Но решать нам ничего не пришлось. Гриша быстро сообразил, где я нахожусь, и приехал к Нинке тем же вечером. — Зачем припёрся? — грозно нахмурилась подруга, заслоняя собой вход в квартиру. — Тебя тут никто не ждёт! Никак не отреагировав на её выпад, Гриша перевёл взгляд на меня и как-то обреченно прошептал: — Линочка, любимая… Такого поворота мы не ждали. Нина на секунду потеряла бдительность, и Гриша ужом проскользнул в прихожую. Инстинктивно подавшись назад, я ударилась спиной о стену и затряслась мелкой дрожью. Что же теперь будет? Вряд ли мы с Нинкой вдвоем сумеем одолеть моего благоверного, если он снова начнет распускать руки. Но Гриша даже и не думал бить меня. Странно дёрнувшись, он вдруг… всхлипнул, а потом и вовсе рухнул на колени. — Прости меня, любимая, прости! Не знаю, что на меня нашло, бес попутал, честное слово! Чтоб мне сдохнуть, придурку, за то, что посмел тебя ударить… Прости, родная, любимая моя, единственная, принцесса моя! Что хочешь, для тебя сделаю, только дай мне ещё один шанс… Причитая и по-прежнему стоя на коленях, Гриша целовал мне руки. Выглядел он настолько несчастным и раскаявшимся, что даже в глазах скептически настроенной Нинель промелькнуло сомнение. Чего уж обо мне говорить. В тот момент я уже простила Гришу. Ну, оступился, допустил ошибку. Но ведь клянется, что больше такого не повторится. Ведь каждый заслуживает второй шанс, да? Вот такой непроходимойидиоткойя была. Хотя, надо отдать благоверному должное. Добрых полгода после произошедшего он вёл себя тише воды, ниже травы. Мастерски изображал из себя примерного семьянина. Любую свободную минуту проводил с Лерой, меня же осыпал подарками и комплиментами, даже отвез на день рождения в Париж в Диснейленд… Но сказке не суждено было закончиться хэппи-эндом. Не помню, что послужило причиной вспышки агрессии благоверного во второй раз. Помню только, что досталось мне тогда неслабо. И вновь я, недолго думая, попыталась уйти от Гриши, забрав Леру. Только на этот раз никого не стала посвящать в свои планы. Просто молча собрала вещи и переехала на съемное жильё. Естественно, муж разыскал нас в два счета. И опять слезы, валяние в ногах, клятвенные заверения, что больше никогда и ни за что… И я поверила. Идиотка в квадрате. А вот в третий раз Гриша перестарался. В стремлении наказать меня за якобы излишне откровенное поведение с его коллегой (мы тогда вместе пошли на новогодний корпоратив) благоверный просто спустил меня с лестницы. Лишь каким-то чудесным образом мне удалось отделаться всего лишь ушибами и сотрясением. Гриша тогда и сам не на шутку перепугался. После падения я была не в силах пошевелиться и лишь тихонько постанывала от боли. Стремительно преодолев расстояние между нами, благоверный в панике принялся тормошить меня за плечо: — Лина?! Лина, что с тобой? Лина! Отвечать ему сил тоже не было. Даже заплакать толком не получилось. Лёжа на холодном полу, я прекрасно понимала — это конец, назад дороги нет. На тот момент я уже два года жила в страхе за себя, за Лерку, за свою жизнь, в конце концов… Но ничего не менялось. Стабильно раз в несколько месяцев Гриша находил повод, чтобы избить меня, наказать непонятно за что, выместить на мне всю свою злобу и агрессию. Потом он молил о прощении, божился, что больше никогда такого не повторится, а я прощала. Идиотка в кубе. Но даже к такой идиотке рано или поздно приходит прозрение. Гриша отвёз меня в больницу. Понятия не имею, что он там наговорил врачам и другому медперсоналу, но никто не интересовался причиной моих травм. В себя пришла я довольно быстро. И тут же принялась прокручивать в голове предстоящий разговор с Гришей. Представляла как чётко и твёрдо скажу ему, что хочу развода. И точка. Но моим решительным планам не суждено было сбыться. Гриша приехал на третий день. Привёз роскошный букет моих любимых лилий, положил на прикроватную тумбу бархатную коробочку, в которой безошибочно угадывалось очередное драгоценное украшение, а сам присел на край больничной койки. — Ангелина, ты должна понять, — после долгой гнетущей тишины пробормотал он, — что такова твоя реальность. Наша реальность. Я прекрасно знаю, о чём ты сейчас думаешь. Так вот, скажу прямо — даже не мечтай. Развода ты не получишь. — А тебя никто и не спрашивает, — я фыркнула, гордо вздёрнув подбородок, — или ты думаешь, что сможешь безнаказанно избивать меня, а я буду терпеть? В ответ благоверный вдруг как-то нехорошо улыбнулся. И выдал просто потрясающую вещь: — Да, принцесса, именно так. В конце концов, в каждой семье