– Да где же вы?! Где? Эх, взять надо было! Дурная голова! А может… – Каша замер, обдумывая внезапно возникшую мысль. – Может, у бандюгана этого еще осталось? Например, в кармане? Ну да! Он поднялся с колен и повернулся к тому месту, где последний раз видел незнакомца, но там ничего не было. Только белый пушистый снег. Не веря своим глазам, Каша подошел ближе. Пошарил рукой в рыхлом снеге. – Должен быть! Куда ему деваться-то? И вдруг что-то нащупал, какую-то тряпку. Аккуратно потянув за нее, извлек из-под снега рукав куртки, из которого торчала кость. – Матерь божья! – вскрикнул старик, выронив страшную находку. Обглоданная до белизны конечность, промерзшая на холоде, осталась неподвижно торчать из сугроба, словно одинокий ствол деревца. «Птицы, – понял Каша, пораженно глядя руку. – Все мясо сожрали. – И вдруг выругал сам себя: – Да что мне с его мяса? Какая разница, есть оно у него или нет? Ему тоже уже побоку. Одежда – в ней надо искать». Пересилив отвращение, старик откопал тело, от которого теперь мало что осталось. Шмотки бедолаги превратились в тряпье, пропитанное кровью и прочими жидкостями организма. Во многих местах виднелись следы маленьких когтистых лапок и дырочки от клювов, но карманы все же сохранились. Старик тщательно обшарил их, но вместо заветных таблеток нашел лишь пару зажигалок да целлофановый пакет с какими-то бумажками. – Дурья башка! – вновь начал корить себя старик, откидывая лохмотья в сторону. – Знал бы, обязательно забрал! А теперь… что теперь? Он не знал. Возвращаться ни с чем обратно? Как он взглянет в глаза Глебу, Вике? Глупо, конечно, обвинять себя, кто они такие для него, но все же. Он дал им хоть и маленькую, но надежду, а теперь заберет ее обратно. Да еще и время отнял, которое они могли потратить на что-то действительно полезное. Старик стал нехотя перебирать найденные бумаги. Нашел среди них два пластиковых пропуска каких-то служащих, накладные, пару листов, исписанных от руки незнакомым ему языком. Повертел в руках карту незнакомой местности с пометками и стрелочками. Мельком глянул на схему жилого района. Напрягая извилины, Каша стал вспоминать, что ему тогда болтал этот теперь уже бывший бандит. – Про ученых говорил, – вслух произнес старик, загнув на руке палец. – Еще что лекарство изобрели, его и показал. Молодежь ведь тоже к этим ученым шла. Старик вновь посмотрел на документы, на пропуска с незнакомыми ему именами. Вгляделся в лица. Обычные, ничем ни примечательные. Может, это и есть те ученые, про которых он говорил и которых убил? «Надо возвращаться, – пряча документы во внутренний карман своей куртки, подумал Каша. – Дома разберемся, как дальше поступить». Вдали послышалась грызня волков и протяжный вой. Старик замер, ловя каждый звук и пытаясь определить месторасположения зверья. «Далеко отсюда. Но все равно надо идти домой, пока новой беды не приключилось», – решил старик и начал спускаться в небольшую ложбину, через которую можно было выйти к старому мосту. Глава 4 Земля цвета крови Аномальная Зона, за два дня до Судного дня – Конечно, я не против, если это дело на благо людей, – произнес, запыхавшись, Венедикт Михайлович. Нагруженный неподъемным чемоданом, он едва поспевал за Костей, следовавшим налегке. – И в этом нет никакой выгоды отдельным лицам. Политика – это грязное дело, и это не мое. Я в этом не хочу участвовать. – Только на благо людей, – поспешил заверить его парень и, схватившись за чемодан, начал помогать биохимику тащить его ношу. – Ты хороший человек, я это сразу понял, как только тебя увидел, – сказал раскрасневшийся ученый, переводя дыхание. – Ты помог мне, там, в поезде. Поэтому, конечно, я просто обязан помочь и тебе попасть в Зону. Но только при одном условии. – Каком? – остановился Костя. – Ты об этом никому не скажешь. Мне может за эту вольность сильно влететь на кафедре, а мне это, сам понимаешь, не нужно. – Конечно, не скажу. Костя подал таксисту едва заметный знак, и тот подогнал машину к обочине. Высунувшись в окошко, усатый водитель с сильным акцентом спросил: – До кюда везет тебя? – До Зоны, – почти шепотом ответил Костя. И чтобы не слушать нудные заунывные речи, поспешно добавил: – Две цены плачу. – У Граблей остановлю тогда? – едва сдерживая радость, спросил водитель. – Договорились, – согласился Костя, впрочем, не сильно желая выходить у названой таксистом точки. Лесополоса в