— Когда машина остановилась на заправке, она потихоньку вылезла и бросилась наутёк. — задумчиво поясняет Маргарита Фёдоровна. — Видимо, похитители посчитали, что ребёнок совсем ничего не понимает, и даже не стали запирать дверь. — Какие похитители, Маргарита Фёдоровна? — недовольно фыркает Ремезов. — Разве отец может похитить собственного ребёнка? А мы вообще не должны вмешиваться в дела семейные… После этих слов я испытываю острое желание надавать горе-лейтенанту по шее. Руки сами сжимаются в кулаки, и я с трудом сдерживаю рвущийся наружу гнев. — Вот из-за таких как ты, лейтенант Ремезов, — строго чеканю каждую букву, глядя мальцу прямо в глаза, — сотни женщин страдают от домашнего насилия, пока вы тут «не вмешиваетесь в дела семейные». Ремезов краснеет стремительно, опускает взгляд в пол. То ли стыдно ему становится, то ли злобу свою так скрыть пытается — неважно. Маргарите Фёдоровне близка моя позиция. Недовольно сузив глаза, она выпроваживает лейтенанта из комнаты и снова поворачивается ко мне. — Строго говоря, Артур Альбертович, я иду сейчас против правил. Вы — лицо незаинтересованное, но девочка назвала ваше имя. Да ещё и похищение это… Может, поможете нам понять, что происходит? — Помогу, как же не помочь? Только сначала дайте мне поговорить с ней. Маргарита Фёдоровна в сторону отходит, а я медленно приближаюсь к Лерке. — Дядя Артур! — дочка Ангелины улыбается, увидев меня. Да так искренне и радостно, что аж в носу щипает. — Я знала, что ты приедешь. А мама? Мама с тобой? — Нет, котёнок, — кажется, именно так Ангелина называет Лерку? — Мамы пока здесь нет. Но мы её обязательно найдём, если ты нам поможешь. Попробуешь? Лерка серьёзно хмурит лоб и утвердительно кивает. — Тогда расскажи мне всё, что случилось в тот вечер, когда приехал твой… папа. Последнее слово произношу через силу, словно никак не могу смириться, что у урода Брагина может быть такая замечательная дочь. Ну как же можно было причинить ей вред? Как? — Мы с мамой ложились спать, — неуверенно и тихо произносит Лерка, — но к нам пришла Илона… Девочке тяжело. Она сосредоточенно мнет пальчиками край листа и смотрит перед собой в одну точку. Да уж… побег, переезд, похищение, снова побег… Слишком тяжелое испытание даже для взрослого, чего уж говорить о пятилетнем ребёнке? — Илона сказала нам собираться, — после недолгой паузы продолжает Лерка, — Мы с мамой не хотели уезжать, дядя Артур. Но Илона сказала… — она снова хмурит лоб, будто пытается вспомнить что-то, — сказала, что нас всё равно уведут её охранники. Вот… А мы… Лерка вдруг начинает судорожно всхлипывать, ловя ртом воздух. А я понимаю, что был прав в своих подозрениях. Илонка приложила явно приложила к этому делу свою наманикюренную лапку. — Маму забрали! — Лерка срывается на крик. — Увезли куда-то на большой машине! — Кто? — Маргарита Фёдоровна решает вмешаться в нашу беседу. — Твой папа? И это плохая идея. Безобидный, казалось бы, вопрос провоцирует у Лерки настоящую истерику. — Он мне не папа! — визжит она и головой вертит с бешеной скоростью в разные стороны. — Не папа! Не папа! Маргарита Фёдоровна реагирует моментально. Выбежав из комнаты с криком «врача срочно!», она возвращается через минуту в сопровождении молоденькой девушки в белом халате. Пока я держу Лерку за руку, доктор делает всё необходимое. И вскоре звучит ожидаемый вердикт. — Очень похоже на нервный срыв. Ребёнка надо отвезти в больницу, лучше пусть будет под наблюдением. — Артур Альбертович, вы же понимаете, что девочку вам не отдадут? — тихо, чтоб Лерка не услышала, говорит Маргарита Фёдоровна. — По закону у вас нет на неё никаких прав… — Маргарита Фёдоровна, вы же понимаете, — намеренно отзеркаливаю её интонацию, — что в наше время обо всём можно договориться? Иначе вы бы меня сюда не позвали, верно? Однако, она женщина-кремень. Смело выдержав зрительный контакт со мной (а это не многим