бывают свои сложности, верно? И вообще… давай лучше не будем ссориться и раздувать эту тему. А то знаешь ли, всякое может случиться. — Ты мне угрожаешь? — Нет, что ты! Просто рассуждаю… Думаю, как может сложиться наше будущее, если ты станешь приносить мне проблемы. Например… ну, не знаю. Возможно, я начну обсуждать семейную жизнь со своими друзьями, знакомыми. Начну жаловаться, что у жены затяжная депрессия, что она неадекватно себя ведёт, закатывает истерики без повода и… постоянно говорит о самоубийстве. От услышанного липкий страх сковал моё тело. Гриша же продолжил, как ни в чём не бывало: — А в один отнюдь не прекрасный день я вернусь с работы и найду свою дражайшую супругу в ванной с перерезанными венами. Соображаешь, принцесса, к чему я веду? В ужасе вцепившись в простынь, я отползла подальше и затравленным взглядом уставилась на Гришу. Что он, чёрт подери, несёт? Неужели намекает, что может лишить меня жизни? — Ну что ты, родная, — благоверный расхохотался, догадываясь, какие мысли блуждают у меня в голове, — разве ж я какой-то монстр? Разумеется, тебя успеют спасти. Вот только… дальнейшие события тебе не понравятся. Назначат экспертизу, несколько специалистов признают тебя невменяемой. А дальше дорога прямиком в реабилитационный центр. И никто не скажет, сколько продлится твоё лечение. Оно ведь может затянуться на месяцы, а то и годы! Страшно подумать, что будет с Лерочкой… «Страшно подумать, что будет с Лерочкой» — эта фраза эхом отрикошетила от больничных стен, пулей пробив подсознание. Именно в ту минуту я, наконец, осознала, каким чудовищем является мой дорогой супруг. И именно в ту минуту поняла, что связана по рукам и ногам. Глава 3 Ангелина — Лина! — и вновь громкий голос подруги возвращает меня в реальность. — В каких облаках ты витаешь? Я тебе говорю, что надо срочно бежать, а ты сидишь, в одну точку смотришь. Тяжело вздохнув, я качаю головой. Хочу ответить, что думаю, но за спиной вдруг раздается крик дочери. Дёрнувшись, я чуть не падаю со стула, вскочив на ноги. И тут же медленно оседаю обратно, когда понимаю, что Лерка просто взвизгнула от радости, достав из автомата игрушку. — Ты себя так до ручки доведёшь, — буркает Нинель, махнув рукой официанту. — Принесите мне ещё латте на миндальном молоке, а моей подруге… чай ромашковый. Или что у вас там есть из успокоительного? — Могу порекомендовать наш фирменный напиток из мелиссы и лаванды. — Несите. Двойную порцию. Официант, пожелав нам приятного отдыха, удаляется, а я недовольно смотрю на подругу. Хотя, права она, ничего тут не поделаешь. У меня и впрямь нервы ни к чёрту. И чем дальше, тем хуже. Обсуждая мою проблему, мы теряем счёт времени. — Безвыходных ситуаций не бывает, — горячится подруга, — нужно просто хорошенько всё обдумать. Покачав головой, я мельком смотрю на экран телефона и вздрагиваю от ужаса — уже половина восьмого! А Гриша ведь отпустил меня всего на пару часов! Чёрт, чёрт! Что же теперь будет? Моё паническое состояние не остаётся незамеченным. — Ну Чего ещё? — Время… полчаса назад мы уже должны были быть дома. Теперь Гриша… Не дав мне договорить, подруга бьёт кулаком по столу. На резкий звук оборачивается пара посетителей и уже знакомый официант. Снова подозвав его, Нинель просит счёт, зовёт детей и решительно заявляет: — Достал меня уже твой муженёк, честное слово. Значит, так. Сейчас ты вызываешь такси, и мы все вместе едем к вам домой. — Нин… — Не Нинкай! При мне он точно руки распускать не будет, а если и попытается… Я тут же полицию вызову, вот увидишь. В этом вся Нинель. Никакие мои доводы, что с Гришей бесполезно бороться законными методами, не могут её убедить и лишить решимости. В такси мы едем молча. Даже дети сидят тихонько, чувствуя что-то неладное. — Мам, — Лера прижимается ко мне и пару раз дергает за рукав кофты, — мам, может, мы не поедем домой? Мне страшно… — Не бойся, — я стараюсь приободрить дочку да и себя заодно, — всё будет хорошо, вот увидишь. — И кого ты обманываешь? — обернувшись, шикает Нинка, да так тихо, что дети её не слышат. — Лин, может, правда лучше ко мне? — Нет, ты права, при тебе Гриша не позволит себе ничего лишнего. Ему же очень важно казаться примерным семьянином в глазах общественности, ты ведь знаешь. То было правдой. Благоверный был ужасно зависим от мнения окружающих. Доходило до смешного… Порой, когда мы вместе отправлялись на очередной приём или корпоратив, Гриша то и дело тыкал меня указательным пальцем под рёбра и шипел: — Улыбайся, нас фотографируют… улыбнись, на нас смотрят…