Арий стоял, опустив руки. Юноша и девушка уже лежали, не в силах пошевелиться, с располосованными до мяса спинами. Их подхватили родственники; у тех хотя бы хватило такта замолчать наконец и бережно унести потерявших сознание гварлков. Кто-то забрал у Ария плети. Он медленно повернулся с абсолютно бесстрастным лицом и сделал шаг в мою сторону, но, увидев мои глаза, будто споткнулся о преграду. Тогда он развернулся и вышел вслед за остальными членами Совета. ГЛАВА 22 Сидя на берегу, я смотрела на море. На планете Арлаэт море было бирюзово-голубым, как в наших тропиках. Белоснежные линии пляжей, изумительная гладь под ярким и чистым небом, сочная растительность. Но как на курорте я себя не чувствовала. Прятаться и демонстрировать позу Аленушки было не совсем в моем характере, но происходящее в последние недели меня сильно дезориентировало, а сегодняшнее утро — добило. Потому я выбрала отдаленный пляж и фактически сбежала, чтобы подумать. Сегодня, после бессонной ночи, когда я несколько раз порывалась пойти к Арию и объяснить, что я вовсе не его боялась, и будучи до вечера свободной, я бесцельно бродила по предоставленному нам холму и стала невольной свидетельницей разговора. В одном из домиков с несуществующими окнами болтали несколько стражников, и то, о чем они говорили, заставило мое сердце сначала замереть, а потом лихорадочно застучать. — …Она ничуть не смущалась, когда путешествовала инкогнито вместе с нами, — а разве это подобает благородному роду? — Правящий излишне мягок по отношению к невесте. — Может, Правящий вообще стал слишком мягок? — Не смей так даже думать, Орлан! Да и вам обоим хватит сплетничать на эту тему, не наше это дело — лезть в чужие отношения… Закусила губу, чтобы не выдать себя невольным возгласом, а потом ретировалась. И уже спустя несколько минут быстро шагала по тропинке в сторону моря. Я понимала, что у любых выходок есть последствия, но не думала, что подобные разговоры могут стать для меня столь болезненны. Я, как правило, не особо обращала внимание на отношение окружающих ко мне. Не нравлюсь — и ладно. Вся моя жизнь являлась противопоставлением себя кому-либо или чему-либо другому. В борьбе я видела выход, но так ли нужна она была теперь? Разве это то, что я хотела? Вечно ставить себя по другую сторону границы? У меня ведь появился уникальный шанс стать частью чего-то большего, чем я сама, найти себя в обществе и в служении тому обществу, которое я представляла и которому могла быть полезна. Но разве это возможно, если я продолжу бунтовать против любых правил, если я продолжу вести себя как землянка? До меня вдруг настолько всеобъемлюще дошло понимание ситуации, что я остановилась как вкопанная. Я все еще считала себя землянкой, но я не могла ею оставаться! Да, я родилась на Земле, но меня признали великие роды, существующие на совершенно другой планете, так же как и стихии, подарившие мне магию. Это давало огромные возможности для развития, но, вместо того чтобы оправдать предоставленный потенциал, я вела себя как одичавший подросток. Стала полноправной жительницей этой планеты лишь формально и отрицала очевидное. Все, что со мной происходило, — это не игра. Это моя жизнь. И только от меня зависело, как я ее проживу, смогу ли я подняться на ступеньку выше и стать большим, чем я была до этого. Смогу ли я полюбить новую себя, новую жизнь и окружающих меня людей — а через это принять их и начать уважать традиции, которые так для них важны. Смогу ли я проявить свою суть не через нелепый бунт, но через исполнение всего этого свода правил и законов как ведущая, а не ведомая? Пусть даже будет эпатаж, пусть будут свободолюбие и умение самостоятельно принимать решения и держать удар. Можно быть кем угодно и делать что угодно, но всегда есть выбор — делать это хорошо или плохо. И то, что я делала последнее время, я делала плохо. Да, я была тем, кем я была, и близкие полюбили меня именно за то, какая я есть. Но я забыла главное — человек должен развиваться; так почему бы мне не развиваться в правильном направлении? Понимая, что я не одна, и не только Тень должен действовать с оглядкой на пару, но и я сама. Я вздохнула. Мне двадцать шесть — ему значительно больше. И первый раз у каждого из нас появился кто-то, с кем мы готовы связать жизнь. И каждый из