— Они? — Парни из команды по регби, — объяснила она. — За исключением Хьюи — и, возможно, Патрика. — О, — я сморщила нос. — Да, о, — ответила Клэр, поморщившись. — И единственная причина, по которой Джерард ведет себя так со мной, это потому, что я младшая сестра Хьюи, и он знает, что не может меня заполучить. — Вздохнув, она добавила: — Для него это безобидная игра во флирт, которая ничего не значит. — А как насчет тебя? — Спросила я мягким тоном, — тебе какое дело? Клэр несколько секунд прикусывала нижнюю губу, прежде чем прошептать: — Мучение. Это было все разъяснение, в котором я нуждалась, чтобы подтвердить свои подозрения. Клэр нравится Джерард — Гибси — или как там его звали. В тот момент, учитывая недавний всплеск гормонов, разрушающих мою репродуктивную систему, вызванный появлением в моей жизни Джонни Кавана, я могла относиться к своей подруге самым фундаментальным образом. — Мальчики с красивыми глазами и большими мышцами все портят для девочек, — фыркнула Клэр. — Да, — слабо согласилась я. — Конечно. — Какие мы? — Клэр без особого энтузиазма усмехнулась. — Обоим нравится худшее, что может быть для нас. — Я? — я покачала головой и перешла в режим отрицания. — Мне никто не нравится. — Да, точно, — усмехнулась Клэр. — Даже не пытайся притворяться, маленькая мисс румянец. Я вижу, как ты смотришь на него. — Клэр, — я покачала головой и вздохнула. — Ты все выдумываешь. — О, смотри, — выдохнула она, указывая мне за спину. — Джонни идет сюда. — Ч — что? — пораженнная, я обернулась и обнаружила, что она лжет. — Ха, — хихикнула Клэр. — Я так и знала. — Не смешно, — пробормотала я, похлопывая себя по горящим щекам. — Не волнуйся, Шэн, — ответила она, понимающе улыбаясь. — Твой секрет в безопасности со мной. Глава 7. Полуночная синева Джонни У Шэннон Линч были глаза цвета полуночной синевы, которые не выходили из моей головы. По крайней мере, это самое близкое сравнение, которое получилось найти среди бесчисленных поисковых запросов в Интернете. Поиск по цветным таблицам сбивал с толку, но не так, как мой испорченный мозг, который, казалось, как заезженная пластинка, завис на повторе. Любимый трек моего мозга: Шэннон как река с великолепными голубыми глазами, лицом ангела и беспокойным прошлым. После прочтения ее досье мне потребовалось несколько дней, чтобы переварить содержимое, и еще несколько, прежде чем я нашел в себе силы не ехать в ОШБ и не выбивать дерьмо из хулиганов. Всю первую неделю после рождественских каникул я беспокоился за девочку, ожидая, вернется ли она в школу завтра. К тому времени, когда наступила пятница, мой уровень беспокойства был выше крыши, а она так и не вернулась. Это так беспокоило меня, так что я зашел в офис мистера Туоми, чтобы зарегистрироваться. Именно там я узнал, что фактически нанес девушке немилосердное сотрясение мозга и что она была дома на постельном режиме до конца недели. Когда Шэннон вернулась в школу в следующий понедельник, меня вызвали прямо в офис, где сразу же встретили мистер Туоми, мисс Найан, староста третьего года, мистер Кроули, мой староста года, и инкубатор людей, которым была миссис Линч. Там мне объяснили, что, хотя они знают, что мои действия на поле были случайными, было бы лучше, если бы я держался от нее подальше, чтобы избежать любых будущих инцидентов. Ее мать также вручила мне пластиковый пакет с моей футболкой внутри, а также пробормотала извинения за то, что толкнула меня в коридоре в тот день — очевидно, пытаясь прикрыть свою задницу за то, что подняла руки на ученика — и проговорила еще одно строгое предупреждение держаться подальше от ее дочери. Взбешенный тем, что меня загнали в угол из-за дурацкого и ненужного вмешательства — не говоря уже о том, что со мной обошлись как со злодеем за простую ошибку, — я ответил резким: «Никаких гребаных проблем», прежде чем взять свою футболку и вернуться в класс с твердым намерением сделать именно это. Мне не нужны были такие проблемы в моей жизни. Мне не нужна была угроза отстранения, нависшая над моей головой. Это спутало мои планы, и не было девушки, ради которой стоило бы подвергать свое будущее опасности. Следуя правилам, больше ради себя, чем ради нее, я остался в стороне. Я не разговаривал с ней и не подходил, когда видел ее между уроками или в обеденном зале во время перерыва. Я держался подальше от этой девушки и осложнений, которые, казалось, следовали за ней. Но как бы я ни был зол, я все равно высматривал ее в коридорах. Назовите это чрезмерной защитой уязвимой девочки или назовите это как-нибудь по-другому, но я держал ухо востро, когда дело касалось Шэннон Линч, и закрывал все дерьмо, которое могло стать проблемой, следя за тем, чтобы у нее был плавный переход в Томмен. Однако через пару дней быстро стало ясно, что ей не нужна ничья помощь. Шэннон нравилось в колледже Томмен. Учителям она нравилась. Она нравилась ученикам. Мне чертовски нравилась. В этом и была проблема. Кроме того, у нее были свои маленькие телохранители в виде двух блондинок, которые, казалось, всегда сопровождали ее, куда бы она ни пошла. Я узнал в одной из двух девушек, которая больше защищала, сестру Хьюи Биггса, блуждающего полузащитника нашей команды и одного из моих самых близких друзей. Другая блондинка была подружкой Пирса О Нила, другого моего товарища по команде. Я не мог вспомнить имя девушки Пирса, только помнил, какой чертовски злобной она могла быть со своим языком, и что любой парень в здравом уме должен держаться подальше. Погрузившись в свою рутину, я попытался игнорировать и забыть о Шэннон, решив сосредоточиться на игре и безразлично реагировать на все отвлекающие факторы вокруг меня — киска была самым опасным видом отвлечения. Я действительно чертовски старался. Но потом один из парней упоминал ее в разговоре, или она проходила мимо меня в школьном коридоре, и я возвращался к исходной точке. Я не мог этого понять и старался не слишком задумываться об этом. Но это не помешало ей всплывать в каждом разговоре, в котором я участвовал с момента ее прибытия в Томмен. Парни были придурками, и возраст для большинства из них ничего не значил. Слишком, блять, много идиотов на моем курсе говорили о ней, думали о ней и строили о ней заговоры, и это сводило меня с ума. Например, на прошлой неделе я действительно высказал свое разочарование, сказав шокированному столу одноклассников, чтобы они заткнулись, ведь ей всего пятнадцать. Для них не имело значения, что она была только на третьем курсе, и меня беспокоило, что это имело значение для меня, когда на самом деле не должно было. Многие третьекурсники тусовались с людьми с четвертого, пятого и, черт возьми, даже с некоторыми шестикурсниками. Не я. Никогда я.