивлению, перейти в вертикальное положение, хоть и с трудом, но получилось. Остальные, похоже, ничему уже не удивлялись. Просто боялись. Белецкий почти физически чувствовал исходившие от них волны страха. Молодой человек постоял немного на месте, борясь с внезапно подступившим головокружением, а потом сделал несколько шагов по направлению к валяющемуся неподалёку шокеру. В его руках эта игрушка, конечно, работать не будет, но зато любой, кто захочет ей воспользоваться, сначала должен будет отобрать её у Егора. Попробовать отобрать. Чтобы подобрать шокер, пришлось нагнуться. Это получилось более-менее легко, а вот разогнуться обратно… Снова закружилась голова. На этот раз, правда, не так сильно. Так что Белецкий всего лишь качнулся, и собрался уже засунуть бесполезную для него железяку за пояс, как модуль сопряжения с оружием выдал сообщение: «Полицейский нейрошокер „Горгона-3М“ подключен и готов к применению». Егор чуть не упал снова: оружие полиции должно было подчиняться только полицейским. А тут… Хотя вряд ли лежащий на земле тип был полицейским. А значит, блок опознавания шокера, скорее всего, каким-то образом перепрограммирован на доступ к нему любого человека. Это считалось теоретически невозможным, но в последнее время Белецкий видел слишком много вещей, считавшихся невероятными, так что удивлялся недолго. Егор поводил стволом влево-вправо, проверяя, сможет ли он в случае чего утихомирить всех присутствующих. Получалось, что сможет. Ещё недавно уверенные в своём превосходстве молодчики непроизвольно вздрагивали и ёжились, когда оказывались на линии огня. – Всем оставаться на местах. Стреляю без предупреждения. «Неужели это мой голос?!» – удивился Егор. Слова давались с трудом и были скорее похожи на карканье вороны. «Так, дружище, – мысленно обратился Белецкий к рысю, – есть предложение не ждать целых десять или сколько там осталось минут, а начать действовать прямо сейчас. Я посторожу этих орлов, а ты пока отбеги подальше и свяжись с бароном. Генератор помех не может быть слишком мощным – скорее всего, радиосвязи нет в радиусе от пятидесяти до двухсот метров. Обрисуй ситуацию. Может, чего посоветует». «А ты в состоянии?» – усомнился Пантелей. Егор чуть довернул руку и нажал на спуск, предварительно задав шокеру параметры «узкополосный режим» и «минимальная мощность». «В состоянии. Беги давай». Единственный оставшийся относительно неповреждённым обидчик симпатичных девушек обмяк и безвольной куклой растянулся на траве. «Как раз на пять минут», – удовлетворённо заметил Белецкий. «Ладно, бегу», – рысь с быстротой молнии скрылся в кустах, и Егор оказался наедине с оставшейся компанией. Вообще-то, надо было опросить присутствующих на предмет, что здесь происходит, или хотя бы развязать даму, но молодой человек не торопился делать ни то, ни другое. Чтобы вести допрос, надо разговаривать, а разговаривать было трудно, а относительно девушки – во-первых, Егор сомневался, что сможет её развязать, а во-вторых, опасался, что будучи развязанной, она сразу попытается убежать и вляпается куда-нибудь ещё. А догнать спасённую Белецкий сейчас бы не смог. Через пару минут вернулся рысь. То есть вернулся он не совсем. Показываться не стал, а спрятался в кустах неподалёку. И оттуда сообщил: «Барон приказал здесь оставить всё как есть. Никого не трогать. Никуда ничего не сообщать. Быстро уходить. Девушку забрать с собой. Довести до людного места, а там пусть делает что хочет. Код подтверждения приказа получен. Так что сматываем удочки». «Гм, „сматываем удочки“… Ещё пять минут я должен находиться в шоке, ты