Таг согласно кивнул. Они с братом не верили в такие понятия, как доброта и участие, а вот в целесообразность использования любых ресурсов они верили безоговорочно. Значит, и этому северянину зачем-то понадобилась смерть не безызвестного им торговца. – А они достаточно догадливы, – прошептала тень, отделяясь от мрака около стены одного из зданий, в котором до этого она скрывалась, – чего и следовало от них ожидать. Мы думаем с ними одними категориями. Только вот они ошиблись, мне не нужна его смерть. Мне вообще он неинтересен. Мне просто нужно узнать, где находится его дом. А поговорить я хочу вовсе не с ним. Столица. Внутренний город. Особняк торговца Говеса – Господин, – обратился слуга к торговцу, который в этот поздний час ещё не спал, не дали новости, которые принёс один из его людей, лишь по счастливой случайности оставшийся в живых. Его партнёра, гнома, босса местной банды из западного района столицы, сместили, причём бойня была кровавая. Но кто это провернул, а главное, кто за этим стоит? Эта информация нужна была сейчас торговцу. Её он ждал. – Господин, – повторил слуга, чуть повысив голос, отрывая того от размышлений. – Да, что? – встрепенулся торговец. – Что-то узнали? Слуга отошёл в сторону, пропуская того самого выжившего. Торговец посмотрел на него. – Рассказывай, – распорядился он. – Это Клык со своим другом, – начал информатор. – Как они сумели всё организовать, я не знаю, но перебили всю банду, тех, кто не поддержал их и не перешёл на их сторону. – А как район? – сразу сориентировался в ситуации Говес. – Он и сам был не против подмять под себя часть города, благо и деньги, и люди у него на это дело были. – Нужно подсуетиться, пока они не опомнились. Но информатор разочаровал торговца: – Клык предусмотрел это и нанял наёмников, плюс к нему присоединилась ещё одна банда, и теперь не только этот, но и соседний районы находятся под его контролем. – Вот тарк! – проворчал Говес. – Как думаешь, с ним можно договориться? Информатор задумался. Торговец напряжённо ждал ответа, слишком многое у него было завязано на этот, казалось бы, небольшой участок столицы, о чём практически никто не догадывался. Но ещё больше его ответа ждал стоящий за дверями кабинета слуга. Однако человек торговца так ничего рассказать и не успел. Слуга почувствовал, как к дому Говеса подошли двое. А потом раздался стук в двери. – Господин, – произнёс он, делая вид, будто только подошёл к кабинету, – там телохранители гнома. – Что? – удивился хозяин особняка. – Что им здесь могло понадобиться? – Не знаю, – честно ответил слуга. Он и правда был не в курсе всех дел своего хозяина. – Может, он выжил, и они пришли сообщить об этом? – предположил информатор. – Хм… – протянул Говес. – Всё может быть. – И кинул слуге: – Зови их. У дверей дома стояли кланки. – Мы к вашему хозяину, – сказал один из них, – у нас к нему дело. Слуга пропустил их. – Вам на второй этаж, третья дверь направо, – указал он на лестницу. – Мы знаем, – спокойно кивнул ему один из них, – спасибо. – И пошёл вперёд. Второй телохранитель гнома, который всё время молчал, проследовал за ним. Слуга хотел было закрыть двери, но с удивлением обнаружил возникшего прямо перед ним молодого северянина. – Ну а я хотел бы поговорить именно с тобой. – Это были последние слова, которые отпечатались в памяти слуги, являющегося одним из сильнейших магов тьмы столицы. Неизвестный наклонился, подхватил тело одной рукой и тоже направился в сторону лестницы. Только вместо того, чтобы подняться, он спустился по ней. Магистр Голх пришёл в себя внезапно и понял, что лежит на холодном полу подвала, связанный по рукам и ногам. Но его это совершенно не смутило. Мало кто знал, что кроме того, что он был магом тьмы, он был ещё и очень сильным ритуалистом, без этого никак нельзя было приносить жертвы. Но главным для него сейчас было то, что он ещё являлся повелителем сил. Раньше он был не очень могущественным повелителем, но благодаря дару того существа, с которым они смогли связаться через древний алтарь, его дар значительно развился. И сейчас он хотел воспользоваться именно им. «Сейчас», – подумал он и сосредоточился. – Что, не получается? – раздался откуда-то из-за спины насмешливый голос. А у Голха и правда ничего не вышло. Он не смог разорвать путы, удерживающие его. – Посмотри перед собой. – Магистр чётко уловил, что нотки в голосе говорившего мгновенно изменились. – Ты должен знать, что обозначают эти знаки и