Или — ошибка. В любом случае, надо разобраться. Наоки успела прижиться в Хабаровске, ей тут нравилось. Да и аренда дешевле, чем на островах метрополии. Что ж, сперва она поест и соберется с мыслями. Рис почти готов, в салат надо добавить немного оливкового масла. — К вам пришли, — заявил компьютер. — Что? — Вывожу на экран картинку с домофона. Никто не может проникнуть в подъезд «Водолея» с улицы, если он не относится к числу жильцов. Или не получил прямого разрешения на вход. Бронированные двери внизу оснащены биометрическими считывателями. В телеплоскости — новая картинка. Худой японец лет восемнадцати. Сумасшедший синий начес на голове, идиотские косички. Короткая кожаная куртка с меховыми отворотами. Черные джинсы с кучей заклепок. Ботинки высокие, армейский образец. Босодзоку? Нет, скорее — кавайный паренек, пересмотревшийся анимешных сериалов. Что это еще за клоун? Она его видит впервые в жизни. Придурок чувствовал себя вполне уверенно. И нагло ухмылялся. * * * — Ты кто такой? — нахмурилась Наоки. Половину риса из кастрюли она выложила на тарелку. — Поговорить надо. — Я тебя не знаю. — Меня зовут Тейн. Дурацкое какое-то имя. Не японское совершенно. И не русское. На американца странный пришелец не похож. Мошенник, решила Наоки. Или продавец какой-нибудь мелочевки. — Мне ничего не нужно. Проваливай, Тейн. Патлатый мальчик никуда валить не собирался. — Открой дверь, Наоки. Девушка напряглась. — Я знаю твое имя и бла-бла-бла, — кавайный парнишка закатил глаза. — Пропустим эту прелюдию. Тебя что, начальство не предупредило о моем визите? Слово-то какое — «визит». — Никто меня не предупреждал. — Предупреждали, — уверенно заявил Тейн. — Но ты же не открываешь в такую рань почту, да? Я понимаю, после рейда надо выспаться. И делаю на это скидку. А теперь впусти меня в теплый подъезд, дорогая. И попробуем начать всё заново. — Стой на месте, говнюк, — отрезала Наоки. — Сейчас я проверю почту. Тейн вновь закатил глаза. Но промолчал. — В ящик что-нибудь сбрасывали? — обратилась Наоки к компьютеру. — Утром поступило два письма. — Откуда? — Первое — от абонента с ником Тейн. Второе — из управления. Подписано именем «Глеб Измайлов». Уже веселее. Руководитель «Альфы». — Открыть второе. На экране телевизора развернулся интерфейс мессенджера Yahoo. Два запечатанных конверта. Первый — от Тейна. Курсор ткнулся во второй документ, выводя текст на большой экран. Читая послание, Наоки всё больше хмурилась. Глеб Измайлов сухо предупреждал подчиненную о том, что к ней должен прибыть некто Тейн, представляющий интересы «профсоюза». В обязанности Наоки вменялось обсуждение с Тейном «дела чрезвычайной важности» и всевозможное сотрудничество. О переводе в другое ведомство — ни слова. — Впусти его, — сдалась Наоки. Картинка с гостем исчезла. Мессенджер — тоже. Телевизор вновь замаскировался под фартук, оброс иллюзорными кафельными квадратиками. Наоки перенесла тарелки с рисом и салатом к обеденному столику на утепленной лоджии. Вернулась за соком и палочками. Села на мягкую банкетку и набросилась на еду. Мелодичный звонок в дверь. — Кто? — Ваш гость, — сообщил компьютер. — Открывай. Наоки слишком устала, чтобы бояться оборотней, притворяющихся людьми. Тейн явно пришел по делу, он не собирался ее убивать. Послышался звук полотна, втягивающегося в стену. Сервоприводы. Модно же… — Разувайся в прихожей! — крикнула Наоки. Тейн неожиданно подчинился — было слышно, как он возится со шнурками и пряжками. Куртку тоже снял, повесил на крюк. Молодец. — Знаешь, — сказал Тейн, переступая порог кухни. — Я бы мог отправить тебе фамильяра. Если бы знал, что такая хрень с почтой. Фамильяра… Ты еще с бубном попрыгай. — Я не обязана там сидеть круглые сутки. — А можно и мне риса? — Сам себе накладывай. — Как скажешь. Тейн быстро нашел чистые тарелки и палочки, выложил остатки риса, покосился на пластиковую емкость с салатом. Наоки махнула рукой. Дескать, чего уж там. И вернулась к своему позднему завтраку. Гость придвинул банкетку и устроился за столом. Напротив хозяйки квартиры. — Люблю традиции. Минимализм, и всё такое. Нет, чтобы картошечки с котлетками навернуть, мы же в России. Но ты — не такая. — Мы не в России, — возразила Наоки. — Это японская префектура. — Нюансы, — хмыкнул Тейн и занялся своей порцией. — В этом срезе — префектура. В другом — российская глубинка. В третьем — радиоактивная пустошь. Всё относительно. — Каком еще срезе? — не поняла Наоки. — Не бери в голову. У меня сегодня философское настроение.