– Дебора Стоувол. Но работает она под другим именем – Эшли Джагс или что-то вроде этого. – Вы сказали, они подстроили это. Каким образом? – Она позвонила мне на работу. В конце дня я даю консультации по телефону. Она пожаловалась, что после инъекции ботокса, сделанной в нашей клинике, у нее началась аллергия. Я пригласил ее прийти утром, чтобы посмотреть, в чем дело. Но она ответила, что не может, так как у нее распухло лицо. Она хотела, чтобы я приехал к ней. – И вы поехали. – Да, вопреки здравому смыслу. В конце рабочего дня я взял медицинскую сумку и направился к ней на квартиру. В этом не было ничего особенного. Иногда я выезжаю по вызову – все зависит от клиента. Даже в тот день я сначала съездил к другой пациентке, а потом уже к ней. Но я знал о ее профессии и должен был предвидеть, к чему это может привести. – Где находится ее квартира? – На Фаунтин-авеню, около Кресент-Хайтс. Точный адрес я не помню, он есть в ее медицинской книжке. – И что произошло, когда вы туда приехали? – У нее не было никаких признаков инфекции или аллергической реакции. Она сказала, что в течение дня опухоль спала и все пришло в норму. Наверняка она все выдумала насчет аллергии. – Ну и как развивались события? – спросил Босх. – У нее была подружка, вместе с которой они снимали квартиру. И эта подружка разгуливала там совсем нагишом. Одно дело… – А как звали подружку? – Энни. Но я не знаю, это ее настоящее имя или нет. – Она тоже из этой индустрии развлечений? – Разумеется. – Итак, вы занимались сексом с одной из них. Или с обеими? Шуберт опустил голову и произвел горловой звук, призванный изобразить подавленное рыдание: – С обеими… Я оказался слишком слаб. Босх не видел необходимости выражать доктору свое сочувствие. – Я догадываюсь, что там были установлены видеокамеры, о которых вы не подозревали. – Да, там были скрытые камеры, – спокойно подтвердил Шуберт. – Кто начал шантажировать вас: женщины или Эллис и Лонг? – Эллис и Лонг. Они явились сюда, уселись в кресла, как вы сейчас сидите, и показали мне видео по телефону. А затем объяснили, как будут развиваться события. Я должен был делать все, что они пожелают, и платить им, сколько скажут, а иначе они грозились распространить это видео в Интернете. Они позаботятся о том, чтобы моя жена посмотрела это видео, а Дебора подаст на меня жалобу в Калифорнийский совет по врачебной этике. Это меня погубило бы. Босх кивнул, что было максимальным знаком сочувствия, на какое он был способен. – Сколько они потребовали? – спросил он. – Для начала сто тысяч долларов, а затем по пятьдесят тысяч каждые шесть месяцев. Босх начал понимать, почему Эллис и Лонг так легко прибегали к крайним мерам, убирая с пути всякого, кто представлял угрозу их афере. Пока Шуберт боялся, что его недостойное поведение раскроется, он был курицей, несущей золотые яйца, источником постоянного дохода. – И вы заплатили им первую сотню. – Заплатил. – А каким способом? Шуберт повернулся в своем кресле немного вправо, где на стене висел большой плакат, изображавший женское тело. Плакат, разумеется, носил медицинский, а не эротический характер; в различных местах рядом с очертаниями фигуры перечислялись операции, которые можно производить с данной частью тела. Казалось, доктор обращается к женщине на плакате. – Я сказал им, что не могу платить наличными. Я никогда не держу в руках денег. Я владелец фирмы, которая управляет этим центром. Весь мой доход поступает в банк, где его контролируют бухгалтеры и финансовые менеджеры. Связь с ними поддерживает моя жена. Я страдаю патологической зависимостью, и потому все организовано таким образом. – Зависимость проявляется в страсти к азартным играм? Шуберт повернулся к Босху и посмотрел на него так, будто внезапно вспомнил о его присутствии, затем вновь обратился к плакату: – Да, к играм. Я однажды потерял контроль над собой и проиграл очень большую сумму, так что деньги от меня убрали и стали контролировать их. Только на этих условиях я мог сохранить наш брак. Это означает, что я не могу снять деньги в банке или выписать самостоятельно чек без подписи еще одного лица. – И вы отдали им вместо денег ювелирное изделие, часы вашей жены. – Да. Она в это время путешествовала. Я отдал им не только часы жены, но и свои часы, а также несколько алмазных украшений. Они подсказали мне идею списать пропажу на ограбление. Эллис разбил стекло во французском окне с задней стороны дома, через которое якобы проникли грабители. Когда жена вернулась, я сказал, что