не забыл? Да и потом я буду двигаться как полупьяный. Быстро уйти не получится». «В шоке он, видите ли, будет находиться… По-моему, в шоке тут все, кроме тебя. От твоего неправильного поведения». «Я!..» – возмущённо начал Егор. И замолчал. Мир вокруг внезапно стал цветным. «Зрение восстановилось полностью», – прокомментировала система диагностики. «А то я сам не вижу!» – буркнул про себя Белецкий. «Вот! Даже ты заметил!» – обрадовался Пантелей. «Да я не тебе!» – отозвался Егор. «А кому? – удивился рысь. – Тут что, кроме меня ещё кто-то есть?» «Сам с собой разговариваю». «Однако это опасный симптом», – делано озабоченно отозвался рысь. «Речевой аппарат в норме». «Опорно-двигательный аппарат в норме». Теперь, в том же порядке, что и сообщения об отказах, посыпались доклады о возобновлении нормального функционирования организма. Завершившиеся словами: «Резервные системы отключены». «На пять минут раньше!» – восхитился обнаружившимися новыми способностями Егор. Для пробы он помотал головой. Голова двигалась легко, без усилий. Обычно всей этой лёгкости движений не замечаешь, но сейчас… «Что – нет?» – послышался «голос» Пантелея. «В смысле?» – удивился Белецкий. «Ну, ты головой помотал… отрицательно». «Это я просто помотал головой. Проверка работоспособности». «И как?» «Работает!» «Ну так забирай свою даму и бегом отсюда!» «И вовсе она не моя». Егор попытался сделать пробный шаг. Получилось. Второй… Замечательно! – Никому не двигаться! – Белецкий поводил шокером туда-сюда, бочком-бочком продвигаясь к девушке. – Сейчас мы уйдём, и если никто не будет делать глупостей, то обойдётся без жертв. Произнеся этот маленький спич, Егор попытался улыбнуться. «Так. Вроде получилось. Теперь можно повернуться к девушке». – Сударыня, повернитесь, пожалуйста, набок. Я вас развяжу, – обратился он к прелестному испуганному созданию. «Я бы на твоём месте развязал ей только ноги. Сейчас рванёт куда глаза глядят. Лови её потом… А так – доведёшь, куда надо, а там развяжешь руки». «Эх-х, темнота ты пушистая! Разве ж так прекрасных дам спасают?» «Ну да. Ты серьёзно думаешь, что спасённая красавица тут же бросится на шею и запечатлит горячий поцелуй на твоих устах, о отважный спаситель прекрасных дам?» – иронично поинтересовался рысь. «Ты где таких слов набрался? Женские романы почитываешь?» – ответил вопросом на вопрос «отважный спаситель» и принялся освобождать девушке ноги, видя, что поворачиваться набок, а значит, спиной к своему спасителю, она не торопится. Разогнув фиксирующий прут на ногах, он повторил свою просьбу, постаравшись изобразить как можно более располагающую улыбку. С тем же результатом. «И ведь ни слова не сказала. Поведение, нехарактерное для большинства девушек, – подумал Белецкий. – Или она до сих пор в шоке?» – Не бойтесь. Вам ничего не угрожает. Сейчас я развяжу вам руки, и мы вместе пойдём к ближайшему людному месту. Там я вас покину, и вы будете вольны вести себя, как будет душе угодно, – с этими словами молодой человек, стараясь быть максимально вежливым и аккуратным, поднял молчунью с земли и, повернув её к себе, кхм, задом, к валяющимся на земле добрым молодцам передом, начал выполнять озвученное обещание. Вообще-то разгибать фиксатор, удерживая в одной руке шокер и поминутно поглядывая по сторонам – не самое простое занятие. Кто не верит – может сам попробовать. Но Егор справился с задачей довольно быстро. Не прошло и минуты, как прут упал на траву. И освобождённая девица, всё так же не произнося ни слова, рванула в кусты. Причём в направлении не людных мест, а самых дебрей парка, если верить