— Минуточку, Локк. Вы напрасно горячитесь, — предупредил Мейсон. — Я мог бы пойти в полицию с этой информацией, но не сделал этого. Я работаю так, как считаю нужным. У меня свои методы. И я хочу дать вам шанс. — Вас и этого ростовщика будет недостаточно для того, чтобы повесить на меня мокрое дело! — рявкнул Локк. — И вы еще заплатите за то, что попытались это сделать! Мейсон по-прежнему говорил спокойно и терпеливо: — Пойдемте отсюда и немного поговорим. Я хочу побеседовать с вами без свидетелей. — Вы подстроили эту ловушку и заманили меня сюда. Так мне и надо! Мне не следовало с вами никуда ходить. А теперь убирайтесь ко всем чертям! — Я заманил вас сюда, чтобы Сол мог вас хорошо рассмотреть, — пояснил Мейсон. — И все. Он сказал мне, что узнает человека, если еще раз увидит. Мне всего лишь нужно было удостовериться. Локк попятился к двери. — Как хитро вы все обставили! — воскликнул он. — Если бы вы обратились в полицию, то меня поставили бы в один ряд с другими мужчинами, и мы бы посмотрели, узнал бы меня ростовщик. Но вы этого не сделали, а притащили меня сюда. Откуда мне знать, может, вы просто дали ему на лапу, чтобы он разыграл весь этот спектакль? Мейсон рассмеялся: — Если хотите пойти в Управление полиции и встать в ряд для опознания, я вас лично туда доставлю. Думаю, что Сол и там вас узнает. — Конечно, теперь узнает, после того, как вы меня показали. — Это бесполезный разговор, мы нисколько не продвинулись вперед. Пойдемте отсюда, — позвал Мейсон. Он взял Локка под руку и вывел из ломбарда. На улице Локк повернулся к нему с перекошенным от ярости лицом и объявил: — Больше никаких дел я с вами иметь не буду. Ни скажу больше ни слова. Я возвращаюсь в редакцию, а вы можете идти к черту! — Это было бы неразумно, Локк, — заметил Мейсон, все еще держа газетчика под руку. — Я могу назвать мотив для совершенного вами преступления. — Правда? — хмыкнул Локк. — Интересно, какой мотив вы назовете? — Вы тратили деньги со специального счета «Пикантных новостей», предназначенного для покупки информации. И вы боялись разоблачения, — заговорил Мейсон. — Вы боялись Белтера и не хотели, чтобы он узнал про эти траты, вы вообще боялись ему перечить, потому что он шантажировал вас убийством в Саванне. Он в любую минуту мог отправить вас за решетку. Поэтому вы вполне могли отправиться к нему и застрелить его. Локк вытаращил глаза и неотрывно смотрел на Мейсона. Он буквально застыл на месте, лицо у него побелело, губы дрожали. Удар в живот не потряс бы его сильнее, чем слова адвоката. Газетчик попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова. — Я хочу быть справедливым по отношению к вам, Локк, — продолжал Мейсон все тем же усталым голосом. — Я думаю, что словам владельца ломбарда можно верить. Но если он ошибся, то никто вам не вынесет обвинительный приговор. Вы же сами знаете, что вина должна быть доказана и не должно оставаться оснований для сомнений. А если они остаются, то присяжные обязаны будут вас оправдать. В таком случае будет вынесен вердикт «не виновен». — Какая ваша роль во всем этом? — наконец смог выдавить из себя Локк. Мейсон пожал плечами. — Я адвокат Евы Белтер. Этого достаточно? — спросил он. Локк попытался ухмыльнуться. Но у него это плохо получилось. — Значит, и она тоже замешана в этом деле! Значит, вы действуете сообща с этой обманщицей! — Она моя клиентка. Вы это хотели сказать? — Нет, не это! — Может, вам лучше попридержать язык? — тон Мейсона изменился и стал жестким. — Вы привлекаете внимание. Люди оглядываются. Локк с трудом взял себя в руки: — Послушайте, я не знаю, какую игру вы ведете, но я сорву все ваши планы и сделаю это прямо сейчас. У меня есть железное алиби на прошлый вечер и ночь, — как раз на время убийства. И я вам его предъявлю, хотя бы для того, чтобы утереть вам нос. — Хорошо, предъявляйте, — пожал