И не упустила. Муж-красавец, руководящая должность в крупной компании, прекрасный сын… Завидовала ли я? Да, скрывать не буду. Но в то же время радовалась, что хоть у кого-то всё сложилось более, чем удачно. — Лина! — громкий голос Нинки взрывается в моей голове. — Ты мне скажи, чего ты ждёшь, а? Почему ты больше не пытаешься сбежать? Опустила руки или хочешь, чтобы он тебя убил? И нечего прикрывать ладонью щеку, твой синяк я прекрасно вижу. Спохватившись, я достаю пудреницу из сумки и начинаю внимательно разглядывать своё лицо. Точнее, художества благоверного на своём лице. Сине-зелёный уродливый след практически сошёл на нет, но глазастая Нинель ухитряется разглядеть его даже под толстым слоем тонального крема. Тяжело вздыхаю, делаю пару лёгких движений спонжем, хотя это вовсе необязательно. — Мажься не мажься, всё равно видно. Лин, вот чего ты добиваешься, а? Или ты из тех дур, которые верят в присказку «бьёт, значит, любит?» — Нет, я из тех, кто верит в «убил, значит, любил!» — фыркаю я. — Ничего я не добиваюсь. Просто никак не могу сообразить, что делать дальше. — В смысле — что делать? — естественно, Нинка озвучивает мои собственные мысли. — Хватай Лерку и беги, куда глаза глядят. — Ну мы же с тобой это миллион раз обсуждали. И столько же раз мы с Леркой пытались сбежать. Нин, ты прекрасно знаешь, кем работает Гриша. Он нас в два счёта разыщет и тогда… Даже думать не хочется. К тому же, бежать мне действительно некуда. Всякие гостиницы, съемное жильё сразу отпадает. А на переезд в другой город у меня банально денег нет. — А что твоя мать? Неужели ты ей так ничего и не рассказала? Отвечать на этот вопрос мне не хочется по одной простой причине. Когда Гриша впервые поднял на меня руку, я убежала из дома и в слезах позвонила маме. Выслушав мой эмоциональный рассказ, прерываемый всхлипываниями и судорожными рыданиями, мама как-то спокойно поинтересовалась: — Ударил, говоришь? А может, ты его сама спровоцировала? От этих слов я буквально потеряла дар речи. Нет, я не ждала, что мама разревется в унисон от жалости к своей кровиночке и бросится мне на выручку. Наши отношения всегда были довольно прохладными, но… В такой ситуации как бы автоматически предполагается, что мать будет стороне дочери. А она лишь, тяжело вздыхая, подвела черту: — Ты, Лина, не пори горячку. Подумай лучше. Ну подашь ты на развод, а потом что? Куда пойдёшь одна, да ещё и с ребёнком на руках? Хотя, сомневаюсь, что Гриша отдаст тебе Калерию, он ведь в ней души не чает. Мама наговорила ещё много чего, но основной посыл был один — не майся дурью и мирись с мужем. Вон у тебя какой: красивый, богатый, на хорошей должности, дочку обожает… Последнее утверждение я, кстати, оспаривать не собиралась. До поры до времени Гриша действительно души не чаял в Лерке. С того самого дня, как я узнала о беременности, благоверный превратился в образцово-показательного папашу. Моментально потребовал, чтобы я оставила учебу (ничего страшного, любимая, потом доучишься), следил за моим распорядком (сон — еда — прогулки — отдых), лично готовил свежевыжатые соки и при малейшем недомогании тащил меня к лучшему гинекологу в нашем городе. Сама я лишь посмеивалась над таким поведением, хотя надо было бы насторожиться. Роды прошли не совсем удачно, и Лерочка получила травмы. Слава Богу всё оказалось не так серьёзно, к году врачи сняли с неё все диагнозы, которыми пугали вначале. Но выдохнуть с облегчением не получилось — Гриша сделал всё возможное, чтобы превратить мою жизнь в ад. — Ты чуть не убила нашу дочь! — шипел он в день выписки, словно разбуженный змей. — Что же ты за мать такая?! И никакие попытки объяснить, что родовая деятельность не начиналась не по моей вине, а врачи почему-то до последнего не хотели делать кесарево, не увенчались успехом. — Я отправил тебя в лучший роддом! — продолжал бесноваться Гриша. — Ты хоть можешь представить, сколько денег я отвалил за твои роды? А ты ухитрилась всё испортить! Тогда, будучи наивной молодой девчонкой, я свято верила, что супруг просто очень сильно переживает за здоровье дочери, поэтому срывается на мне. И не стоит обижаться, наоборот, мужа надо слушаться, поддерживать его, соглашаться со всем, что он говорит… Знать бы тогда, как сильно я ошибалась. Худшее ждало впереди. Глава 2 Ангелина Впервые Гриша ударил меня, когда Лерочке исполнилось полтора года. Я очень хорошо помню тот день. Дочка сильно раскапризничалась, мне никак не удавалось уложить её на дневной сон. А, учитывая, что ночью мы тоже толком не спали (мы — это я и Лерка, Гриша-то давно переехал в отдельную комнату), то я практически валилась с ног от усталости. Кое-как накормив Леру, я укачивала её несколько часов, прежде чем она сонно моргнула, а потом и вовсе засопела. Стараясь не дышать, я опустила дочку в её кроватку и, рухнув в рядом стоящее кресло, тут же погрузилась в глубокий, почти обморочный сон. Разбудил меня… нет, не плач Лерки, как это обычно бывало. На удивление дочка по-прежнему мирно спала. Проснулась я от ужасающе громких стуков. Создавалось впечатление, что некто пытается выбить ногой входную дверь. Спросонья я не сразу поняла, что происходит. Но нащупав телефон и увидев несколько пропущенных от Гриши, облегченно выдохнула. Всё ясно! Муж забыл ключи и теперь не может