Ярость плененного хищника. Желание убивать. Новые возможности. И осознание того, что она готова к поединку с Тенезверем. Здесь и сейчас. Наоки готова разорвать всякого, кто встанет у нее на пути. Смести, сокрушить, поглотить. В ней клокочет энергия самого межмирья, так почему бы не воспользоваться царским подарком? Рядом возникла огненная маска. Ничего общего с человеком у господина Верье не осталось. Пылающий диск, черные провалы глазниц, бездонная яма рта. — Идем? — Да будет так. Наоки криком прорвала шкуру, ведущую в Столп, и переместилась в Тахланакан. Верье последовал за ней. Буря смолкла. Наоки обнаружила себя стоящей посреди улицы — под светом схематической луны и набросками звезд. Рядом оформилась огненная маска, слегка потускневшая за пределами пограничного измерения. Тахланакан был старым городом. Не просто старым — ветхим. Из тех колониальных городков, в которых снимаются фильмы про Зорро, а путешественники разглагольствуют в своих блогах о непередаваемой атмосфере и застывшем времени. Истертые ногами сотен тысяч людей тротуарные плиты. Двухэтажные домики, выкрашенные в желтый, розовый, голубой и зеленый цвета. Кованые балкончики, лепнина карнизов, конические отростки фонарей. Ставни с деревянными решетками, наборные двери, утопленные в глубокие ниши. Чеканные вывески кофеен, букинистических лавочек и ювелирных мастерских. Улица длинная и прямая. В самом конце — арка ворот, сложенных из тесаного камня. Тенезверь соткался из предутренней тишины, звезд, разноцветных стен и обратной стороны световых кругов, согнутых пополам домами и мостовой. Пришел на встречу один, без свиты. Да и не помогла бы ему никакая свита в астрале — туда оборотни заглядывать не умеют. Даже проводники, распахивающие порталы между срезами. Воин оценивающе посмотрел на гостей. Принюхался к ним. И удовлетворенно кивнул. — Ты готова, дочь моего врага. — Дочь твоего учителя, — напомнила девушка. Почему-то она не испытывала лютой ненависти к основателю. Да, хотела отомстить за Мичи, но и Тенезверю было за что мстить. Война между родами вендиго не имела начала и конца, так что должен найтись тот, кто поставит окончательную точку в этом споре. Наоки уважала своего врага. Они были равны. — Приступим, — сказал мужчина в клетчатой рубашке. В этот момент Наоки забыла обо всех договоренностях с демоном. О том, что они с Верье планировали биться сообща, усиливая магию друг друга. О том, что ее не учили боевым практикам основателей. Эти мелочи перестали иметь смысл. Наоки шагнула вперед, разрывая дистанцию. Подняла теневую руку, внутри которой струились энергетические нити, и удлинила пальцы, отрастила когти. То же самое сделала со второй рукой. Опустилась на четыре лапы. Грациозная и смертельно опасная кошка. Верье раздулся в невообразимых размеров шар, выпростал огненные протуберанцы и потянулся через пространство к своей жертве — кабальеро в клетчатой рубахе и потрепанных джинсах. Шляпу Тенезверь оставил дома, и теперь было видно, что перед Наоки — пожилой индеец со спутанными седыми волосами, перехваченными на лбу кожаной тесемкой. Индеец прыгнул, на секунду завис в воздухе, и Наоки узрела, что ее оппонент не отбрасывает тени. Как и она сама. Туманные нити эфирных потоков закручивались, втягиваясь в существо, некогда бывшее человеком. Лапы Наоки легко оторвались от земли. Протуберанцы почти дотянулись до вендиго, но в следующий миг индеец сменил локацию. Клыки девушки сомкнулись на пустоте — там, где раньше находилось вражеское горло. Демон досадливо загудел и втянул желтые отростки обратно. Наоки усилием разума сменила зрительный ракурс. Вовремя. Полупрозрачный ягуар соткался из небытия в метре от нее и нанес чудовищный по силе удар передней лапой с выпущенными когтями. Наоки рефлекторно уклонилась, но когти оставили глубокие борозды на ее плече. Астральное тело пронзила боль. Разве так бывает? — Бывает, — прорычал Тенезверь. Потоки всё еще втягивались в шерсть противника. Наоки вдруг осознала, что схватка разворачивается на уровне крыши ближайшего дома. Все участники боя игнорировали силу тяжести. Как и другие физические законы, включая инерцию. — Используй эфир, — донеслось слева. И тут же астрал содрогнулся от незримой магической волны, прокатившейся по разноцветному каменному ущелью. Призрачные пальцы начали рвать господина Верье на части, расшвыривая огненные клочья по сторонам. Увидев, что часть ручейков еще не завязана на враге, Наоки перенаправила свободные течения, впитала в себя спасительный эфир и обрушила на Тенезверя облако бритвенно острых черточек-стрел. Воин не успел уклониться — он был занят разделкой демона. Плоть господина Верье истончилась, отверстия глаз начали истекать потусторонней тьмой. Стрелы вонзились в Тенезверя. Истошный вопль прокатился по улице, проминая контуры фасадов. Вероятно, в реальном мире эти дома рухнули бы, но здесь, в астрале, идеи вернулись в исходное состояние. А вендиго прибило к тротуарным плитам. — Беги! — рявкнула Наоки. Демон подчинился. Подобрав часть огненных ошметков, душа посланника унеслась прочь — к своему физическому телу, замершему у костра в ожидании хозяина. Наоки приземлилась на четыре лапы. И неспешно направилась к поверженному ученику отца. Силы покидали воина, эфир сочился из десятков отверстий, разлетался клочьями и тягучими каплями. Тенезверь становился плоским. Умирал. Едва уловимый шепот достиг слуха Наоки: — Честный бой. Мои поздравления… Девушка приблизилась к агонизирующей двумерной проекции. Ей нужно забрать Науз Перемен. Если этого не сделать, шансы на обретение пера Феникса устремятся к нулю. Глеб так и не выберется из комы. Тень колдуна в астрале может погибнуть. Даже если эта тень принадлежит могущественному вендиго. Так бывает. Внезапно Наоки поняла, что реальность меняется. Становится материальной. Идеи воплощаются в предметы, краски становятся нормальными, свет — желтым и электрическим. Посреди улицы лежал мертвый индеец, на груди которого Наоки заметила причудливый амулет на цепочке. Артефакт, который разыскивает профсоюз. Вот только взять эту вещь Наоки не может. У нее нет рук и ног, нет сердца, нет глаз, мышц и костей. Часть девушки распласталась по пешеходному тротуару, часть прилипла к шероховатой стене зеленого дома. Заканчивается действие пейота. Инсайд был неприятным и несвоевременным.