Официальная фаворитка непонимающе уставилась на его величество. — Отвечай, Дориана, — кивнул король. — Это для протокола. Так положено. Записав анкетные данные, начальник службы порядка снова смерил девушку суровым взглядом. — Где вы были вчера с девятнадцати до двадцати двух часов? Дориана побледнела еще сильнее и снова судорожно оглянулась на короля. Шеллар печально кивнул. — Это тоже для протокола, сам-то я уже все знаю. Одного не пойму — если ты его любишь, почему до сих пор не ушла к нему? — Я его не люблю! — закричала виконтесса. — Он принуждал меня угрозами! Он грозился проклясть меня, если я к нему не приду! — Извольте отвечать на вопрос! — рыкнул Костас. — Ваши личные проблемы меня не интересуют! — Я была дома у господина Леста, — всхлипнула девушка. — С какой целью вы посетили дом господина Леста? — Вы же сами знаете… — Отвечайте на вопрос! — хлопнул ладонью по столу Костас. Виконтесса в очередной раз оглянулась на короля, словно он являлся ее личным адвокатом и без одобрения которого она не в состоянии была ответить ни на один вопрос. Шеллар снова кивнул: — Отвечай, не серди господина Костаса. Я с большим трудом уговорил его допросить тебя в моем кабинете в моем присутствии, чтобы тебе не пришлось давать показания в полиции. — Я жалею, что согласился! — недовольно бросил Костас. — Итак? — Заняться с ним… любовью… — С какой целью вы занимались с ним любовью? — Я же сказала — он меня принуждал! Угрозами! — Так и запишем… Принуждал угрозами… А вы изволили толковать, ваше величество, что у нее не было мотива! Сама она и убила господина Пентара Леста. — Господин Костас, вы предполагаете, что это хрупкое создание способно сломать шею взрослому мужчине? — О, ваше величество, вы не представляете, на что способны вот такие ангелочки, когда речь идет об их интересах! И попрошу вас не вмешиваться в ход допроса! Итак, Дориана Бефолин, сами вы убили господина Пентара Леста или поручили кому-то это сделать? — Я его не убивала! — А может, все-таки убили, а? — Ваше величество! — взмолилась виконтесса. — Скажите ему, что я не убивала! — Молчать! Откуда его величество может знать, убивали вы или нет? — Как раз на этот раз могу, — спокойно ответил король. — Откройте папку, которая лежит справа, и прочтите доклад наружного наблюдения службы безопасности. Из него следует, что девушка покинула дом убитого в двадцать один сорок и больше туда не возвращалась. Костас открыл папку и зачитал вслух: — «В двадцать один час сорок минут виконтесса Бефолин покинула дом Пентара Леста, обменявшись с ним следующими фразами: «Пожалуйста, смотри, чтобы опять не получилось, как с тем зомби, а то над нами уже смеются, говорят, что она бессмертная». Ответ: «Не беспокойся, милая, на этот раз я ее прокляну навсегда, обещаю тебе, она и месяца после этого не проживет, а уж король о ней и думать забудет».» — Дориана, — невинно поинтересовался король, — а о ком я должен был забыть? — Этого не было! — покраснела виконтесса. — Ваше величество, не верьте! Это клевета! — Молчать! — рявкнул Костас, вставая и перегибаясь через стол. — Это официальный документ, который является доказательством в суде! Есть живой свидетель, который подтвердит все, что здесь написано! Это тебе, девочка, не просто шляться по мужикам, а потом королю мозги протирать, что тебя принуждали! Это некромантия, статья двадцать восемь, пункт «вэй», от пяти до восьми лет каторги! — Он выхватил из кармана наручники и со стуком выложил на стол перед носом перепуганной фаворитки. — Там с тобой быстро разберутся! — Господин Костас, — произнес король, — неужели вы действительно посадите девушку в камеру с клопами, крысами и… — И с десятком таких же девушек, — перебил его Костас. — Шлюх, воровок и некроманток. Именно посажу и буду обычным порядком вести следствие. Вы слишком добры к преступникам, ваше величество! Некромантия должна беспощадно караться! А соучастница она или организатор — потом разберемся. То, что она ваша фаворитка, не дает ей права нарушать законы вашего королевства. Так что пойдет на каторгу как миленькая. Король вздохнул: — Да, пожалуй, вы правы, господин Костас… Личные слабости не должны мешать правосудию. Но как жаль… Дориана, как ты могла до такого додуматься? Я не верю, что ты сама на это пошла. Может быть, тебя кто-то обманул или заставил? Не бойся, скажи. Вытри глазки, подумай хорошенько и расскажи. Мне больно думать о том, что ты попадешь на каторгу в железные шахты, а мне придется опять выбирать новую даму… Верну я, пожалуй, Алису, не такая уж она плохая, как я думал… — Бросьте вы, ваше величество, с ней сюсюкать и