удаётся), Маргарита Фёдоровна предлагает: — Отправим девочку в больницу, ей действительно лучше побыть под наблюдением врачей. Ещё неизвестно, как пережитый стресс отразиться на её психике… Да, признать надо, права она. Наверное, это даже лучший выход из сложившейся ситуации. — Хорошо. Я ведь могу оплатить для неё платную палату, няню и прочие… дополнительные услуги? — Чисто теоретически… — Вот и отлично. Всё решается за несколько часов. Лерку увозят в больницу, определяют в лучшую палату и приставляют к ней платную медсестру. Но когда я пытаюсь уехать, Лерка вцепляется в меня на удивление сильными руками и кричит: — Дядя Артур, не бросай меня! Не уезжай! Чёрт, вот ведь душу рвёт мне на куски эта маленькая девочка! — Послушай, мне ведь нужно найти твою маму, верно? — осторожно глажу её по светлым волосам. — А как я это сделаю, если останусь с тобой? Да и потом, тут у тебя такая шикарная компания, — подмигиваю молоденькой медсестре, — да, Алёна? — Ну конечно, — девушка садится на Леркину кровать. — Малыш, может, порисуем немного? Или прогуляемся? Покажу тебе, как тут у нас весело. А в столовой сегодня, кажется, готовят пончики… Лерка несколько раз шмыгает носом и подозрительно косится в сторону медсестры. — Пончики? Правда? — Пойдём, проверим? — улыбается Алёна, и девочка робко кивает ей. Убедившись, что Лерка более менее успокоилась, еду домой. Там меня ждёт Илона, к которой у меня накопилась целая куча вопросов. Хотя нет, вопрос-то по сути всего один. — Артур, в чём дело? — жена морщит свой хорошенький носик, когда я приглашаю её в кабинет. — Опять хочешь поссориться со мной из-за сбежавшей няньки? — Нет, — довольно мирным голосом отвечаю я, — просто хочу спросить — кто помог тебе разыскать Брагина? — Никто… — фыркает Илонка и вдруг сереет прямо на глазах. В этот момент она понимает, что прокололась за какую-то долю секунды, ведь фамилия мужа Ангелины была ей неизвестна. — То есть… я не понимаю… о ком идёт речь? — Всё ты прекрасно понимаешь, — отмахиваюсь я в нетерпении, — послушай, ты ведь знаешь меня, Илона. Знаешь, что я до конца пойду и Брагина хоть из-под земли достану. Так что прошу тебя, во имя всего хорошего, что между нами было, просто скажи, кто тебе помог? И она ломается. Губу нервно закусывает, смотрит на меня с каким-то сожалением вперемешку со стыдом и страхом. И тихо-тихо, еле различимо произносит: — Воронов. Глава 23 Артур «Воронов». Конечно, первая мысль, которая проскальзывает в моей голове — Илона врет. И мыль эту я произношу вслух. — Ты врешь. Зачем? Илона вдруг бросает в мою сторону насмешливый взгляд. От былого страха и стыда и следа не остаётся. — Что, так сложно поверить в это, да? — Сложно, — не спорю. А жена вдруг срывается на крик. И крик этот не истерический, а какой-то торжествующий, что ли… Словно Илона смогла меня победить в какой-то игре. Переиграть. — Да, Артур! Представь себе, мужчина ради любимой женщины порой готов пойти на самые безумные поступки. Отступаю на шаг назад, всматриваюсь в зеленые глаза. Хочу прочитать её мысли, вытащить наружу её душу. И правда не верю, что всё это происходит на самом деле. — Да, Артур, — повторяет Илона, и теперь в её голосе я слышу… жалость? — Тебе, конечно, этого не понять. А я так старалась…. Так хотела, чтобы ты полюбил меня. Ну начинается. — Мы ведь, кажется, всё обсудили ещё на берегу, Илона, — чеканю каждое слово, чтоб понятнее было. — Наш брак всегда был лишь взаимовыгодным сотрудничеством, на которое ты, между прочим, подписалась добровольно. Ты согласилась на мои условия… — А что я должна была сказать?! — жена перебивает меня и подскакивает на месте от негодования и возмущения. — Отказаться? Так ты бы просто бросил меня, а я этого не хотела. Я любила тебя, Артур и хотела, чтобы и ты любил меня. Я всё для этого сделала, но ты в упор меня не замечал. Какая женщина вытерпит подобное отношение? — Илона…