имеющейся у Белецкого карте. Егор растерянно оглянулся на «зрителей», поднял было шокер, но, рассудив, что эти орлы и без отключки сейчас далеко не уйдут, всё так же боком-боком, не выпуская из виду остающихся, направился вслед за убегающей. Уйти-то они далеко не смогут, а вот пальнуть из чего – запросто. Их ведь никто не обыскивал. Пантелей, конечно, подстрахует, если что, но, как говорится, на рыся надейся, а сам не плошай. С этой мыслью молодой человек юркнул в густые заросли, в которых скрылась бегунья. Впрочем, «юркнул в заросли» – это сильно сказано. В отличие от девушки, которая, казалось, специально выбирала места, где погуще, Белецкий старался передвигаться по более-менее открытой местности. Перспектива замазать и порвать парадку, которую удалось сохранить в целости и чистоте даже в бою с отморозками, его не прельщала. «Проще было оглушить её из шокера и самому дотащить, куда надо», – мелькнула здравая мысль в голове Егора, когда он искал пути обхода очередных зарослей, сквозь которые преследуемая девица, судя по клочкам одежды и поломанным веткам, прошла, словно танк. Обход препятствий занимал много времени, поэтому Белецкому всё никак не удавалось настигнуть девушку, двигающуюся практически по прямой, несмотря на то что скорость у него была выше. Внезапно впереди раздался истошный женский крик. «Боже! За что мне это наказание?! Куда она ещё влезла?» – Егор резко ускорился. Тут уж было не до огибания преград. «Дурак! Пижон несчастный! Форму он берёг, видите ли!» – молодой офицер был жутко недоволен собой. «Надо было сразу ломиться прямо за ней! Давно бы уже догнал!» То и дело возникающие на пути ветки больно хлестали по телу, один раз послышался звук, подозрительно напоминающий треск разрываемой ткани. Но Егор не снижал скорости. Вот наконец деревья раздались в стороны, и он вылетел на небольшую полянку. Прямо впереди метрах в пятидесяти тёк неглубокий, но достаточно широкий, чтобы его нельзя было перепрыгнуть, ручей. Слева рос густой колючий кустарник, а справа… Справа возвышалась поросшая мхом гранитная скала. Не очень высокая, зато почти отвесная. Забраться по ней было бы трудновато даже Егору, а не то что хрупкой девушке. Она, очевидно, тоже это понимала, потому и не делала никаких попыток. А может, просто испугалась. Уже в который раз за сегодняшний день. Девушка стояла, прислонившись спиной к скале, а перед ней прижался к земле, делая вид, что вот-вот прыгнет, Пантелей. При этом он время от времени порыкивал, не давая «жертве» расслабляться. «Ты что делаешь?!» – мысленно заорал на напарника Белецкий, оторопевший от такого зрелища. «Что делаю, что делаю… Тебе подсобляю. Ты бы бедняжку ещё полдня по парку гонял, пока она не споткнулась бы и ногу не подвернула, или треснулась лбом об дерево. Но я вижу, кто людям помогает, тот тратит время зря… Сейчас уйду, и лови её снова, хоть до второго пришествия». «Нет! Погоди немного!» – Белецкий признал правоту рыся и, пораскинув мозгами, решил воспользоваться ситуацией. «Ты, кстати, заметил, что девица тут не просто так стоит?» – поинтересовался он у напарника. «Ты про во-он ту веточку?» – рысь тоже заметил, что рука девушки медленно тянется к торчащей неподалёку из скалы толстой сухой ветке – останкам некогда росшего здесь деревца. «Про неё самую. Ты понимаешь, что это значит?» «Что она хочет огреть меня этой дубинкой по голове?» – сделал предположение рысь. «Нет. Что она снова в состоянии адекватно воспринимать ситуацию». – Барышня! Не бойтесь! Я дворянин и офицер Флота. Я не причиню вам вреда! – обратился Егор к «несчастной жертве».