километре от заставы, в простонародье называемая Граблями, стояла в низине, и топать от нее до Зоны приходилось всегда в гору. Но ближе подъезжать никто не осмеливался, суеверно утверждая, что там проклятые земли. Везло тем, кого доставляли на служебном транспорте. Им с Венедиктом Михайловичем не везло, поэтому выкручивались как могли. – Две цены не слишком много? – шепнул биохимик, садясь в машину. – Нормально, – успокоил его Костя. – Я оплачу. Ехали по накатанной дороге, глотая пыль, залетающую в кабину из многочисленных щелей. Было душно и пахло дешевыми духами, потом и бензином. Венедикт Михайлович, плохо переносящий жару и страдающий от похмелья, обмахивал себя платком и ежеминутно выглядывал в окно посмотреть – не приехали? – Сволощь неклюжий! – прошипел водитель, стукнув кулаком по рулю. – Что? – не понял Костя и насторожился, ожидая чего угодно – солдат, бандитов, мутантов. В здешних местах ничему удивляться не стоит. – Машин, говорою, сволощь неклюжий. Дороги плохой, рюль сюда, он туда, рюль сюда, он опят туда. Ремонт надэ, а денек савсэм нет. Подвэска пляхой, все пляхой. «Понятно, – выдохнул Костя. – Старая тема набивания себе цены. Сейчас всю дорогу будет жаловаться, как все хреново, чтобы потом лишний полтинник срубить. А хрен тебе, и так в двойном тарифе работаешь». Машину подбрасывало и кидало в стороны, но пассажиры терпеливо молчали, и лишь когда почти у самого окна пролетел ствол дерева, Костя воскликнул: – Поосторожнее там, не дрова везешь! – Уже приехаль, не ругайсэ! Выходь. – Как приехали?! – всполошился Венедикт Михайлович. – Еще ведь даже не Грабли, до них с полкилометра будет. – Все, далше не магу, – выдохнул водитель, утирая взмокшую жилистую шею. – Вон, видиш, стоит охран? Не просто так стоит. Надо, значит, вот и стоит. – Логично. И что? – Значит, нелзя мне. Все, приехаль. Дальше сам. – Тогда и оплата не двойная. – Эй, што ти такой мелошный? Нелзя, я тебе как брат это говорю. Если поедем, плохо будет. Повяжут всех. – А мы тогда как? – растерялся Костя. – Ну у вас же есть бумашка? Там разрешен есть. Вот и иди. Ногами топ-топ. Тебя не тронут. А я нелегал, меня бистро схватят. Давай денгу, не мелошный же ти. Костя рассчитался, вышел, не забыв напоследок как следует хлопнуть дверью. Следом вылез Венедикт Михайлович, спросил у своего спутника: – Пойдем пешком? – А что остается? Дотопали к заставе сильно уставшие – сказывались жара и огромный чемодан завкафедрой. Ввалились в вагончик дежурного и молча сунули документы. На КПП их встретили холодно. Долго осматривали бумажки, потом приглядывались к лицам. За то время, пока их проверяли, Костя успел несколько раз покрыться испариной – и отнюдь не из-за жары. – Фамилия-имя-отчество? – наконец пробасил здоровый как шкаф сержант. От его грозного вида, мясистого переломанного посередине носа и похожих на оладьи ушей, а также круто выпирающего лба, о какой поросят убивать можно, Венедикт Михайлович потерял дар речи и лишь закивал головой. – Фамилия-имя-отчество? – повторил с нажимом боец, пронзая взглядом бедолагу. Низкий голос дежурного заставы отдавался вибрацией в суставах. От этого командного баса сразу слетело все бахвальство, осталось лишь одно четкое понимание – здесь шутить не будут, пристрелят без всяких разборок. – Махров Константин Викторович, – стараясь отвлечь амбала от опешившего ученого, протараторил Костя. – А это – Венедикт Михайлович… Венедикт Михайлович… – Слепнев. Венедикт Михайлович Слепнев, – вовремя взял себя в руки тот, дрожащими руками шаря в кармане и не находя там платок. – В командировочном удостоверении все написано же. – Проверяю, – буркнул солдат и уставился в бумажки. – Это вам не курорт, военный объект как-никак. Тут бдительность нужна во всем. Венедикт Михайлович открыл рот, чтобы что-то возразить, но Костя вовремя успел его ткнуть локтем в бок. Едва заметным жестом показал – сейчас лучше промолчать. – Все в порядке, проходите, – с явной неохотой произнес сержант, впрочем, не спеша возвращать документы. – Вас встречать будут? – Да, – кивнул Венедикт Михайлович. И чуть набравшись наглости, спросил: – Машина с лаборатории будет. Вы, надеюсь, знаете, что у нас машина есть в Зоне, для проведения различных замеров? – Знаю. А вы? – посмотрел он на Костю. Парень поспешно кивнул головой. – Он тоже на машине, – выручил парня его спутник. – Не бросим же мы его одного, в самом деле!