к нам забрались воры и что полиция расследует это преступление. Босх вытащил папку из-под телефона. – Мне надо посмотреть кое-что, – сказал он. Порывшись среди бумаг, он нашел хронологическую таблицу, которую составлял этим утром. История, рассказанная Шубертом, укладывалась в цепочку уже известных Босху фактов. Доктор отдает ювелирные изделия Эллису и Лонгу вместо денег, которые у него вымогают копы. Они договариваются с братьями Нгуен о продаже изделий через их магазин. Гаррик покупает часы жене в качестве рождественского подарка. Эллис и Лонг получают вырученные от продажи деньги, выделив долю братьям Нгуен за готовность продать изделия, не вдаваясь в вопрос об их происхождении. Все идет по плану, пока Александра Паркс не разбивает стекло часов и не посылает их в Лас-Вегас для ремонта. Узнав о сомнительном происхождении часов, она, будучи главой Комитета по защите потребителей и женой полицейского, пытается разобраться в истории с часами. Она обращается со своими вопросами к братьям Нгуен. Возможно, говорит им, что ее муж помощник шерифа, а может быть, они знают это и без нее с того момента, когда он купил у них часы. Ее звонок вселяет тревогу в братьев-ювелиров, и они связываются с Эллисом и Лонгом, чтобы сообщить о возможных осложнениях. Эллис и Лонг решаются на крайние меры: надо избавиться от Паркс, прежде чем она раскопает их вымогательство. Босх подозревал, что Шуберт был не единственной их жертвой и что была налажена целая система обогащения с участием женщин, завлекающих мужчин на выступление перед скрытыми камерами. Эллис и Лонг замышляют убить Паркс и выдать преступление за убийство на сексуальной почве. Они прибегают к помощи Джеймса Аллена, своего осведомителя, которого, возможно, и раньше использовали в аналогичных схемах вымогательства, и добывают презерватив со спермой. Сперму они оставляют на месте убийства, чтобы сбить сыщиков со следа и бросить подозрение на невиновного человека. Оставалось неясным, почему они убили Джеймса Аллена. Просто чтобы убрать лишнего свидетеля? Или же он как-то угрожал им? Убийство Лекси Паркс широко комментировалось в прессе, и Аллен вполне мог знать о нем. А когда его клиент Да’Куан Фостер был арестован на основании пробы ДНК, Аллену нетрудно было сложить два и два. Если он, например, повел себя вызывающе или стал требовать у Эллиса и Лонга денег за молчание, это могло стоить ему жизни. Они убили Аллена, а тело перевезли в переулок около Эль-Сентро, чтобы направить следствие по ложному следу и связать это убийство с другим, совершенным ранее в том же переулке, – и не исключено, что ими же. Похоже на то, подумал Босх, что вводить следователей в заблуждение стало у них отработанным приемом. Сначала Александра Паркс, затем Джеймс Аллен. 43 Эллис подсел к Лонгу в «чарджер». – Наконец-то, – пробурчал Лонг. – Не скули, – огрызнулся Эллис. – Надо было разобраться с девицами. Что здесь? – Шуберт вышел, Босх остановил его, затем они поднялись на лифте. Это было тридцать пять минут назад. Эллис кивнул и задумался. За то время, что Шуберт и Босх пробыли наверху, Шуберт мог расколоться полностью. Это значило, что пора сворачивать все дела. Конец игры. Он не знал, что об этом думает Лонг, но сам давно был готов к такому. Достав телефон, он вышел в приложение прогноза погоды. Там у него было помечено несколько городов – на случай, если телефон попадет в чужие руки. Но интересовал его только один. Это была Пласения в Белизе. Температура двадцать три градуса по Цельсию. Что может быть лучше? Эллис отложил телефон и произнес: – Стало быть, так. – Что? Как? – спросил Лонг. – Все. Здесь все. Конец пути. Пора делать выбор. – Какой выбор? – Мы разделяемся. Ты на этой машине, а я возьму свою. Забираем накопленное и разъезжаемся. Точка. – Но нельзя же вот так сразу… – Все кончено. Завязываем со всем этим. – А есть варианты? – спросил Лонг осипшим от внезапного страха голосом. – Приступаем к завершению. Не оставляем позади никого из тех, кто слишком много знает. – Так вот что ты задумал? – Я ничего не задумывал. Просто это даст нам дополнительное время. Мы делаем то, что должны сделать, и раскроется это, возможно, лишь к завтрашнему утру. К тому времени ты уже будешь в Мексике, а я на полпути куда-нибудь еще. Лонг нервно барабанил пальцами обеих рук по коленям. – Но должен же быть какой-то другой выход, другой план, – возразил он. – Нет другого выхода, – отрезал Эллис. – Костяшки домино посыпались. Пора. – А как быть с девицами? Мы могли бы взять…