плечами Мейсон. Локк посмотрел налево, потом направо. — Возьмем такси, — объявил он. — Давайте возьмем, — согласился Мейсон. Локк махнул свободной машине, та остановилась у края тротуара, и они с Мейсоном залезли в салон. — Отель «Уилрайт», — сказал Локк водителю, откинулся на сиденье, достал платок и промокнул лоб, потом дрожащими руками закурил сигарету. Он повернулся к Мейсону и снова заговорил: — Послушайте меня. Вы опытный человек, адвокат. Я сейчас отведу вас в номер к одной молодой особе. Я не хочу, чтобы ее имя каким-то образом фигурировало в этом деле. Я не знаю, какую игру вы ведете, но просто покажу вам, что у вас не получится меня подставить. Вы все подстроили, но не сможете ничего доказать. — Если все подстроено, то вам нечего опасаться, Локк. Вы сами знаете, что достаточно зародить обоснованные сомнения. Если это получится, то никакой суд присяжных на этой земле не сможет признать вас виновным. Локк бросил сигарету на пол машины и раздавил: — Ради всего святого, прекратите это! Я прекрасно понимаю, что вы пытаетесь сделать. Вы хотите, чтобы я сломался и сдался. Ходите вокруг да около, то с одной стороны зайдете, то с другой. Вы пытаетесь на меня повесить убийство, но я не намерен позволить вам это сделать. — В таком случае, что вы так переживаете, если все подстроено? — Потому что опасаюсь, что в процессе может всплыть кое-что, что мне совсем не нужно, — заявил Локк. — Вы имеете в виду убийство в Саванне? Локк выругался и отвернулся к окну, чтобы Мейсон не смог увидеть его лица. Адвокат сидел, удобно устроившись на сиденье. Создавалось впечатление, что он полностью поглощен созерцанием толп людей на тротуарах, фасадов зданий и витрин. В какой-то момент Локк собрался что-то сказать, но передумал и продолжил обеспокоенно смотреть в окно. Нормальный цвет лица так и не вернулся, Локк по-прежнему был бледен. Такси остановилось перед отелем «Уилрайт». Газетчик вышел первым и жестом показал Мейсону на таксиста. Адвокат покачал головой: — Нет, Локк. На этот раз платите вы. Это вы захотели взять такси. Локк достал из кармана деньги, швырнул водителю, развернулся и направился ко входу в отель. Мейсон последовал за ним. Локк подошел к лифту и бросил лифтеру: — Девятый этаж. Когда кабина остановилась, газетчик вышел и направился прямо к номеру Эстер Линтен, не проверяя, следует Мейсон за ним или нет. Он постучал в дверь и крикнул: — Это я, дорогая. Эстер Линтен открыла дверь. На ней было кимоно, из-под которого виднелось розовое шелковое белье. При виде Мейсона она сделала большие глаза, запахнула кимоно и шагнула назад. — Что это значит, Фрэнк? — спросила она. Локк прошел мимо нее в номер: — Я потом тебе все объясню, дорогая, но сейчас я хочу, чтобы ты сказала этому господину, где я был вчера вечером. Она опустила глаза и спросила: — Что ты имеешь в виду, Фрэнк? — Не глупи, Эстер! — в голосе Локка звучала ярость. Он был взбешен. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Давай! Дело серьезное, и ты должна сказать всю правду. Она смотрела на Локка, хлопая ресницами. — Сказать ему всю правду? — переспросила она. — Да. Он не из полиции нравов. Он просто тупой адвокат, считающий, что может меня подставить, впутать в неприятную историю, а потом это сойдет ему с рук. — Мы ходили в ресторан поужинать, а потом поднялись сюда в номер, — заговорила Эстер Линтен тихим голосом. — И что было дальше? — торопил ее Локк. — Я разделась, — выдавила девушка. — Что было дальше? — настаивал Локк. — Расскажи ему все, как было. И говори громче, чтобы он тебя хорошо слышал. — Я легла в постель, — медленно продолжала она. — Вечером я выпила пару рюмок. — В какое время вы легли? — уточнил Мейсон. — Где-то в половине двенадцатого, — ответила девушка. Локк неотрывно смотрел на нее. — И что было дальше? — спросил газетчик. Она тряхнула головой: