В квартирах никого нет. Ни людей, ни домашних животных. Из источников тепла — только батареи. Что мы здесь делаем? Наоки спустилась на два пролета. Третий этаж — пусто. — Коля, что у тебя? — Чисто. — Сергей? — Та же херня. Шестое чувство заставило ее обернуться. Посмотреть в ту сторону, где валялось смердящее тело искателя истины. Плоть алкаша вспучилась, забугрилась, начала покрываться шерстью. И всё это — за доли секунды. Вот как эти подонки обходят закон сохранения массы? Туловище валялось под окном, у самой батареи. Между четвертым и третьим этажами. Поэтому Наоки не видела всей трансформации. Сработали рефлексы. Девушка вскинула автомат и всадила в шевелящийся холм короткую очередь. Тварь взревела. И рухнула обратно в лужу. Сверху раздался треск, и что-то упало на бетонное перекрытие. Одновременно с этим эфир взорвался матом и отрывистыми переговорами штурмовиков. — Лезут, суки! — У меня двое. — Это же вепрь! — Какого хрена? — Назад! Наоки перестала вслушиваться. С четвертого этажа на нее неслась здоровенная зверюга, отдаленно напоминавшая рысь. Чудище бежало по стене, не особо заморачиваясь гравитацией. Штукатурка сыпалась на ступени, в кирпичной кладке оставались глубокие борозды. Очередь не причинила оборотню вреда — монстр перескочил на потолок. Выгнулся, отлип от скоса, и вот он уже на лакированных перилах. Оттуда лапой подать до Наоки, вот только девушка успела сместиться в противоположный угол площадки. И выпустить оттуда две разрывных пули. В плечо. Грудь. Контрольный — в голову. Мозги существа забрызгали стену с детскими рисунками. Абстрактный экспрессионизм. Почувствуй себя Поллоком… Туша, продолжая двигаться вперед и вниз по инерции, с треском врезалась в дверную раму, пробила деревянное полотно своей массой и влетела в чужую квартиру. Путь мертвеца был отмечен красной дорожкой. Вьюга моментально ворвалась в подъезд и затеяла там снежный танец. С чердака, что ли, тянет? Наоки пришлось отказаться от приглашения — у нее были дела. Отступить вниз. — Коля? — Я в двадцать второй. Сверху вновь послышались скребущие звуки. Кто-то спрыгнул на бетон. Оборотни лезли с чердака, и там почему-то не пахло волколаками. Вепри, рыси… Что угодно, только не классика. Площадка второго этажа представляла собой неприятное зрелище. Выкорчеванная рама, лопнувшая труба отопления, фонтанчик горячей воды. Пар от батареи и липкой лужи на полу. Голый мужик с развороченной грудной клеткой. Колю атаковали раньше — переверт успел перекинуться обратно в человека. Внизу и снаружи — шум. Выстрелы, рев. Рубящие морозный воздух винты «Ротодайна». — Чисто? — уточнила Наоки, пятясь в сторону выбитой деревянной двери. Звериное сопение приближалось. — Заходи. Наоки в прихожей. Высокий потолок, дверца электросчетчика, паркет под ногами. Внутренняя поверхность двери обита дерматином. Там, где раньше находился механический замок, виднеется рваная дыра, из которой торчит клок утеплителя. Слева — высоченный шкаф. Коричневый, лакированный. Полочки со всякой всячиной забраны стеклом. Девушка аккуратно переступила через стоптанные меховые тапочки и споткнулась о чугунную гантель. — Твою мать! — Осторожно, гантели, — своевременно предупредил Герасимов. В прихожей горел тусклый свет. Лампа в матерчатом абажуре. На площадке — рев, хрип и выстрелы. Мечущиеся тени. Грохот. Клацанье зубов, скрежет когтей по камню. — Держитесь там, — голос сержанта в шлемофоне. Вот он, волколак. Прорвался через сектор обстрела, прыгнул на стену, оттолкнулся и чуть не достал до горла Наоки. Девушка резко прижалась к стене. Ей не то чтобы повезло, просто сработали рефлексы, усиленные бронекостюмом. Волк пролетел мимо, и Наоки спокойно расстреляла его с тыла, размазав по двери ванной. Брызги, кровь, кишки наружу. Развернуться на шесть часов. В проем лезет очередная морда. Коля матерится в соседней комнате. Грохот выстрела из дробовика. Визг, звон бьющегося стекла. Нет, не рама. Какой-то хрусталь или фарфор. Наоки жмет спуск. Сухие щелчки. Морда оказывается волчьей, но уж очень матерой и откормленной. Пушистой, адаптированной к резкому континентальному климату Приморья. Прелесть, подумала Наоки, сворачивая челюсть оборотня прикладом. Не дожидаясь, пока волк развернется, Наоки отбросила автомат и достала нож из чехла. Переверт припал к земле и грозно зарычал. Ну, как к земле… К паркету. Советскому, доброму, вечному. Наоки и сама умеет побыть супергероем, если захочет. Нервные импульсы передаются в броник через контактные вставки, активируется экзоскелет. Волколак видит нож, поднимается на задние конечности, и вот он — во всей своей красе. Дымчато-серый окрас, оскаленная пасть, зубы — с палец длиной. Мускулистые руки-лапы. Кисти напоминают человеческую пятерню, только покрыты шерстью и оснащены когтями. С ногами то же самое, но они мощнее. Острые уши прижаты к черепу. Глаза желтые, слишком умные для зверя. Цепкий и внимательный взгляд. Переверт был на три головы выше Наоки. И гораздо шире в плечах. А разделяла их буквально пара метров по диагонали. При этом девушка вдруг поняла, что челюсть у оборотня в порядке. Не свернута, хотя удар был мощным. Вот она, легендарная регенерация детей ночи. Или это про вампиров? Волк ударил справа, широко разведя пальцы. Так, чтобы пробить шлем. Который, в принципе, разбить нереально. Почти… Наоки перехватила лапу — экзоскелет позволял двигаться очень быстро. С хрустом выкрутила пальцы, вынуждая тварь присесть на одно колено. И вогнала в горло оппонента клинок, покрытый значками тайнописи. Волк заклокотал, забулькал и попытался навалиться на девушку, прижать ее к стене. Наоки сделала шаг в сторону и припечатала врага к дверце платяного шкафа. Створка треснула, развалилась древесно-стружечной крошкой и обрывками шпона «под орех». Лезвие глубже. Провернуть. Выдернуть, перехватить поудобнее, встать лицом к входной двери. И встретиться с командиром группы. — Впечатляет, — похвалил Сергей. И ретировался в подъезд.