попасть домой. А я ещё, как назло, поставила телефон на беззвучный режим, чтобы какой-нибудь случайный звонок не разбудил Лерку. Вздрагивая, словно попавшая под ливень кошка, я опрометью бросилась в прихожую и распахнула входную дверь. Как и ожидалось, на пороге, сузив глаза от ярости, стоял Гриша. — Прости, пожалуйста, — растерянно пролепетала я, даже не догадываясь, какая буря последует после моих слов, — Лерочка всю ночь плакала, а… — Где она? — сквозь зубы процедил Гриша. — Спит до сих пор. Услышав ответ, муж удовлетворенно кивнул и поманил меня пальцем. Пройдя на кухню, я продолжала бормотать какие-то оправдания, за которыми и получила первый удар — унизительная оплеуха была настолько неожиданной, что я, прижав руку к горящей щеке, в ужасе уставилась на Гришу, не веря в происходящее. Нет, это просто дурной сон. Я сплю, и мне снится кошмар. Разве может мой муж… Увы. Пребывая в самом настоящем трансе, я пропустила серию обрушившихся на меня ударов. Гриша, осознав, что «провинившаяся жена» превратилась в безвольную куклу, особо не церемонился — бил с силой, больно, наотмашь и… молча. Как я потом с ужасом поняла, он действительно боялся разбудить Леру. Папаша года. В конце концов, я рухнула на пол, едва ли удосужившись прикрыть руками лицо. — В следующий раз будешь думать головой, дрянь. Напоследок благоверный пнул меня в бок остроносым ботинком. Следом раздался звук захлопнувшейся двери. Не знаю, как долго я провалялась на кухонном полу, пытаясь собраться с мыслями и принять, что только что произошло. Мой муж, любимый Гриша, тот самый, который носил меня на руках и называл принцессой, который превратил мою жизнь в настоящую сказку только что избил меня. Не просто ударил, избил. До синяков, ссадин и кровоподтеков. Избил за то, что я посмела уснуть средь бела дня, из-за чего ему пришлось простоять под дверью каких-то двадцать минут. Боже правый, да разве это возможно? Разве такое бывает? Бывает, как оказалось. «И что же теперь делать? — вихрем пронеслось в моей голове. — Да ясное дело, бежать куда глаза глядят!» Когда благоверный куда-то смылся, а я схватила первую попавшуюся сумку, с остервенением побросала туда кое-какие вещи и, одновременно прижимая к себе сонную Леру и вызывая такси, двинула к выходу. Отъехав от дома на безопасное расстояние, первым же делом позвонила маме и рассказала о случившемся. Но в ответ услышала лишь потрясающий совет «не пороть горячку» и вопрос «не спровоцировала ли я своего муженька на побои?» Осознав, что в отчем доме помощи не дождусь, недолго думая, я набрала номер Нинель. К тому времени стараниями Гриши она осталась моей единственной подругой. И она тут же распорядилась, чтобы я немедленно ехала к ней. — Боже мой! — при виде меня подруга в ужасе прижала руки к щекам. — Лина! Да на тебе живого места нет! Быстро иди на кухню, я сейчас принесу аптечку. Пока подруга колдовала над моим лицом, я сидела ни жива, ни мертва. Понимала, что Нинель сейчас начнёт задавать неудобные вопросы, но не имела ни малейшего желания отвечать на них. Мне в тот момент вообще ничего не хотелось. Только понять, что теперь делать и как жить дальше. — Гришаня постарался, да? — в подтверждение моих догадок тихо поинтересовалась Нина. И, заметив, как я болезненно поморщилась, махнула рукой. — Да можешь не отвечать, всё и так понятно. — Угу, понятно… Мне вот лично ни черта непонятно. Делать-то теперь что? — Как это? Уходить от этого придурка и немедленно! Или ты не в курсе, что если мужик один раз женщину ударил, то он продолжит делать это на постоянной основе? Да, Нинка в своём праведном гневе была права, как никогда. Вот только… — Некуда мне идти, Нин, — тихо заключила я. Только сейчас до меня понемногу начало доходить, что за прошедшие годы Гриша мастерски отвадил от меня практически всех друзей и подруг. Мне даже не к кому было обратиться за помощью, кроме мамы и Нинель… Впрочем, первую можно было не брать в расчёт. — Ты можешь остаться у нас, — твёрдо сказала подруга, — живи здесь столько, сколько потребуется. — Нет… Гриша со своими связями может такое устроить… Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя, или Женьки были какие-то проблемы. В ответ Нинель молча и тяжело вздохнула. По её лицу было понятно, что она нехотя признала мою правоту. Гриша весьма успешно строил политическую карьеру и занимал очень высокую должность. Порой на голове волосы вставали дыбом, когда я узнавала, с какими людьми муж водит знакомства. В том, что он может устроить «райскую жизнь» рискнувшим защитить меня друзьям, сомневаться не приходилось. — Ну а что твоя мать? — поинтересовалась подруга. — Почему ты не хочешь поехать к ней? Не выгонит же она родную дочь с внучкой на улицу! В ответ я промолчала. Почему-то было невообразимо стыдно признаться в том, что едва ли узнав о случившемся, мама моментально заняла сторону Гриши. Несколько позже мне предстояло выяснить, что она в любом случае поддержала бы мужа. А всё дело было в деньгах. Да, оказалось, Гриша ежемесячно отстегивал тёще приличную сумму, дабы та в случае конфликтных ситуаций направляла меня на путь истинный… Омерзительно, но такова была реальность. — Всё равно тебе лучше остаться у меня, — после недолгой паузы продолжила Нинель, — хотя бы на ночь. А завтра решим, как дальше быть.