что с тобой произойдёт, когда я их активирую. Магистр в изумлении смотрел на небольшой участок пентаграммы ритуала жертвенника, видимую часть которого он мог рассмотреть и который им предложили использовать служители повелителя в своих ритуалах призыва и передачи жизненной энергии жертв. «Он может его знать лишь в одном случае», – поражённо подумал Голх. И постарался развернуться, чтобы видеть лицо своего будущего палача. Но у него ничего из этого не вышло. Пентаграмма уже действовала и сдерживала его. Вот почему он не мог работать с магией. – Чем мы разгневали повелителя? – процедил он. – Разве ты не знаешь? – усмехнулся неизвестный. – Вы не нашли того, что он просил. – Как?! – Магистр действительно был удивлён. – Мы же переправили ему часть артефакта. Неизвестный, стоя за его спиной, равнодушно сказал: – Приказ был доставить всё. – Но, но… – Только тут до Голха дошло, что они ослушались того, кто был могущественнее богов, кто, возможно, был древнее самого времени. – Мы не знали, – попытался оправдаться он. – Я, мы… сделаем всё! Неизвестный за спиной сделал несколько шагов вдоль пентаграммы. – Хорошо, я дам тебе шанс, но… Голх почувствовал, как его шею сдавила чья-то костистая рука. – Твоя сущность уже принадлежит мне. Его отпустили. – А теперь расскажи, что вы собираетесь сделать и где остальные части артефакта. Я должен передать это повелителю или, если ты не справишься и разочаруешь меня в очередной раз, твоему преемнику. Голх сглотнул. – Главный казначей императора – один из наших аколитов, мы не пользовались его услугами, не желая выдавать его, но понимали, что когда-нибудь он нам понадобится. Он сможет провести нас в хранилище. – Хорошо, я понял это. – И посланник повелителя задумался. – Как вы связываетесь с ним и как он поймёт, что это твой посланник. Этот вопрос насторожил магистра. Но он даже не успел сообразить, как его шею сжала всё та же костистая ладонь. – Отвечать, мразь. Голх понял, что выбраться из этой ужасной пентаграммы он сможет лишь в том случае, если полностью ответит на все вопросы служителя. Он отлично знал, что с ним сделает эта пентаграмма, если её активировать. – У меня на руке перстень, нужно показать его и сказать: «Ты нужен повелителю». А потом сделать три шага назад. И именно в такой последовательности. – Понятно. Что-то ещё? – Нет. – И, пытаясь доказать то, что они заранее готовились к тому, что им придётся доставать остальные части артефакта, магистр добавил: – Он знает, что нам нужно, и проведёт туда, куда надо. Видимо, последние слова успокоили неизвестного. Он на некоторое время замолчал, что-то обдумывая. – Так, теперь насчёт твоего преемника. Мне нужны имена тех, кто входит в ковен и их характеристики. Если ты не справишься, я выберу кого-нибудь из них. Также я должен знать, где находится ваше хранилище и как туда попасть. Ты же понимаешь, что без этой информации мне не найти тебе замену. Как бы глупо это ни звучало, но Голх сразу всё рассказал, он понимал, что тем самым подписывает себе смертный приговор, но не мог ничего с собой поделать. Ему хотелось рассказать служителю всё, что тот требовал. Даже больше. Ему казалось, что он сам отвечает на вопросы служителя ещё до того, как они прозвучали. Он выдал и остальных членов ковена, и их аколитов, приспешников и кандидатов, а также всех тех, кто с ними и на них работает. – Да, это всё то, что я хотел знать, – наконец произнёс северянин. Магистр услышал медленные шаги позади себя. И они всё сказали о его судьбе. – Но вы же обещали… – прошептал он, и страх поглотил его душу, он уже знал, что сейчас произойдёт. – Да, я обещал дать тебе шанс всё рассказать мне, – ответил спокойный голос, – и ты им воспользовался. И пентаграмма внезапно активировалась. Тело магистра стало корёжиться и распадаться, но при этом каждая его часть всё ещё была живой и чувствовала, что с ней происходит, и из каждой клетки тела, вернее, того, во что оно превратилось, стала уходить жизнь. И все эти ощущения передавались в мозг жертвы. Её голос, истеричный и полный боли и отчаяния, разорвал бы барабанные перепонки любому, кто его услышал бы, но из широко раскрытого рта магистра так и не вылетело ни одного звука. Пентаграмма умела многое. Даже такое. – А мощная эта штука, как я погляжу, – прозвучали совершенно спокойные и равнодушные слова неизвестного, – видимо, эту идейку тебе подкинул тот, кто и поставил ментальный блок, который лишь частично удалось снять анализатору.