— Ты не можешь? — Гибси нахмурился. — Почему нет? — Потому что я… я не… Это… — покачав головой, я прерывисто выдохнула. — Я не… — Она не может пойти, Гибс, — с благодарностью вмешался Джонни. — Брось это. — Но… — Оставь это! Затем прозвенел звонок, сигнализируя об окончании обеда, и Джонни вскочил на ноги. — Давай, засранец, — прорычал он, глядя на Гибси. — Нам нужно кое с чем разобраться. — Я заскочу к тебе около семи? — спросил Гибси у Клэр. — Это тебя устраивает? Клэр радостно кивнула. Он широко улыбнулся ей, прежде чем встать и взъерошить ее кудри. — Тогда увидимся, Медвежонок Клэр. Мой взгляд вернулся к Джонни, который стоял у края стола с грозным выражением на лице. — Пока, Джонни, — сказала я ему тихим голосом. — Пока, Шэннон, — черты его лица мгновенно смягчились, когда он посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся. — Ну, это была самая странная вещь, которая случилась за последнее время, — объявила Клэр, когда мальчики ушли. — Да, — выдохнула я. — Очень странная. Глава 15. Перерыв в туалете и смутные предложения Шэннон Когда люди говорят, что что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то обычно так оно и есть. Именно это я почувствовала, когда во вторник вечером после школы вышла из ванной и столкнулась с твердой стеной. Удивленная, обнаружила, что кто-то стоит за пределами ванной, когда последний звонок давно прошел, я издала тихий писк. — Как дела, Шэннон? — спросил светловолосый, смутно знакомый мальчик, ухмыляясь мне. В коридорах было относительно пусто, только несколько учеников бродили по коридорам, наводя меня на мысль, что он ждал меня здесь. В конце концов, туалет для девочек был необычным местом для парня, чтобы слоняться без дела, особенно в футболке, шортах и бутсах. Паника, смешанная с большой долей настороженности, вспыхнула во мне. — Хм, хорошо, — ответила я, заправляя, а затем заправляя волосы за ухо, нервная черта. — Как дела? — Теперь, когда я с тобой разговариваю, лучше, — объявил он, подтверждая мой худший кошмар, когда он подошел ближе, заклепки на его ботинках звякнули об пол. — Ты ждал меня здесь? — я заставила себя спросить, нуждаясь в голосовом подтверждении. Не спрашивайте меня почему, но мне нужно было прояснить это безумие. — В твоем… — я указала на его одежду, — физкультурном комплекте? — Я тренировался и забыл каппу в своем шкафчике, — объяснил он, ничуть не смущенный этим. — Я видел, как ты заходила в ванную, когда направлялся к своему шкафчику, поэтому решил подождать, чтобы поговорить с тобой, — пожав плечами, как будто его глупое объяснение было вполне приемлемым, он добавил: — Кстати, я Ронан. Ронан Макгэрри. Мы вместе изучаем французский. Его тон был дружелюбным, но я знала, что лучше не давать себя одурачить. Дружелюбие может превратиться в хулиганство за наносекунду. — Да. Я знаю, — сделав шаг назад, чтобы вернуть себе личное пространство, я добавила: — Что ж, было мило с твоей стороны подойти поздороваться, но мне пора на автобус. Он скоро отправляется, и водитель не будет ждать… — Я видел тебя на поле в тот день, Шэннон, — промурлыкал он низким голосом, глаза горели от возбуждения. — Это то, о чем я хотел с тобой поговорить. — Он сделал еще один шаг ко мне, снова вторгаясь в мое пространство. — В твоих трусиках? Эти убийственные ноги… Я видел всю тебя. Мое сердце упало. Каждый мускул в моем теле напрягся от страха. Это было оно. То, чего я так долго ждал. Неизбежные насмешки. Я смутно знала о Ронане Макгэрри, сидя перед ним на уроке французского последние несколько недель, но я не знала, что он был в команде по регби. Я не заметила его на поле на прошлой неделе, но в тот день я не заметила никого, кроме Джонни. Я думаю, это имело смысл, учитывая грязный комплект, который он сейчас носил, и синяк на скуле. Но мне нечего было ему сказать, поэтому я держала рот на замке и ждала, когда он заговорит. Он заговорит. Они всегда так делали. — И я должен быть честным, Шэннон, — он протянул руку и потянул меня за косу своей грязной рукой, не сильно, это было скорее игриво, но мне не понравилось вторжение. — С тех пор я не могу перестать думать о тебе. Изобрази безразличие, Шэннон. Притворись, что тебе все равно. Шагнув в сторону, чтобы высвободить свои волосы из его хватки, я отмахнулась от его слов легким пожатием плеч и поправила сумку на плечах. Он долго смотрел на меня, в глазах плясало возбуждение, прежде чем сказать: — Ты застенчивая малышка, не так ли? — Нет, — ответила я тихим голосом, и это была правда. Я не стеснялась. Я могла быть доверчивой или же откровенной и многословной, как любой другой, когда я была с людьми, которым я доверяла. Но я был осторожной. У меня были на то веские причины. И я ему не доверяла. — Ну, застенчивая или нет, ты чертовски великолепна под этой одеждой, — скромно заявил он, втягивая нижнюю губу в рот, пока его глаза бесстыдно блуждали по моему телу. — Мне бы очень хотелось взять твой номер. У меня отвисла челюсть. Он был серьезен? Я уставилась на его лицо, пытаясь оценить его. И он выглядел абсолютно серьезным. — Я, ах, я, нет… — покачав головой, я едва избежала его руки еще раз, когда он снова попытался дернуть меня за косу. — Прости, Ронан, но я не даю свой номер незнакомцам. Самое последнее, что я хотела сделать, это дать кому-либо, кроме Клэр и Лиззи, свой номер телефона. Выдача моих данных означала, что у хулиганов была прямая связь с моей психикой 24/7. И хотя однажды я уже совершала эту ошибку в старой школе, новый номер телефона и горящие остатки с трудом заработанной мудрости означали, что я никогда не сделаю этого снова. — Меня трудно назвать незнакомцем, — Ронан усмехнулся. — Ты для меня незнакомец, — ответила я, заставляя себя быть сильной.