– Да, сэр, будем придерживаться этого плана. – И, Эллис, звони мне периодически. Я не хочу постоянно вас выслеживать. – Да, сэр, безусловно. – А напарнику скажи, чтобы стер дурацкую самодовольную ухмылку со своей физиономии. С этими словами Гонсалес прервал связь. Отложив телефон, Эллис посмотрел на Лонга. Тот действительно ухмылялся. – Гонсо выразил тебе свое «фи», напарник, так что будь с ним поосторожнее. – «Да, сэр, безусловно», – рассмеялся Лонг. Эллис укоризненно покачал головой и заметил, что Босх выходит из кабины лифта. – Идет, – сказал он, глядя в зеркало заднего вида, как Гарри садится в машину. – Вынес целую папку, а не рецепт. – Какого цвета? – Обыкновенная папка. – Что значит «обыкновенная»? – Из манильского картона. – Значит, не от психиатра. Они любят синий цвет. Босх завел машину, круто развернулся и поехал в сторону шоссе. Эллис включил двигатель. * * * Следуя за Босхом, они доехали до Вудро-Вильсон-драйв, где оставили его в покое, боясь, что он заметит их. Не было необходимости висеть у него на хвосте все время, так как накануне вечером они прицепили к днищу «чероки» следящее устройство. Оно подавало сигнал на телефон Эллиса, когда Босх заводил машину. Копы полагали, что в ближайшие часы Босх будет у себя дома, и это даст им возможность съездить в квартал Кресент-Армз, где тоже были объекты, за которыми надо было вести наблюдение. * * * Их подопечными в Кресент-Армз были две девицы, которых они назвали близняшками Боббси[20], после того как просмотрели видеозапись, где те вместе с двумя парнями занимались фелляцией и в унисон мотали головой. Девицы выпустили несколько порносайтов в Интернете, а пару месяцев назад въехали в квартиру с раздельными спальнями в Кресент-Армз. Благодаря участию в порносъемках они приобрели известность, и клиенты стали заходить на их веб-сайт, где за определенную плату можно было связаться с девушками напрямую. Личность потенциальных клиентов тщательно проверялась Эллисом и Лонгом, чтобы избежать неприятностей с правоохранительными органами. Наиболее напористые могли внести деньги и встретиться с одной из девушек или с обеими сразу и отдаться сексуальным порывам. Некоторые из них прилетали ради этих развлечений аж из Японии. Как правило, они не подозревали, что все их телодвижения в этой квартире фиксируются с первого до последнего момента скрытой камерой. Проблема заключалась в том, что это дело процветало и поток мужчин, устремлявшихся в квартиру и покидавших ее, не иссякал круглые сутки. Остальные жильцы дома вскоре заметили это и стали жаловаться управляющему, а через месяц на квартиру обратила внимание полиция. Начался безостановочный процесс поисков нового жилья и переездов. За последний год порнодевушки, взявшие себе сценические имена Эшли Джагс и Энни Минкс, меняли квартиру каждые два месяца. Помимо поиска новых квартир, постоянной головной болью Эллиса и Лонга было следить за тем, чтобы именно им поручали разбираться с жалобами, поступавшими в их отдел полиции нравов. Однако предприятие давало слишком большой доход, чтобы отказываться от него. Двухэтажный жилой дом в Кресент-Армз имел внутренний дворик и наружные лестницы и переходы. У Эллиса был ключ от квартиры два-би, и он открыл дверь без звонка. Одна из двойняшек сидела на тахте и смотрела по телевизору передачу «Товары для дома». Вторжение мужчин ее не удивило. Не обращая на них внимания, она не отрывалась от рекламы высокомощного блендера с обратным отсчетом времени действия скидки. – Где Эшли? – спросил Эллис. – Я Эшли, – ответила она. – Пардон, где Энни? – В спальне. – Она с клиентом? Я не видел медведя. Согласно договоренности, когда приходил клиент и квартира становилась запретной зоной, в окне рядом с дверью появлялся небольшой плюшевый медведь. – Нет, она просто спит или не знаю, что делает, – ответила Эшли. – Позови ее, – распорядился Эллис. – Быстренько, – добавил Лонг. Эшли сползла с тахты. На ней