нас имеет свой опыт и свои правила; и теперь от нас обоих зависит, будет ли счастлив другой. Мне бы хотелось сделать Ария счастливым, да и самой получать удовольствие от того, что я та женщина, что соответствует ожиданиям своего мужчины. А не женщина, которая, потребовав принятия от этого мужчины, так и не постаралась принять его. Я вздрогнула, вспомнив вчерашнюю сцену. Даже в горах было не так сложно — да, мы справедливо отправили князя и его дочерей на смерть, но я не видела этой смерти. А тут несправедливо… Хотя для кого несправедливо? Мир гварлков не то чтобы жесток, но жестко регламентирован. В силу географических и физических причин они бы остались в первобытно-общинном строе, если бы не нормированные отношения и однозначные законы, составляющие каркас их государства. Та пара знала, на что шла. И, нарушив законы, должна была понести наказание. И мог ли Правящий, которому выразили особый почет, отказаться от этой роли или бить не так сильно? Вряд ли. А ведь он и в Таларии палач. Я застонала от ощущения безнадежности — была бы рядом стенка, билась бы в нее головой. Ведь я обидела его своим поведением. Сама напросилась в это путешествие — и сама же не справляюсь, еще и являюсь для него постоянным источником беспокойства, вместо того чтобы демонстрировать присутствие духа и быть ему поддержкой во всем. Пора решить, принимаю ли я его работу или нет? И я знала ответ даже до того, как задала себе этот вопрос. Быть Тенью далеко не значило владеть половиной мира; это значило принимать еще и много тяжелых решений и совершать неприятные действия. И у жены Тени не меньше ответственности. Что ж, кажется, пора стать в полной мере той, кем я себя и заявила. Великим магом. Представителем Ключевого рода. Невестой и… поддержкой Правящего. Взрослой женщиной, в конце концов. Я решительно направилась к дому Ария и, глубоко вздохнув, шагнула в кабинет. Правда, всю решимость как рукой сняло, когда я его увидела. — Можно? — комок в горле помешал говорить громко, но Арий услышал. Он оторвался от бумаг и кивнул, бесстрастно глядя мне в глаза. — В общем… Знаешь, мне тяжело признавать свои ошибки, — грустно хмыкнула. — Я тебя называла ограниченным, а ты оказался далеко не таким безнадежным, как я… Я поняла вдруг — ну ладно, не вдруг, постепенно, — что решила взять себе все плюшки нового положения, но продолжала отбрыкиваться от всего того, что с этими плюшками идет… От норм поведения, от обязанностей, от твоих желаний… Все-таки скромная юная девственница из хорошей семьи подошла бы тебе больше… Не говори ничего — я не имею в виду, что я сейчас благородно уйду и предоставлю тебе возможность найти более приличную жену! Нет уж, я тебя никому не отдам, самой нужен! Я просто хотела извиниться за те слова, которые сказала тебе на корабле. И за то, что не понимала тебя, когда ты пытался объяснить, что такое быть Правящим и как следует себя вести невесте Правящего… И еще извини, если я своим поведением дискредитировала тебя в глазах твоих людей… ну и остальных. Я не хотела! Я честно постараюсь вести себя более достойно. Нет, я, конечно, не смогу, как некоторые, сидеть с вышивкой у окошка, тоскливо ожидая любимого, — при этих словах в глазах Ария, и без того утративших безразличие, появились искорки смеха — видимо, он живо представил эту нереальную картину. — Подожди, не смейся, я не закончила! В общем, я буду думать, прежде чем действовать, да и думать буду, как мои действия отразятся на нас двоих, а не только на мне. Обещаю не доставлять тебе неприятностей. Потому что я хочу сделать тебя счастливым, понимаешь? — я чуть ли не всхлипнула. — Понимаю, — Арий подошел ко мне и крепко обнял. Я замерла в его объятиях, наслаждаясь теплом и его любовью, и почувствовала, как отпускает меня напряжение. Все-таки его руки были самым надежным и правильным местом на свете! — А еще извини за то, что я так повела себя вчера… — прошептала я куда-то в район его сердца. — Я знаю, что ты делал то, что должен, — просто вся эта романтичная история, она ведь не должна была закончиться, с моей точки зрения, так. В книгах вместо наказания обычно милосердное прощение и свадьба, а получилось… — Получилась реальная жизнь, — Арий вздохнул. — Да. Реальная. До меня не сразу дошло, что все, что здесь происходит, — реальность, сформированная