уговаривать! — ухмыльнулся шеф службы порядка. — На кой оно вам надо? Следователю все расскажет… И тут виконтесса Бефолин не выдержала и взвыла дурным голосом: — Алису? Вы сказали — Алису? — И зарыдала, причитая: — Дура я, дура! Предупреждали же Эльвира и Камилла, что Алиса меня хочет подставить! А я им не верила! — Алиса? — притворно удивился его величество. — Не может такого быть. — Она вам еще и не то скажет, лишь бы себя оправдать! — вмешался Костас. — Вставайте, госпожа Бефолин, руки за спину… — Нет! — закричала несчастная фаворитка. — Выслушайте меня, ваше величество, умоляю вас! Я говорю правду! — Пусть расскажет, — попросил король. И виконтесса Бефолин, рыдая и размазывая по лицу макияж, поведала подробную историю охоты на неуязвимую переселенку, добросовестно валя все, что только могла, на графиню Монкар. — Господин Костас, — сказал король, когда она закончила и умолкла, поминутно всхлипывая и утирая нос платочком. — Это несколько меняет дело, вы не находите? — Разумеется, — мрачно отозвался тот. — Покушение на убийство с отягчающими обстоятельствами, преступный сговор и плюс некромантия — все вместе потянет на плаху, разве что адвокат попадется хороший. Я ведь правильно понял, обе преступницы дворянского сословия и о виселице речи пока нет? Виконтесса сорвалась со стула и рухнула на колени: — Ваше величество! Пощадите! Не губите! Я не хочу умирать! Смилуйтесь! Я больше не буду! Я клянусь! Я бы никогда! Это все Алиса! Умоляю вас, ваше величество!.. Король стоял чуть склонив голову, и в глазах его был не гнев и даже не презрение, а какая-то усталая, грустная обреченность. — Дориана, — сказал он наконец. — Зачем ты это сделала? Так хотелось стать королевой? Она подняла на него распухшие от слез глаза в размывах косметики и несколько раз судорожно кивнула. — А знаешь, что для королевы главное? — негромко спросил король, глядя ей в глаза. — Что? — всхлипнула фаворитка. — Достоинство, — жестко произнес Шеллар III и рывком распахнул дверцу шкафа, у которого так и стоял до сих пор, чтобы зареванная, стоящая на коленях Дориана могла увидеть себя в большом зеркале. — У королевы должно быть достоинство. Ступай вон и жди моего решения. — Ваше величество, — засмеялся Костас, когда дверь за поникшей виконтессой закрылась. — Зачем вам понадобился этот трюк с зеркалом? — Чтобы до нее хоть что-нибудь дошло, — сердито проворчал король. — Чтобы она хоть что-то поняла и передала другим. Чтобы они больше не рассчитывали, что я женюсь хоть на одной из них. Вот же дура, мозгов, что у плюта… Спасибо, господин Костас. — Да не за что, в общем-то. Как я и ожидал, никаких улик, кроме показаний. Графиня ее не запугивала и не шантажировала, а просто обманывала, аккуратно подтасовывая факты. А семья Монкар достаточно влиятельна, чтобы отмазать единственную дочь, даже если бы были улики… — Закрывайте дело Леста, — вздохнул король. — Флавиус спрячет доклад в архив, а этих двух мерзавок я выгоню к хренам собачьим, и пусть живут как хотят. Дориану, по крайней мере, папаша выпорет, может, ума добавится. А вот Ольгу жалко. — Вы действительно имели на нее виды или это только слухи? — поинтересовался господин Костас. — Слухи. Их специально распустила Алиса. Если бы не она, никто бы и не заметил, насколько часто я гуляю с Ольгой. Пойду я, наверное, взгрею госпожу Монкар, пока не остыл… — А, это вы в гневе? Ну-ну… — Уж как умею, — проворчал король. — До встречи, господин Костас. Он стремительными шагами пересек гостиную, на ходу приказав его подождать, и скрылся за дверью. — Подождем, — вздохнул Элмар. — А что нам еще остается делать? — Ну, она и вопила… — покачала головой Ольга, имея в виду виконтессу Бефолин. — Можно было подумать, ее там убивают. — Ты Шеллара не знаешь, — хмыкнул Элмар. — Уж что-что, а напугать он умеет. Особенно на пару со старым Костасом. Лет десять назад мне случайно довелось видеть, как Шеллар ведет допрос. Не знаю, как его подследственный, а я точно перепугался. — Элмар, а почему он так по-разному с ними обращается? — С кем? — С Флавиусом — на «ты» и запросто, а с Костасом — почтительно, даже кланялся. — Ну а как же еще? С Флавиусом они вместе учились в разведшколе, за одной партой сидели, можно сказать. А Костас был его наставником, когда кузен изучал полицейские премудрости. А наставник — это на всю жизнь. Тем более Шеллар к ним всегда относился с большим почтением. Мэтра Истрана он до сих пор побаивается, насколько умеет, конечно. Мэтр его как-то выпорол в детстве… — Он мне рассказывал на охоте о том, как ты научил его смеяться, ну и про это заодно. А что, он правда так страшно улыбался?