не было ничего, кроме ярко-розовой футболки, почти не прикрывавшей ее выбритого лобка. На футболке красовалась надпись: «Порнозвезда»; буквы расползались в разные стороны на непомерно раздутых грудях. Эшли вышла в коридор. Напарники молчали. Эллис взял пульт дистанционного управления и выключил телевизор. Затем, подойдя к стенному шкафу около дверей, открыл его, и на свет появилась установка видеонаблюдения с девятидюймовым экраном, на котором можно было просмотреть самые последние записи. В спальнях девушек было вмонтировано по две скрытые камеры – одна в вентиляторе на потолке и другая в фальшивом термостате на стене около дверей. Еще две камеры были установлены в гостиной. Включив быстрое воспроизведение, Эллис стал просматривать все последние сцены, время от времени останавливая прокрутку, чтобы разглядеть клиента. Обычно он делал это, пока клиент не разделся и можно было примерно оценить его состоятельность и иногда даже определить профессию. Богачи, как правило, были тучными и уродливыми и, раздевшись, теряли самоуверенный вид. Эллиса интересовало также, есть ли у них обручальные кольца или, может быть, следы от кольца на пальце. Лонг подошел взглянуть на экран через плечо напарника, но ничего не сказал. Эллис просмотрел пять сцен: по две с каждой из девушек и клиентом и одну, снятую в гостиной с участием троих. Никто из гостей не произвел на него впечатления. – Есть что-нибудь стоящее? – спросил Лонг. – Нет, непохоже, – ответил Эллис. Он настроил аппаратуру на запись и запер шкаф, а обернувшись, увидел, что двойняшки уже сидят на тахте. На Энни были неоново-розовые штанишки и черный бюстгальтер. В целом все выглядело так, будто они носили один комплект одежды на двоих. Обе были крашеными блондинками с искусственно увеличенной грудью и напыленным загаром. Губы были подрисованы гораздо шире естественных границ. Во внешности девушек не было абсолютно ничего натурального, и неудивительно, что спрос на них в последнее время стал падать. Видеофильмы с их участием снимались около пяти лет назад, до того, как они «улучшили» свою внешность. Снимать новые фильмы не было смысла, так как пять лет в порноиндустрии были равноценны целой жизни. Это был бизнес молоденьких. Честная реклама того, что имелось на данный момент, привела бы к краху предприятия. – Пора менять квартиру, – сказал Эллис. – Завтра с утра доставайте чемоданы и пакуйте барахло. В два мы приедем за вами. – И куда на этот раз? – спросила Энни плаксивым голосом. – За Беверли-Хиллз, около Фермерского рынка. Дом большой, многоквартирный, и, может быть, там удастся задержаться подольше. Рядом кофейня «Старбакс». Эллис сделал паузу, давая девушкам возможность высказать какие-нибудь жалобы. Но они предпочитали не возникать, зная, чем это грозит. – Отлично, – сказал он. – Что сегодня по расписанию? – Пока ничего, кроме одного двойного номера, – ответила Энни. – И за сколько? – Две штуки. Эллис подчеркнуто промолчал, выражая неудовольствие. За двойной номер можно было содрать с клиента и три тысячи. – Уже лучше, чем ничего, – высказал мнение Лонг. Эллис бросил на него сердитый взгляд. Лонг лишил его возможности внести поучительную ноту. – Идем, – позвал он и направился к дверям, а перед тем как выйти, напомнил девицам: – Так, значит, завтра в два. 21 Доктор Хиноджос приготовила для Босха три профиля. Она не внесла в них практически никаких редакторских правок и лишь вычеркнула черным маркером имена убитых и свидетелей, а также убрала фотографии мест преступления. Второй профиль был составлен по делу Джеймса Аллена. Это было ясно уже по дате убийства и по тому, что упоминался «Райский уголок». Отложив в сторону два других, Босх углубился в чтение. Он давно уже заметил, что все профили были похожи друг на друга – независимо от того, были они составлены бихевиористами УПЛА или профайлерами ФБР в Куантико. Не так уж много способов описать поведение психопата или постоянный