задолго до меня. Я вовсе не тебя боялась вчера… — Верю. Я почувствовал твой страх еще до того, как взял плети. — Почувствовал? — Да. Ты же знаешь, я чувствую сильные эмоции и боль, и не только на уровне запахов. Особенно твои. — Магия Олардов… — я запнулась и в ужасе посмотрела на него. — Погоди, ты чувствуешь боль и эмоции всех, кто рядом, но ведь это значит… Арий независимо пожал плечами и ничего не сказал. — То есть когда ты убиваешь?.. — я в ужасе закусила губу и уже по-настоящему расплакалась. Вот тебе и профессиональный палач. — Скажем так, — голос мужчины был довольно сух, — я не слишком люблю казнить кого-то, хоть это всегда по справедливости, и я могу практически полностью закрываться. Я только крепче обняла его. Но меня пронзила еще одна мысль. — Но ведь во мне есть тоже магия Олардов, разве нет? Так почему я не чувствовала? — А ты уверена, что это так? — Уверена. То, что я переживала, не исходило от кого-то, а было мое личное. — Не знаю. Мне надо будет перечитать некоторые книги. Попрошу их переслать из императорской библиотеки — разберемся, что там за магия такая у моей храброй девочки. — Похоже, я не такая уж и храбрая. Чужая боль и кровь меня напугали. И я обидела тебя. Простишь? — Тебе не за что просить прощения. Я знаю, что моя работа и моя жизнь — они не всегда… красиво выглядят. Но мне тоже было… больно. Почувствовав твое отношение, я вдруг подумал, что ты не готова это принять. — Готова. Теперь я уверена. Ты же не маньяком работаешь, в конце концов… А то, что в этом мире жестокость является его частью… Знаешь, если вспомнить, что творится у нас на Земле, то ваши наказания и казни на самом деле не такие и ужасные. Арий, я не могу сказать, что буду с радостью присутствовать во время разбирательств, что ты проводишь, но я действительно принимаю тебя вместе со всеми твоими плетями и топорами. Правящий наклонил голову и нежно меня поцеловал: — Спасибо. И спасибо, что… вернулась. Я уж было хотела сказать, что никуда и не уходила, но уловила, что он имел в виду, и промолчала. Тем более что спустя минуту о чем-либо еще говорить у меня не было ни возможности, ни желания. Еще несколько дней на планете Арлаэт получились весьма насыщенными: интересные экскурсии и следовавшие за ними важные заседания. Судов больше не было, что не могло не радовать; зато мне удалось принести хоть немного пользы во время переговоров, связанных с местной экономикой. Речь шла о споре между двумя крупными островами: оба принадлежали одному, скажем так, округу и занимались двумя видами деятельности — ловлей рыбы и выращиванием водорослей. Оба острова были с одинаковыми ресурсами и должны были давать одинаковое количество товара. Но один давал гораздо больше: и рыбы, и водорослей. Старейшина «непутевого» соседа сокрушался по этому поводу и требовал у Совета уменьшить норму; старейшина «хорошего» острова, напротив, хотел найти управу на соседей, потому как те, как он считал, просто не хотят работать. Все это мне напомнило известную экономическую задачку, и, попросив разрешения у Правящего и у Совета, я рассказала присутствующим про производственные возможности и сравнительное и абсолютное преимущество. Суть в том, что если разложить все, что они добывали, на количественные показатели, то можно было посчитать, что у «ленивого» острова получалось дешевле ловить рыбу, а у «умелых» — заготавливать водоросли. Говоря научным языком, у первых было сравнительное преимущество при ловле, а у вторых — при выращивании водорослей. И получалось, что если каждый бы делал то, что у него выходит дешевле, и затем обменивался бы продуктами своего труда, то все остались бы в выигрыше за счет экономии рабочего времени. И оба острова смогли бы выдавать нужную норму быстрее. — Обмен как способ увеличить благосостояние обоих? — задумался один из старейшин. — Да, уважаемый, — я поклонилась, не выходя из роли секретаря, и поймала взгляд Правящего, в котором была гордость. Меня окатило жаркой волной — так это было приятно. — Если вы начнете подменять друг друга в ловле рыбы и работе с водорослями, то вместе наработаете больше, чем ваш суммарный продукт по отдельности. — И все-таки я не понимаю, — сказал другой старейшина, — вот все будут работать, как и раньше, откуда же появится дополнительная рыба? Из воздуха?