зуд сексуального маньяка. Прочитав профиль по делу Аллена, Босх вернулся к тому, который был составлен в управлении шерифа в связи с убийством Лекси Паркс еще до того, как на трупе была обнаружена ДНК Фостера. При сходстве многих общих положений выводы, сделанные составителями в том и другом случае, существенно различались. В деле Паркс убийца уверенно характеризовался как сексуальный маньяк, по-видимому выследивший Лекси Паркс и тщательно спланировавший нападение, но совершивший несколько ошибок, главной из которых была небрежность, с какой он оставил на месте преступления свою ДНК. В кульминационный момент убийства им овладело чувство вины, и, пытаясь хотя бы частично избавиться от него, преступник накрыл лицо женщины подушкой. Это говорило о том, что он не был опытным убийцей, – возможно, менее тяжкие сексуальные преступления впервые привели его к убийству. Заключение профайлера об убийце Джеймса Аллена было иным. Род занятий убитого навел специалиста на мысль, что преступление не было совершено под действием сексуального импульса, а явилось результатом общего отношения убийцы к проституции. Однако у него, как и у убийцы Паркс, было выявлено чувство вины, послужившее одним из мотивов преступления и перенесенное на жертву, которую убийца хотел наказать за собственные грехи. Как говорилось в профиле, убийца, наверное, был тайным гомосексуалистом, скрывавшим свою ориентацию за фасадом гетеросексуальности. Предполагалось также, что он был женат, имел детей и рассматривал связь с Алленом как угрозу своему надежному существованию. Аллен, по его мнению, «эксплуатировал его слабости». Он убил его, чтобы избавиться от этой угрозы, и бросил тело в переулке, воспринимая его лишь как человеческие отходы, некий мусор, которому место на свалке. Согласно другому предположению, для убийцы это мог быть не первый подобный случай. В профиль были включены отредактированные данные об аналогичном убийстве, упомянутом Али Каримом в разговоре с Сото. Имя жертвы не называлось, а приведенные факты демонстрировали как резкие различия между двумя преступлениями, так и их зловещее сходство. Сходство проявлялось прежде всего в том, что жертвами в обоих случаях были проститутки мужского пола, сначала убитые, а потом привезенные в один и тот же переулок и оставленные примерно в одном и том же месте и даже в одной и той же позе. Различными же были сами жертвы. Аллен был белым, довольно тщедушным и играл пассивную роль в половом акте, в то время как в первом случае убили «активного» темнокожего, мощного сложения. Это указывало на то, что и предполагаемые убийцы-клиенты были разными. Место первого убийства не было установлено. Жертва снимала часть квартиры в Восточном Голливуде, но была убита не там, а неизвестно, в каком районе, где встретилась с убийцей. Аллена же убили в номере мотеля, а затем перевезли в переулок. Профайлер, которым была доктор Хиноджос, пришла к выводу, что убийцами в этих случаях были два разных человека. Она предположила, что убийца Аллена мог узнать о первом нападении через средства массовой информации, от других людей или даже представителей правоохранительных органов и решил по возможности скопировать особенности убийства, чтобы сбить следствие со следа. Составленный ею профиль обращал внимание следователей и на некоторые другие детали преступления. Пробу ДНК Аллена не брали; вскрытие показало, что половой акт – ни в результате нападения, ни по согласию сторон – не имел места. По всей вероятности, убийцу что-то вывело из равновесия еще до этого. Расследование отвергало также возможность того, что преступник ушел после полового акта, а потом вернулся в номер Аллена, чтобы убить его. Орудие убийства – содранная с портрета проволока – говорило о том, что нападение не было преднамеренным, а совершено под влиянием момента. Возможно, убийца снял проволоку, пока Аллен был в ванной или не мог этому помешать по другой причине.